— Домикъ-то у васъ этотъ какой-то неприглядный, сказалъ съемщикъ.
— Да вѣдь на лѣто снимаете. Лѣтомъ будетъ приглядный. Тутъ вѣдь лугъ, вездѣ лугъ… Зазеленѣетъ трава и все скраситъ. Вонъ за домомъ рябина стоитъ, а вотъ сбоку черемуха. Все вѣдь это распустится. Въ саду сирени много. Зацвѣтетъ, такъ такой запахъ, что прелесть. Сирень я на срѣзъ петербургскимъ цвѣточникамъ продаю и ломать ее у меня воспрещается, но откупите кустикъ или два то и пользуйтесь ими. Хотите посмотрѣть комнаты?
Съемщикъ переглянулся съ женой и колебался.
— Домикъ-то ничѣмъ не огороженъ, сказалъ онъ.
— Да вѣдь это отъ васъ зависитъ. Велѣли мужикамъ привезти кольевъ, да и огородились. Я не запрещаю. Изъ кольевъ вамъ такой частоколъ сдѣлаютъ, что просто прелесть. И стоить будетъ пустяки. Работниковъ я вамъ рекомендовать могу. У меня есть такіе два брата-искусники, что лучше и не надо. Да вонъ у того домика они частоколъ дѣлали.
— А тотъ домикъ не сдается?
— Сданъ. Третій годъ у меня тутъ одинъ и тотъ же жилецъ живетъ. Зубной врачъ онъ и охотникъ. Собакъ у него много, а я траву мять запрещаю, ну, вотъ онъ для собакъ и огородился, на свой счетъ огородился. Ежели у васъ есть собаки и вы снимете дачу эту, то совѣтую и вамъ огородиться, потому, ежели собаки по травѣ будутъ безъ призора бѣгать и мять ее, то я буду за потраву взыскивать.
— Да какъ же на свой-то счетъ огороживаться? Съ какой стати? Лѣто проживешь, а потомъ и не заглянешь сюда.
Старичекъ осклабился кислой улыбкой и отвѣчалъ:
— Живите два лѣта.
— По моему, это дѣло хозяина, чтобы сдѣлать дачу удобною.
— Мое? Я? воскликнулъ старичекъ. — Палецъ о палецъ не ударю, чтобы что-нибудь на дачу расходовать. Съ тѣмъ и сдаю. Такія ли теперь времена и по здѣшнему ли мѣсту, чтобы хозяевамъ на дачи тратиться! Но жильцамъ не запрещается, жильцы что угодно могутъ дѣлать для своихъ удобствъ. Зубной врачъ, вонъ, малины у себя за частоколомъ насадилъ, смородины, двѣ грядки клубники сдѣлалъ — и я не запрещаю, пускай тѣшится. Да и такъ. Была въ этомъ домѣ русская печка, а ему захотѣлось плиту — сдѣлай милость, ломай русскую печку и дѣлай плиту. Сдѣлалъ.
— То-есть, онъ сдѣлалъ?
— Конечно же онъ. На свой счетъ сдѣлалъ. Самъ я — ни-ни… Да и стоитъ ли изъ-за частокола вамъ разговаривать! Пять-шесть рублей — вотъ и частоколъ. А домъ этотъ теплый, домъ этотъ зимній. Тутъ когда-то была графская застольная для людей. Нужды нѣтъ, что онъ старъ, а посмотрите вы, изъ какихъ онъ бревенъ рубленъ. Теперь изъ такихъ бревенъ никто не рубитъ.
— Позвольте-ка посмотрѣть комнаты.
— Три комнаты и кухня. Вотъ я сейчасъ возьму топоръ и отворю. Двери у меня заколочены.
