КУЗОВКИН. Точно так-с.
ЕЛЕЦКИЙ. А! Ну так чем же у вас разговор кончился?
КУЗОВКИН. Разговор... разговора собственно не было-с, а я у Ольги Петровны милостивого прощенья попросил.
ЕЛЕЦКИЙ. Ну, и она?
КУЗОВКИН. Оне изволили сказать, что более не гневаются... а я вот теперь ехать собираюсь.
ЕЛЕЦКИЙ. Ольга Петровна, следовательно, не переменила моего решенья?
КУЗОВКИН. Никак нет-с.
ЕЛЕЦКИЙ. Гм... Мне очень жаль... но вы понимаете сами, Василий Семеныч, что-о-о...
КУЗОВКИН. Как же-с, Павел Николаич, совершенно с вами согласен. Еще милостиво поступить со мной изволили. Покорнейше вас благодарю.
ЕЛЕЦКИЙ. Мне приятно видеть, что вы по крайней мере чувствуете свою вину. Итак - прощайте... Если что нужно будет, пожалуйста, не церемоньтесь... Я хотя и отдал старосте приказ - но вы можете во всякое время обратиться прямо ко мне...
КУЗОВКИН. Покорно благодарю-с. (Кланяется.)
ЕЛЕЦКИЙ. Прощайте, Василий Семеныч. А впрочем, погодите немного... Э-э-э-э... господин Тропачев к нам приехал - так вот он сейчас сюда войдет... я бы желал, чтобы вы при нем то же самое повторили - вот то, что вы мне сегодня поутру сказали...
КУЗОВКИН. Слушаю-с.
ЕЛЕЦКИЙ. Хорошо. (К входящему Тропачеву.) Mais venez donc - venez donc! (Тропачев подходит, рисуясь по обыкновению.) Ну, что, кто выиграл?
ТРОПАЧЕВ. Разумеется, я. А ваш бильярд удивительно хорош. Только представьте, господин Иванов отказался играть со мной! Говорит: у меня голова болит. Господин Иванов... и болит голова!! А? Et madame? Надеюсь, она здорова?
ЕЛЕЦКИЙ. Слава богу, - она сейчас придет.
ТРОПАЧЕВ (с любезной фамильярностью). А ведь послушайте, ваш приезд ведь это совершенное счастье для нашего брата степняка - хе-хе - une bonne fortune... (Оглядывается и замечает Кузовкина.) А, боже мой, - и вы тут?
КУЗОВКИН молча кланяется.
ЕЛЕЦКИЙ (громко Тропачеву, указывая подбородком на Кузовкину). Да... он сегодня ужасно сконфужен - вы понимаете - после вчерашней глупости - с самого вот утра у нас у всех прощенья просит.
ТРОПАЧЕВ. А! Видно, вино не свой брат?.. Что скажете? То-то.
КУЗОВКИН (не поднимая глаз). Виноват-с, совершенное безумие, можно сказать, нашло-с.
ЕЛЕЦКИЙ. Ну хорошо. (Входит из кабинета Прасковья Ивановна.) Чего тебе?
ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА (с поклоном Елецкому). Барыня вас к себе просят-с.
ЕЛЕЦКИЙ. Зачем?
ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА. Не могу знать-с.
ЕЛЕЦКИЙ. Скажи, что сейчас приду. (Тропачеву.) Вы позволите?
ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА уходит.
ТРОПАЧЕВ (качая головой). Э-эх, Павел Николаич, как вам не стыдно спрашивать... Ступайте, ради бога...
ЕЛЕЦКИЙ. Мы вас недолго заставим ждать.
Уходит. КУЗОВКИН, все время стоящий недалеко от двери залы, хочет воспользоваться этим мгновением и уйти.
ТРОПАЧЕВ (Кузовкину). Куда же вы, любезный, куда? Останьтесь, поболтаемте.
КУЗОВКИН. Мне нужно-с...
