а после крикнув во весь голос отдал приказ: «Огонь!». Понимая, сколько несчастных людей погибнет от одного его слова.
Мужчина прошёл по алому песку и взял за шею Кумаха.
– Ты смеялся над моей одеждой? Глупый, ничтожный эгоист! Какой ты омерзительный, презренный человек!
– Т-чо ты твохишь? – задыхаясь в чужих руках спросил парень – Что с Суиин сделал?
– Не переживай, красотку я не убил, она без сознания.
– Здрасте, Велиар, я там распорядился трупы похоронить, как ты и просил – огласил, только заявившись и по-дурацки отдавая честь, парень в шляпе с широкими полями, к краям которой крепились серебряные цепочки с разного рода кулонами и бубенцами.
– Ты так внезапно меня прерываешь!
– Прости, прости, ух-ты! Тут девица! Какая-то она уродливая, тебе такие нравятся? Значит я могу забрать себе нашу сладкую розу в самом цвету?
– Исчезни с моих глаз! – Прикрикнул Велиар, ослабляя хватку, отчего Кумах смог вырваться. Однако упал и, пытаясь отдышаться, не нашёл сил даже отползти.
– Велиар, я забрала всю их технику и медицину, их рабочие связаны и погружены по машинам, мы готовы к отъезду. – с лёгким реверансом огласила девушка в золотом платье.
– Хде Вихтор, мужик кха… кха… с жуткими бровями?.. – кашляя, спросил Кумах.
– Этих двоих тоже грузите! – скомандовал царь.
– Стой. Этот с цветной головой мне не нравится, можно я его добью за тебя? – спросил мальчишка в шляпе и, получив разрешение, набросился на лежащего на полу парня. Он ударил Рыжего в живот, а потом, усевшись поудобнее слева на его руку, принялся медленно душить, завязав верёвку на горле жертвы. Одновременно с этим другой рукой он отломил соломинку от своей шляпы и воткнул беспомощному, что отчаянно пытался хоть как-то бороться, но которого при этом удерживала и леди в золотом платье, в глаз. Рыжий почти не мог кричать его горло издало лишь ужасающий словно потустороний сип, а тело с новой силой постаралось вырваться, однако безуспешно.
– Смотри, Велиар, теперь то он соринку в своём глазу увидит! Или как там ты учил? Ой, да! Руки! Он слишком много брыкается, ты так не думаешь, Лилия?
– За что? – просипела жертва.
– Ты знаешь, что за всё нужно платить? Ты причинил мне боль, это твоё наказание – спокойно ответил мужчина в меху.
– Ы… хто… Из-за… Хмотки… обхиделся? – теряя сознание и давясь болью, пытался спросить Рыжий.
– Ты должен следить за языком в следующий раз, теперь ты отвечаешь за боль и тяжесть, что вынудил меня испытать. За эти ужасные страдания, за эту тяжкую травму ты поплатишься жизнью.
– Тах ведь и пхавда духрацкий вид…
Юноша отпустил верёвку, давая возможность кричать, но так и продолжал издеваться над глазным яблоком жертвы и рвать его изнутри. Сомкнутые веки немного мешали ему помешивать содержимое и тыкать сетчатку. Парень вытащил из-за спины тесак и с силой ударил по руке жертвы, однако ему не хватило сил отрубить её полностью. И разделался он с конечностями только с пятого удара. Всё у него было ужасно быстрым, и даже Кумах, что уже хрипел сорванным голосом всё ещё не скончался от кровопотери.
Он со слезами посмотрел одним глазом на Велиара, что стоял в дверях, наблюдая за картиной.
– Вай! Вай! Вай! Ты открыл глазик! Какой молодец! – обрадовался парень в шляпе. Однако, коснувшись соломинки, понял, что на его действия больше нет реакции.
– Он умер, Велиар, тебе понравилось? Этот парень хорошо заплатил за то, что тебя оскорбил?
– Да, было прекрасно, ты хорошо постарался, а теперь бери девчонку и уходим, путь не близкий.
К утру в башню прибыло четверо ещё живых пленника.
Компанию ввели, а точнее буквально зашвырнули в главный зал, где пред ними предстал во всём великолепии залитой светом комнаты, в своём парадном кафтане с мехом и золотой оторочкой, поверх крестьянской плетёной белой рубахи, украшенной кружевом и алой вышивкой по краям ткани, человек. Тот самый царь.
– Я рад вас приветствовать, надеюсь, вы не запылились в дороге? Может по чайку?
– Какой чай, урод поганый? Ты как смеешь такое говорить?! Твои люди убили всю нашу группу! Ты го… – парень не успел договорить, как один из стражников приставил красное копьё к его шее.
– Ай-ай не злите меня я же и вас прикончу – рассмеялся мужчина на троне.
Виктор недовольно поморщился и, стиснув зубы, закусил язык, но продолжил сверлить незнакомца взглядом.
– Как ты мог убить тех людей? Что они тебе сделали? – спросила Суиин с трудом сохраняя спокойствие. Она переполненная непониманием, осознано ощущала, как её тянет к этому человеку что-то незримое. В её голове уже давно порхали бабочки ответа, которых она никак не могла поймать, но в тот миг, когда девушка, приподнимаясь с пола ущипнула себя за запястье, дабы убедится, что всё же не спит, все звоночки идей разлетелись. Девушка покачнулась. Белый матылёк того, что её взяли с собой в дорогу не спроста, и то что она и была бы лишним бесполезным куском груза, который даже в качестве ужина в случае окончания запасов провизии не сгодится, скользнул в отражении её зрачка. Суиин вернулась в реальность.
– Я приказал убить их? Не припомню такого… Но, да, вроде как убил, честно они просто мешались… оружия эти ваши такие смешные.
– Это передовые разработки! – прорычал Игнат – твои войска вообще какими-то придурочными копьями вооружены, вот уж правитель, не может своих людей снарядить!
– О! Мне нравится твой язык – повеселел Царь – отрежем его.
Придворная дама, стоявшая у окна, скользнула за спину рукой и вынула из-за пояса короткие ножны. Она летящим шагом прильнула ближе к людям и, вынимая нож, осмелилась поднять глаза на царя. Блеснула сиреневая бусина, среди кружева на лиловом кокошнике.
– Я тебя знаю, шавка мелкая, только попробуй! – рявкнул Игнат, пытаясь дёрнуться, однако стражник удержал пленника.
– Прости, – подала голос девушка – Велиар, можешь оставить его невредимым?
– Тогда ты отрежешь себе язык?
– Да.
– Иди в комнату.
– Повинуюсь.
Леди удалилась прочь, оставив на плитке перед Игнатом нож. Суиин заваражённая кукольным, точно фарфоровым бледным лицом, словно неживой незнакомки проводила её взглядом. Царь же обратил внимание на жест и нахмурился на долю секунды, а после, надев маску милосердия улыбнулся. Улыбнулся искренне и открыто, обращаясь к Виктору: «Продолжим на чём остановились».
– Как ты это сделал? Люди в городе, двумя месяцами ранее, это тоже твоих рук дело? – невозмутимо спросил Русый.
– Нет, нет, я пригласил вас не для ответов на вопросы,