Старичекъ взялъ топоръ и направился къ дверямъ. Двумя-тремя ударами онъ отогнулъ гвозди, но дверь забухла и не отворялась. Пришлось отворять ее усиленными дерганьями за скобку съ помощью бабы. Помогалъ и самъ съемщикъ. Наконецъ подсунутый снизу топоръ сдѣлалъ свое дѣло и дверь отворилась. Пахнуло затхлою сыростью. Съемщики вошли въ большую кухню съ рубленными, неоштукатуренными деревянными закоптѣлыми стѣнами, изъ которыхъ то тамъ, то сямъ выбилась и висѣла плетями конопатка. Стекла въ окнахъ были лопнувшія, позеленѣлыя. Прошли во вторую комнату. Эта была когда-то оклеена обоями по картону, но обои ободрались и висѣли клочьями. Потолокъ тоже бумажный отсталъ и нависъ парусомъ. Слѣдующія комнаты были въ такомъ же состояніи.
— Безъ мебели? спросилъ съемщикъ.
— Диванъ есть, шесть стульевъ, столъ кухонный, комодъ и шкафъ. Вотъ что въ эту дачу полагается. Они теперь въ моей квартирѣ стоятъ, а когда вы переѣдете — все это я сдамъ вамъ подъ росписку. Ну, хорошо: зеркало еще прибавлю, отвѣчалъ старичекъ.
— Стало быть, кровати придется свои везти?
— Можете и не везти. Вотъ тѣ два брата-искусника, о которыхъ я вамъ говорилъ, сколотятъ вамъ козлы и приладятъ доски, на нихъ и спать будете. Здѣсь всѣ такъ спятъ. Да у нихъ, кажется, и есть даже такіе козлы и доски. Они въ прошломъ году жильцамъ дѣлали, такъ вамъ уступятъ.
— Надо все-таки платить?
— Само собой, не въ подарокъ. Нынче подаришь-то уѣхалъ въ Парижъ, съострилъ старичекъ и опять осклабился кислой улыбкой.
— Да кровати-то складныя желѣзныя привеземъ, отозвалась съемщица, — а вотъ стѣны-то ужъ очень грязны.
— Кому грязны, сударыня, тотъ ихъ и почиститъ. На это запрету нѣтъ отъ хозяина, проговорилъ старичекъ.
— Да вѣдь надо новыми обоями оклеить. Развѣ при такихъ обояхъ можно жить!
— И оклеятъ-съ. Обои нынче стоятъ пустяки. За двѣнадцать копѣекъ кусокъ такіе обои, что прелесть.
— Да вѣдь это ремонтъ, а ремонтъ совсѣмъ уже не дѣло жильцовъ. Ремонтъ всегда отъ хозяевъ.
— Хозяинъ палецъ о палецъ не ударитъ, гроша мѣднаго не истратитъ, такъ вы, сударыня, и знайте. Не въ моихъ правилахъ-съ. Я ужъ давно порѣшилъ всякій ремонтъ предоставить жильцамъ и изъ-за этого дешево сдаю; что есть, то и сдаю.
— Ни скамеечки около дома, ни балкончика.
— Прошлогодній жилецъ около крыльца парусинную палатку на брускахъ ставилъ и двѣ скамейки со столомъ около дома у него сколочены были. Вы вотъ съ двумя братьями-искусниками-то познакомитесь, они за недорогую цѣну вамъ все и смастерятъ.
Съемщики брезгливо обошли еще разъ всѣ комнаты и, наконецъ, спросили:
— Что же стоитъ это помѣщеніе?
Старичекъ задумался и сталъ щипать бородку.
— Чтобы вамъ было дешево и чтобы не торговаться съ вами, пятьдесятъ рублей въ лѣто возьму я съ васъ за это помѣщеніе, ежели вы мнѣ дадите подписку, что три комнаты оклеите новыми обоями, сказалъ съемщикамъ старичекъ.
— Пятьдесятъ рублей за развалюгу-домъ и еще оклеивай комнаты обоями на свой счетъ! воскликнулъ съемщикъ.
— Да-съ… Насчетъ обоевъ непремѣнное условіе. Давно ужъ я сбираюсь эту дачу обоями оклеивать.
— Такъ вы и оклеивайте.
