ничего общего с физическим наслаждением. Каким образом может мужчина знать это? Как мог Стефан догадаться, что моя причина в сию минуту — это желание, чтобы два наших континента соприкоснулись? Без этих недолговечных метеорологических условий, то есть без этого урагана, наши континенты никогда не приблизятся друг к другу. Ради этой магии, ради того, чтобы увидеть, как он теряет себя, снова становится молодым и пластилиновым, подобно мне, чтобы услышать в его низком голосе безнадежно высокие нотки мальчишки, я седлаю его и смотрю, как он широко раскрывает глаза, остолбенев, казалось бы, от власти, которой я обладаю верхом на нем.
Октябрь 2010 года. Жозефу исполняется двадцать один год. Мы так влюблены, что в подарках нет особой необходимости. Для счастья хватило бы ерундового свитера или билета на концерт, но моя сумасшедшая мания величия подкинула дьявольский план, который так вдохновляет меня, что хранить его в секрете невозможно. Я подарю ему девушку из эскорта, и мы проведем время втроем. Я выбрала отель, время, полностью продумала план в голове. Осталось лишь найти девушку.
Одну я приметила — Натали: она подошла бы прекрасно, потому что специализируется на парах. Ее тело выглядит красиво, если это должно меня заботить. И описание на сайте дает надежду на то, что она не будет демонстрировать излишний профессионализм. Однако есть проблема: ее лицо безнадежно размыто. Несмотря на мою вежливую просьбу, она не соглашается отправить мне свое фото. Ее тело может быть самим совершенством, но я не представляю, как могла бы рискнуть и нанять девчонку, чье лицо может все испортить.
После некоторых колебаний я останавливаю свой выбор на некой Ларисе, найденной в сети благодаря английскому эскорт-агентству. Восхитительная русская девушка лет двадцати, блондинка с тонкими чертами лица и большими миндалевидными глазами голубого, будто лед, цвета. Очень довольная собой, я показываю фото Жозефу. Мало будет сказать, что мы проводим две оставшиеся до великого вечера недели, подогревая друг друга, представляя экзотические комбинации меня и Ларисы, в то время как он будет держать в руке набухающий член, а голова его будет наполняться незабываемыми картинками. Те ужасы, которые мы смотрим каждый по отдельности в интернете, скоро станут реальностью. Лариса, это чувственное имя, как часто мы вспоминаем его, лаская друг друга.
Мы встретились с ней в Cafe de la Paix [3].
Стоял погожий морозный день, и я мерзла на террасе, пока она ждала меня внутри. Мне нужно было развернуться и уйти с самого начала, но я находилась под впечатлением. Как реагировать, когда метрдотель провожает вас к столику, за которым расположилась закутанная в меха высокая русская девушка, попивающая шампанское и очищающая клешни омара? Все в ней кричало о наличии денег, даже улыбка на лице, не меняющая ничего во взгляде. Свет, в котором утопала комната, падал на ее бархатистую накрашенную кожу. Мужчины исподтишка изучали взглядом нашу парочку. От нее пахло сильными, замысловатыми духами — фиалковым парфюмом от Guerlain, и ее мелкие зубы сверкали как жемчуг, когда она делала вид, что смеется.
Если бы Жозеф пришел со мной, он несомненно увидел бы то, что я не заметила в суете: что она была слишком сильно накрашена, что ей явно было все равно, с кем спать, с мужчиной или с женщиной, главное, чтобы заплатили — на улице де ла Пэ не поселится тот, у кого слишком много требований. Она не походила на свою фотографию: в ней не было ни следа от нимфы со снимка, только очень высокие скулы не поддались ретушированию фотографа. Мне стоило бы поблагодарить ее и отправиться на поиски новой гетеры, но времени оставалось чрезвычайно мало, и я не могла позволить себе такие фантазии. Слишком уж долго мы мечтали о Ларисе.
Расставшись с большей частью своих средств, я постаралась внедрить Ларису такой, какой она была в наших фантазиях, отодвинув на задний план бездонное равнодушие, которое она у меня вызывала. Когда Жозеф спросил у меня, как все прошло, мое сердце нервно забилось, и я соврала: «Ох, она очень тебе понравится».
Мы ждем в номере с шести часов вечера. Я достала шампанское и кокаин, оказавшийся на удивление плохим, но я ни за что не стану критиковать собственный подарок. Быстрыми движениями, чтобы не выронить содержимое, я скручиваю косячок, от которого у меня начинают подкашиваться ноги — почва для этого была подготовлена кокаином. Смесь того и другого, залитая теплым шампанским, не дает мне и шанса на спокойствие.
В восемь Ларисы все еще нет, и я начинаю стыдливо надеяться, что она сбежала с моими деньгами. Внезапно мысль о том, чтобы провести ночь вдвоем, кажется, возбуждает больше, чем риск маяться втроем. Жозефу страшно так же, как и мне. Когда я обнимаю его (что я делала каждые две минуты этим вечером), то чувствую, как за красивым широким торсом растерянно трепещет его сердечко.
Вопреки всем ожиданиям Лариса наконец-то деликатно стучит в нашу дверь, приводя меня в предобморочное состояние. Слава богу, номер слишком мал для того, чтобы я могла улучить минутку и тихонько спросить у Жозефа, что он думает о ней. В любом случае, мы слишком взбудоражены и обеспокоены, чтобы скоординировать наши действия. На каблуках рост у Ларисы примерно метр восемьдесят, и нам обоим не достает полторы головы, чтобы быть с ней на одном уровне. Видно, что она не рассчитывала на то, что номер будет настолько маленьким. Она, несомненно, привыкла к экстравагантным пропорциям парижских дворцов. Вот что мне нужно было забронировать — огромный номер в отеле Ritz, который раздавил бы нас своей кричащей роскошью. Если бы расценки Ларисы не разорили меня, именно так я бы и поступила. Тут я начинаю задыхаться в узком пространстве. Мне неудобно оттого, что здесь есть только один стул. Я предлагаю его Ларисе, а мы с Жозефом присаживаемся на край кровати, как две робкие барышни. Лариса выглядит огромной и взрослой, а от нас так и несет невинностью. Какими же мы выглядим молодыми и испуганными — и это все, что она видит. В этой ситуации самым правильным с ее стороны было бы сделать вид, что она ничего не замечает, но, похоже, она не психолог, так как после долгого взгляда в сторону Жозефа она, хихикая, спрашивает его по-английски: «Тебе точно есть восемнадцать?»
Мы усиленно подтверждаем данную информацию: Жозеф весь покрасневший, а я — возмущенная, и я чувствую, как мои надежды сходят на нет.