ТРОПАЧЕВ. Э, полноте, какая вам там нужда? Вы, может быть, стыдитесь... Что за пустяки! С кем этого не случается? (Берет его под руку и ведет н авансцену.) То есть постойте - я хочу сказать - с кем не случается выпить... а признаюсь, вы удивили нас вчера! Какое родство сыскал - а? Экая фантазия, подумаешь!
КУЗОВКИН. Больше по глупости-с.
ТРОПАЧЕВ. Оно та-ак, а все-таки удивительно. Почему именно: дочь? Чудеса! А ведь, признайтесь, вы бы от такой дочери не отказались? А? (Толкает его под бок.) Нет - говорите - а? (Карпачову.) У него губа не дура - а? Как ты думаешь?
КАРПАЧОВ смеется.
КУЗОВКИН (хочет отнять свою руку у Тропачева). Позвольте-с...
ТРОПАЧЕВ. А за что вы вчера так на нас рассердились... а? Нет, скажите.
КУЗОВКИН (отворачивая голову, вполголоса). Виноват-с.
ТРОПАЧЕВ. То-то же. Ну, бог вас простит... Так дочь? (Кузовкин молчит.) Послушайте, голубчик мой, что вы ко мне никогда не заедете? Я б вас угостил.
КУЗОВКИН. Покорнейше благодарю-с.
ТРОПАЧЕВ. А у меня хорошо, вот спросите хоть у этого. (Указывает на Карпачова.) Вы бы мне опять про Ветрово рассказали.
КУЗОВКИН (глухо). Слушаю-с.
ТРОПАЧЕВ. А вы сегодня, кажется, с Карпачовым не поздоровались? (Карпачову.) Карпаче, ты с Васильем Семенычем по-вчерашнему не здоровался?
КАРПАЧОВ. Никак нет-с.
ТРОПАЧЕВ. Э, брат, это нехорошо.
КАРПАЧОВ. Да я, позвольте, вот сейчас...
Идет с распростертыми объятиями к Кузовкину. Кузовкин пятиться. Дверь из кабинета быстро растворяется - и входит ЕЛЕЦКИЙ. Он бледен и взволнован.
ЕЛЕЦКИЙ (с досадой). А я, кажется, вас просил, Флегонт Александрыч, оставить господина Кузовкина в покое...
ТРОПАЧЕВ с изумленьем оборачивается и глядит на Елецкого. КАРПАЧОВ остается неподвижным.
ТРОПАЧЕВ (не без смущенья). Вы, мне-е... Я не помню...
ЕЛЕЦКИЙ (продолжает сухо и резко). Да-с, Флегонт Александрыч, я, признаюсь, удивляюсь, что вам за охота, с вашим воспитаньем... с вашим образованьем... заниматься такими, смею сказать... пустыми шутками... да еще два дня сряду...
ТРОПАЧЕВ (делая рукой знак Карпачову, который тотчас отскакивает и вытягивается). Однако позвольте, Павел Николаич... Я, конечно... Впрочем, я точно с вами согласен... хотя, с другой стороны... А что, ваша супруга здорова?
ЕЛЕЦКИЙ. Да... она скоро придет... (Улыбаясь и пожимая руку Тропачеву.) Вы меня, пожалуйста, извините... Я сегодня что-то не в духе.
ТРОПАЧЕВ. О, полноте, Павел Николаич, что за беда... Притом вы правы... с этим народом фамильярность никуда не годится... (Елецкого слегка передергивает.) Какая сегодня славная погода! (Минутное молчание.) А ведь точно вы правы... в деревне долго жить - беда! On se rouille a la campagne... Ужасно... Скучно, знаете... Где тут разбирать...
ЕЛЕЦКИЙ. Пожалуйста, не вспоминайте об этом больше, Флегонт Александрыч, сделайте одолжение...
ТРОПАЧЕВ. Нет, нет, я так; я вообще; общее, знаете, замечанье. (Опять маленькое молчанье.) Я вам, кажется, не сказывал... Я будущей зимой уезжаю за границу.