— Сказалъ, что палецъ о палецъ не ударю, гроша мѣднаго не выну. У меня всегда такъ… У меня все жильцы… Какъ какой ремонтъ необходимъ — жильцы его дѣлаютъ. За то дешевле пареной рѣпы и сдаю.
— Да это вовсе и не дешево пятьдесятъ рублей! Оклейка трехъ комнатъ будетъ стоить…
— Оклейка трехъ комнатъ будетъ вамъ стоить рублей двѣнадцать. Даже еще дешевле. Вы только дешевенькіе обойки купите и крахмалу на клестеръ, а ужъ тѣ два брата-искусника, которыхъ я вамъ предоставлю въ дворники, въ лучшемъ видѣ комнаты вамъ оклеятъ и не подорожатся. Они и печь кухонную побѣлятъ, а то, дѣйствительно, она ужъ очень закоптѣла. Да, теперь я самъ вижу, что въ этой дачкѣ ремонтецъ требуется, бродилъ старикъ по комнатѣ, обрывая отъ стѣнъ клочья обоевъ. — Признаться сказать, цѣлый годъ я не входилъ въ эту дачку и не видалъ, что все такъ оборвалось.
— Шестьдесятъ пять рублей, стало быть, дача-то мнѣ обойдется, ежели согласиться на ваши условія, проговорилъ съемщикъ и вопросительно взглянулъ на жену.
— Да, рублемъ больше, рублемъ меньше. Вотъ тоже къ дверямъ кой-какіе крючки и задвижки понадобятся.
— И запоры должны мы сдѣлать? спросила съемщица.
— А то какъ же? Запираться-то вѣдь все-таки надо, сударыня. Положимъ, что у насъ здѣсь тихо и не было случая, чтобъ когда-нибудь какое воровство случилось, но вѣдь не затворяясь-то на ночь, все-таки не будете жить.
— Запоры — это ужъ такая вещь, что изойди весь бѣлый свѣтъ, такъ они всегда при дачѣ.
— И были при дачѣ, скажу вамъ прямо, что были, но я отвинтилъ, отвѣчалъ старичекъ. — У меня ужъ такое положеніе: дабы жилецъ не жаловался на плохіе запоры — ставь свои. Хоть бронзовые ставь, ежели тебѣ желательно роскошествовать, но ужъ на хозяина не жалуйся. Да и о чемъ тутъ разговаривать, я не понимаю! Ко внутреннимъ дверямъ… разъ, два, три… четыре крючка съ петельками, а къ наружнымъ — желѣзный засовъ. И всего-то добра тутъ на шесть гривенъ.
— И ужъ вы эту дачу безъ дровъ сдаете? опять спросила съемщица.
— А вы, должно быть, хотите, чтобъ я вамъ еще десять саженъ березовыхъ дровъ выставилъ? Ловкая вы хозяйка, сударыня. Дрова вамъ будутъ поставлять два брата-искусника, которые вотъ тутъ у меня находятся въ дворникахъ для услугъ дачниковъ. Закажете имъ сажень или двѣ дровъ — они и привезутъ.
— По чемъ же они будутъ съ насъ брать за дрова?
— А это ужъ по соглашенію. Вы покупатели вы съ ними и торговаться будете. Да они дороже людей за дрова не будутъ брать. Здѣсь дрова недороги.
— Намъ разсказывали, что вы вотъ отдаете жильцовъ совсѣмъ во власть этимъ братьямъ-искусникамъ, какъ вы ихъ называете?
— То-есть какъ это — во власть? Что за вздоръ такой!
— Да вотъ, напримѣръ, дрова… Неужели мы не можемъ ихъ купить помимо вашихъ братьевъ-искусниковъ?
— Да зачѣмъ же вамъ покупать въ другомъ мѣстѣ, ежели ужъ они поставщики моихъ дачниковъ? Они и молоко поставляютъ, и яйца, и дрова, и всѣ работы на жильцовъ исполняютъ, такой ужъ у меня съ ними уговоръ. Только вы не бойтесь, они не дороже людей берутъ, потому-то я и предоставилъ имъ отъ жильцовъ пользоваться.
