по-хитрому, как умеют лишь немногие женщины, и эта улыбка возбуждала.
Ему вдруг пришло в голову, что она, скорее всего, конечно же, она уже догадалась, о чем он хочет с ней поговорить, и таким образом пытается его задобрить, отложить разговор на потом, сбить его с уверенного настроя.
– Мариночка, остановись, – попросил он. – Я всегда только за, но позвал тебя сюда не за этим.
Он таял от ее взгляда, но решил быть жестче. Она смотрела так обиженно и умоляюще, что он…
– Марина. Ты должна уехать. И как можно скорее.
– Что? Что ты говоришь? Зачем ты это говоришь снова?! – вспылила она, оскорбленная в своих наилучших намерениях.
– Марина! Через неделю, может, даже раньше, вирус будет в городе. Мы не успеем изобрести вакцину, понимаешь? Это из разряда фантастики! Я вообще не уверен, что мы ее откроем!
– А ты, конечно, останешься здесь и героически погибнешь?! – почти кричала она.
– Какая разница? Главное, чтобы ты была подальше отсюда! Марина, я настаиваю, ты ДОЛЖНА уехать к своей тете на север. Пока не начались массовые эвакуации, пока транспортные сети функционируют без перебоев. Я дам тебе деньги, я куплю билет на самолет, только скорее, прошу, скорее уезжай отсюда.
– Лев, но я хочу быть здесь, я хочу быть с тобой, я хочу помогать!! – Марина все больше повышала голос. – Я не должна уезжать, я должна участвовать в этом!
– Нет, не должна. И сейчас твои амбиции не играют никакой роли. Твоя жизнь важнее, чем карьерный рост.
– Что ты сказал? – Спицына опешила. Ей показалось, что она ослышалась, но Лев смотрел на нее угрюмо. – Амбиции? Карьерный рост?! По-твоему, я хочу прославиться и зарекомендовать себя, и поэтому так стремлюсь остаться здесь?!
– Марина, ты слишком утрируешь. Я забочусь, в первую очередь, о тебе. Ты хочешь помочь, это ясно, но и ты пойми – ты не профессионал, твоя помощь здесь будет второстепенна, ты подвергаешь себя огромному риску, ставишь под угрозу жизнь, когда в этом нет особой надобности!
– Значит, ты во мне не нуждаешься?.. – Марина вспомнила многочисленные ссоры с отцом, и у нее задрожал каждый нерв на лице. – И никто в НИИ не испытывает во мне надобности?
– Мариночка, это не так… Ты все неправильно толкуешь. Почему ты не обращаешь внимания на самое главное – я стремлюсь уберечь тебя!
Они сами не заметили, как перешли на крик. И их не заботило, что ученые в лаборатории смущенно переглядываются, слыша возгласы, доносящиеся из подсобки.
– Может, потому что ты обвиняешь меня в тщеславии и бесполезности? Может, поэтому, Лев, я не обращаю внимания на остальное?! Как ты можешь такое говорить!
– Ты надумываешь, Марина. Я просто стараюсь привести разумные аргументы. Не понимаю твоей обиды, что я сказал?
– Знаешь, может, ты во мне и не нуждаешься, правда, мне интересно, в какой миг это произошло, потому что я считала, что ты меня любишь, но я, я, все еще в тебе нуждаюсь, именно поэтому никуда не уеду. А если и уеду, то только с тобой.
– Я люблю тебя, Марина, и люблю больше своей жизни, именно поэтому отсылаю тебя подальше об опасности. Ты нужна мне, но не здесь, и нужна мне живой, понимаешь? Здоровой и невредимой. Ты же понимаешь, я не могу уехать отсюда в самый разгар беды.
– А я, по-твоему, могу! Черт с ним, с НИИ, но бросить тебя! Знать, что вирус скоро будет здесь, и спокойно уехать, оставив здесь самое дорогое в моей жизни?!
Лев хотел что-то сказать, но не мог. Точно так же, как он от любви к ней хочет, чтобы она уехала, она, от такой же сильной любви к нему, уезжать не хочет. Но она должна уехать. Он не может ее потерять. Он не может потерять и ее тоже. Черт его возьми, но только не в этот раз! Не снова!
– Марин, ведь и ты самое дорогое в моей жизни. А я лучше всех знаю, каково терять самое дорогое. И я не вынесу еще одного раза. Пожалуйста, уезжай, если любишь меня. Умоляю. Я не хочу тебя терять. Я не могу потерять еще и тебя!
Спицына молча смотрела ему в лицо. Ей хотелось разрыдаться, но она держалась изо всех сил. Затем она сделала несколько шагов и оказалась у двери.
– Я люблю тебя. Именно поэтому я никуда не уеду, – выпалила она с необъяснимой злостью и сразу же вышла из кабинета.
Она достаточно хорошо знала Льва, чтобы понять – он не пойдет за ней. По крайней мере, сейчас. Скорее он напоит ее снотворным и прикажет кому-нибудь вывезти ее отсюда. Хотя нет. Вряд ли он так поступит. Это только в припадках гнева могут казаться вероятными такие нелепости. А Марина испытывала гнев. Почему он гонит ее? Словно нет костюмов биозащиты, словно нет бункера и всего прочего? Молнией она пронеслась мимо Гордеева, Пшежня и Логовенко, даже не заметив их. Ноги несли ее подальше отсюда. Ей надо было успокоиться наедине с собой.
Убедившись в том, что ее никто не преследует, Спицына замедлила шаг и направилась в сторону лифта, ведущего в бункер. Ей хотелось вновь повидаться с Егором, узнать его самочувствие, которое, она знала, ухудшается с каждым часом. Сказал ли кто-нибудь взрослым инфицированным, что их ожидает на самом деле? Как она будет смотреть им в глаза?.. Марине стало очень жалко этих людей. Гораздо жальче, чем саму себя всего пару секунд назад. Слезы на глазах мгновенно высохли. Как смеет она плакать, когда там, внизу, сидят люди, участь которых предрешена, люди, которые даже не догадываются, что умрут в ближайшее время, и ничто и никто не в силах им помочь?..
Спицына взяла себя в руки. Неожиданно она услышала где-то впереди себя знакомый голос и замерла. Кто-то возвращается из Пятой Лаборатории? Девушка прислушалась – голос шел сразу из-за поворота, и она подошла поближе, стараясь быть бесшумной.
– Да-да, это я тоже узнал, – отчетливо разобрала она. – Не беспокойтесь. Как только что-то новое станет известно, я тут же сообщу, – пауза. – Нет, Горбовский считает, что его синтезировали. Он склонен к скачкообразным мутациям, а потому очень силен. Да, в основном меняет форму. И очень крупные размеры. Нам доставили первых зараженных, ребенок, девушка и мужчина. Скорее всего, скончаются на днях, – у Марины похолодело в груди, потому что она, наконец, узнала этот голос, она поняла, кто это говорит и с кем именно он говорит. – Горбовский взял у них кровь, жидкость из легких и лимфу. Да, у каждого. Ну, пока ничего особенного. Первичные наблюдения только посеяли хаос. Как только появятся цифровые данные, я постараюсь переслать вам. Хотя это будет сложновато сейчас, потому что все постоянно будут