ЕЛЕЦКИЙ. А! (Кузовкину, который опять хочет уйти.) Останьтесь, Василий Семеныч... Мне нужно с вами поговорить.
ТРОПАЧЕВ. Я думаю, года эдак два за границей остаться... А что мадам? Будем ли мы иметь удовольствие ее видеть сегодня?
ЕЛЕЦКИЙ. Как же. Да не хотите ли пока пройтись по саду? Видите, какое время? Un petit tour? Только позвольте мне не сопровождать вас. Мне нужно переговорить с Васильем Семенычем... Впрочем, я через несколько минут...
ТРОПАЧЕВ. Будьте как дома, хе-хе, милый мой Павел Николаич! Делайте ваше дело не спеша - а мы пока вот с этим смертным будем наслаждаться красотами природы... Природа - смерть моя! Вене еси, Карпаче! (Уходит с Карпачовым.)
ЕЛЕЦКИЙ (идет за ним вслед, запирает дверь, возвращается к Кузовкину и скрещивает руки). Милостивый государь! Вчера я видел в вас вздорного и нетрезвого человека; сегодня я должен считать вас за клеветника и за интригана... Не извольте перебивать меня!.. за интригана и за клеветника. Ольга Петровна мне все сказала. Вы, может быть, этого не ожидали, милостивый государь? Каким образом вы лично сознаетесь мне, что сказанное вами вчера - совершенная и чистая выдумка... А сейчас, в разговоре с моей женой...
КУЗОВКИН. Я виноват... Сердце у меня...
ЕЛЕЦКИЙ. Мне до вашего сердца дела нет - а я снова спрашиваю вас: ведь вы солгали? (Кузовкин молчит.) Солгали?
КУЗОВКИН. Я уже вам докладывал, что я вчера сам не знал, что говорил.
ЕЛЕЦКИЙ. А сегодня вы знали, что говорили. И после этого вы имеет еще столько духа, что смотрите порядочному человеку в глаза? И стыд вас еще не уничтожил?
КУЗОВКИН. Павел Николаич, вы, ей-богу, слишком со мною строги. Извольте милостиво сообразить, какую пользу мог бы я извлечь из моего разговора с Ольгой Петровной?
ЕЛЕЦКИЙ. Я вам скажу, какую пользу. Вы надеялись этой нелепой басней возбудить ее сожаление. Вы рассчитывали на ее великодушие... денег вам хотелось, денег... Да, да, денег. И я должен вам сказать, что вы достигли вашей цели. Слушайте же: мы с женой положили выдать вам нужную сумму для обеспечения вашего существования, с тем, однако...
КУЗОВКИН. Да я ничего не хочу!
ЕЛЕЦКИЙ. Не прерывайте меня, милостивый государь!.. С тем, однако, чтобы вы избрали место жительства подальше отсюда. А я, со своей стороны, прибавлю следующее: принимая от нас эту сумму, вы тем самым сознаетесь в вашей лжи... Вас это слово, я вижу, коробит --в вашей выдумке, - и, следовательно, отказываетесь от всякого права...
КУЗОВКИН. Да я от вас копейки не возьму!
ЕЛЕЦКИЙ. Как, сударь? Стало быть, вы упорствуете? Стало быть, я должен думать, что вы сказали правду? Извольте объясниться, наконец!
КУЗОВКИН. Ничего я не могу сказать. Думайте обо мне, что хотите - а только я ничего не возьму.
ЕЛЕЦКИЙ. Однако это ни на что не похоже! Вы, пожалуй, еще останетесь здесь!
КУЗОВКИН. Сегодня же меня здесь не будет.
ЕЛЕЦКИЙ. Вы уедете! Но в каком положении оставите вы Ольгу Петровну? Вы бы хоть это сообразили, если в вас еще осталось на каплю чувства.
КУЗОВКИН. Отпустите меня, Павел Николаич. Ей-богу, у меня голова кругом идет. Что вы от меня хотите?
