друзей и ходячего скелета, Ниум даже доехать до границы не успеет у него акварель в венах вместо крови, вы хоть его состояние видели? Парня ветром сдувает! Он жив то лишь благодаря моему театру пару лет назад, когда я ту троицу собирал, и нашёл предлог поселить его у нас.
– Успокойся, мальчик мой, когда мне в голову пришла эта мысль я паучка увидал, вон в том углу – указал дятя Миша – а это благая примета, всем нам счастье будет.
– Убираться в офисе надо чаще, пень старый.
– Ну же мы два года пыхтели над «Трисой» 2.
– Ага, скажи ещё сам Бог на нашей стороне.
– Ну этого уж обещать не могу, Адам за нас сделал выбор, что мы без Бога справимся. Хотя может помолишься – повезёт.
– Завались, я спихну тебя с этого дела вот увидишь.
– Тогда тебе придётся оправдываться и перед другими странами, они же будут удивлены, что мы что-то внезапно поменяли. На этой миссии ушлые людишки могут спекулировать, ты же не хочешь дать им почву для вранья.
– Да пшёл б ты к чёрту! – бросил Виктор и вышел, громко хлопнув дверью, а через секунду заглянул обратно и с презрением добавил – и избавься от паука в углу, отвратительно.
Новая группа вышла первого января. Политики громко освещали это мероприятие как «Святое начало нового года». На волне недавних праздников Рождества и нового года люди были в приподнятом настроении, и многие на этом фоне начинали искренне верить, что экспедиция обернётся успехом. Отправка произошла из порта в атлантическом океане.
Виктора, стоило ему взойти на борт, буквально подхватили под руки и повели в главную рубку к капитану, где его ждали представители прочих стран. Парень хоть и был двадцати шести лет отроду, но всё же испугался слегка такого «радушного приёма» и, понимая о чём будет разговор, принялся собирать в голове слова для оправдания, отчего же от России едут три совершенно не связанных с общим делом человека. Но какого же было его удивление, когда он, понял, что на это никто не обратил внимания, и начальники отрядов лишь обсуждали детали их пути.
Виктор даже пропустил пару минут разговора, плавая в своей голове и от всей души недоумевая: «Не может быть, что бы никто не видел досье об участниках. Они обязаны были просмотреть уж то, что Рыжий не понимает и половины слов, что ему говорят, должно было вызвать вопросы. Что тут вообще происходит и почему мне кажется, что всё это очень длинный и глупый сон?»
Три крупных военных корабля остановились у берегов Африки на тридцать четвёртой параллели, вблизи Рабата. На поверхность континета спустили грузовики и там же разместили временную первичную базу. Путь лежал в четыре дня езды и по планам предполагалось добраться до окраин бывшего Израиля.
По известным прежде данным в этой области пути больше всего поселений отшельников, однако удивляло то, что никого так и не довелось повстречать. В первую ночь, когда люди были на веселе от пройденного без происшествий пути было решено развести лагерь.
Трое суток шли гладко. И на третью ночь остановившись и разведя лагерь люди были бодры и веселы.
– О-о! Ребят так и должно быть, что к нам какой-то клоун движется? – спросил Кумах, заглянув в шатёр начальника.
– Клоун? – удивился Игнат и пошёл посмотреть своими глазами на гостя.
– Хёй! Мужик в дурацкой шубе! Хей! Поздоровайся хотя бы! Знаешь ли, это не вежливо! – посмеиваясь кричал Рыжий, идя рядом и размахивая руками.
На шум начали собираться и другие люди. Незнакомец медленно спускался с холма, его накидка волочилась по песку, а мех на вороте сиял в свете луны.
– Вот чудной! Зырь, Игнахка, вот дурак, куда он днём этот мех собирается девать? Помрёт же с жары.
– Заткнись ты уже! – Рявкнул старший исследователь, когда его толкнул в плечо напарник, выводя тем самым из транса. Кумах, ноги в руки и в тыл, остальные уже начали подготовку.
– Что? И это ваш Сатана, с которым нужно сражаться? – недоумевая, спросил Рыжий.
Военные уже экипировались и взяли оружие, почти три сотни человек выстроились на позиции. Светловолосый репортёр и три его помошника, которых пригласили, что бы задокументировать все события принялись записывать происходящее. Один – светловолосый Артур вёл запись на камеру, которая шла ужасными помехами и шумами, коих не было ещё пару часов назад. Дерек, парень с суровым взглядом вёл аудио дневник. Джей писал от руки, а Вениамин помогал всем по мелочи.
Когда шорохи и шум передвигающихся с места на место людей стихли, всё ещё оставался странный звук, что застревал в ушах людей. Суиин, что отвели в дальний шатёр к кухне и учёным отрядам, казалось, словно она слышит шуршание песка, однако ветра не было вовсе. Рыжий не понимал почему столько проблем вызвал всего один человек. Он обнимал Суиин и бодрым голосом не переставал болтать: «Ой, да что этот тип может? Ща, его как пальнут из всех этих умных базук и автоматов!», на что пара исследователей из России, что понимали слова Кумаха недовольно поглядели в сторону парочки.
Перед линией вооружённых стрелков вышел представитель от Америки, что ещё перед сбором в порту бы выбран главнокомандующим. «Прошу остановиться на месте и представиться!» – громко потребовал он на английском, а после ещё несколько раз повторил на китайском, французском, русском, и японском. Ответа не последовало, но в то же время из-за горизонта начали появляться странного вида высокие войны с красными копьями.
«Пожалуйста, назовите себя и выразите миролюбивые намерения, иначе мы будем вынуждены открыть огонь!» – повторил Джон и сжал кулак, так сильно как мог. После он снова перевёл слова на ещё четыре языка. Однако и во второй раз ответа не последовало.
Между незнакомцем и армией было около двухсот метров, когда Джон собираясь с духом, готовился к последнему предупреждению, и когда его плеча коснулся Игнат: «Да, это бесчеловечно, но, кажется, этот человек тот, кого мы искали. Это ради всех людей». Джон знал, то должен сделать, и не испытывал жалости к убийце, но человек перед ним выглядел таким обычным: простое лицо, размеренный потерянный шаг. Но по войнам позади было ясно, он не шёл заключать мир. Люди приняли готовый к сражению вид, и тогда Джон, попросил в последний раз остановиться и назвать намерения, но не услышал ответа. Мужчина развернулся с горечью в сердце и блеснув нашивкой своей формы, скрылся за стрелками,
