неминуемой гибели. Как прорастающий в мозгу насекомого кардицепс заставляет выбрать место, откуда споры лучше распылятся, так и моя болезнь потянула меня на беспечные поступки, в конечном итоге приведшие к спасению. Чувства были смешанными.
(21) Грегор
В тот же день меня выписали из больницы, и мы всей семьей вернулись домой. Я был рад наконец-то оказаться в знакомом с детства окружении, был рад видеть близких мне людей. Тепло знакомой с детства обстановки успокаивало, глушило тяжесть утраты чего-то неуловимо важного в моем сердце и настолько вульгарно отобранного у меня Стефаном. Мне, совершенно обычному, предстояло научиться жить в обычном мире, переосмыслить понятое за последний год цивилизованным зрелым умом. Но я однозначно изменился. Это было понятно хотя бы по тому, что стоматология меня не интересовала, как не было желания и вернуться к Лизе. Нужно было как-то сказать ей о прекращении отношений, но я пока не знал, с чего начать. Напряжение в этом вопросе сняла Бекки.
– Тут такое дело, Пе́тре, – начала она с серьезным выражением лица, как только мы остались наедине.
– Да, Бекки, что ты хотела сказать?
– Ну, я хотела сказать тебе про Лизу. После того как ты исчез, она через полгода позвонила, извинилась в разговоре с мамой и сказала, что ей нужно двигаться дальше. Она с тобой рассталась.
У меня как камень с души упал. Всё складывалось очень хорошо для нас обоих. Если бы она преданно ждала меня этот год, а я вернулся и сообщил ей, что между нами всё кончено, это выглядело бы как-то по-свински. А так мы оба получили то, чего хотели, оставаясь каждый при своих интересах. Я её не винил за такое поведение, раньше – возможно бы, но не теперь. Она была молодой женщиной, которой нужно было создать крепкую семью, воспитать детей. Какую стабильность мог ей предложить человек, ни с того ни с сего исчезнувший на неопределенное время? Где гарантия, что такой человек не поступит точно так же, оставив на руках двух маленьких детей, лишенных отцовской заботы? Женщины всегда рациональны, когда вопрос касается благополучия их семей.
– Спасибо, Бекки, что ты мне сказала. Это даже и к лучшему, что случилось именно так. Если честно, то по приезде я хотел сделать то же самое.
– Хорошо, что ваши желания совпали. А то доктор сказал нам тебя не волновать. Я не знала, как ты это воспримешь. Хотя Лиза когда узнает, что у тебя была просто опухоль, а не бзик, будет, скорее всего, себя корить за такой поступок.
– Наверное, нужно с ней встретиться, чтобы расстаться по-дружески.
– Она тебя не заслуживала, Пе́тре, но, пожалуй, ты прав.
Я договорился о встрече с Лизой ближе к вечеру следующего дня. Всё время провел дома, практически никуда не выходя, постепенно привыкая к ритму обычной жизни. По-новому взглянул на сад, так бережно и заботливо ухоженный руками моей матери. По-новому увидел своего отца, по-новому взглянул на Бекки. Возможно, опухоль и повлияла на принятые мной решения, я с этим смирился, но она определенно меня преобразила, сделала глубже и обдуманней моё поведение. Она оставила во мне то понимание мира и ценностей, к которому пришлось бы идти многие годы. Стыдливое чувство вины, одолевающее меня поначалу, ушло, сменившись тихой благодарностью. Мне нужно было жить дальше, и начал я с похода в парк, где договорился о встрече со своей бывшей девушкой.
* * *
К парку я решил пройтись пешком. Теплый летний день располагал к хорошим мыслям, а дорога была приятной. Мне нравилось окружение, чистые ухоженные улочки, стриженые газоны, декоративные деревья. Жизнь текла размеренно и цивилизованно, в каждой окружающей меня мелочи был виден вложенный труд, направленный на создание всеобщего уюта. Всё было на своих местах, и это создавало приятные ощущения. Парк был полностью обновлен, только старые деревья и важные вороны напоминали о том, что он тот же, что и раньше. Лиза пришла раньше положенного, ждала меня на нашем обычном месте и сильно волновалась.
– Петр, мне очень жаль! – начала было она, покраснев и запинаясь.
– Не переживай ты так, я и договорился о встрече, чтобы тебя успокоить. В твоем поступке нет никакой вины.
– Так ты не злишься на меня?
– Нет, просто обстоятельства сложились не лучшим образом, тут никто не виноват.
– Это очень важно для меня, всё-таки мы с тобой много лет были в хороших отношениях. Не хотелось бы расстаться вульгарно.
– Именно поэтому я решил лично с тобой встретиться и сказать, что всё нормально.
– Как ты? Я слышала, что операция прошла успешно.
– Да, всё сложилось неплохо. А ты как? Мне сказали, ты нашла хорошую работу.
– Ага, то собеседование было удачным, и меня взяли на очень ответственную работу с документацией.
– Так ты не моешь камеры после обезьян?
Лиза улыбнулась, изначальное напряжение постепенно спадало.
– Нет, Петр, обезьянами мы не занимаемся, да и бумаги с грифом «секретно» я видела только издалека. Но на работе ко мне очень хорошо относятся. Там я и познакомилась со своим новым парнем, его зовут Альберт.
– Альберт?! – удивился я, сразу применив к её новому парню вымышленный образ эстета-кошатника.
– Обычное имя, чего ты так удивился?
– Извини. Вызвало кое-какие ассоциации. А у него, случайно, нет кота породы сфинкс?
Лиза опешила от такого вопроса.
– Ты и правда очень изменился, Петр. Но если честно, то Альберт очень любит котов, и у него дома живет один, только не сфинкс, а мейн-кун.
Я удовлетворённо кивнул. Мне было как-то само собой понятно, что у Лизы с Альбертом будет много общего, намного больше, чем со мной. Мы ещё немного поговорили о том о сём и, с чувством выполненного друг перед другом долга, расстались как нельзя лучше.
Я медленно шел по парку, рассматривая деловито шагающих ворон и обдумывая, потеряет ли хоть малюсенькое перышко одна из этих птиц, крикни я на всю глотку «Кар!!» и махни руками. Всё-таки, принеси я для Бекки такое красивое перышко, её восторгу не было бы предела. С готовностью совершить свой акт агрессии по отношению к птицам я осмотрелся вокруг, не напугаю ли я кого-то, ещё кроме птиц. Внимательно осматривая окрестности, я наткнулся взглядом на пожилую пару, которую встретил год назад в этом же парке. Это, без сомнения, были они – господин и госпожа Алены. Женщина была прикована к инвалидному креслу, видимо, из-за той ужасной аварии, мужчина вез её и о чем-то с ней разговаривал. Но как только он увидел меня – сразу же замолчал. Наши с ним взгляды встретились, как тогда в больнице, он меня определенно узнал, и, сказав что-то жене, направился в мою сторону. Госпожа Ален принялась заинтересованно меня разглядывать, будто перед нею был не обычный человек, а какая-то
