Энтони Берджесс
Муза
Перевела с английского Светлана СИЛАКОВА
Послушайте, вы точно не раздумали? - в сотый раз спросил Свенсон. - Точно?
Пальцы Свенсона ловко манипулировали клавишами ручного управления, меж тем ноги выплясывали совершенно иной ритм. Свенсон был очень стар; от омолаживающих средств все его тело лоснилось, как навощенное. Умнейший, умудренный двухсотлетним опытом человек, он тем не менее выглядел почти сверстником сидевшего рядом с ним двадцатипятилетнего мужчины - Пейли, специалиста по истории литературы. Улыбнувшись своей коронной терпеливой улыбкой, Пейли вновь повторил:
- Нет, не раздумал.
- Там все не совсем так, как вы предполагаете, - провозгласил Свенсон (тоже далеко не впервые), - Стопроцентного сходства не бывает. Ждите сюрпризов. Вот, помню, возил я недавно такого парня, Уилера. Бедняга думал, что попадет в четырнадцатый век, описанный в его любимых книжках. Но четырнадцатый четырнадцатому рознь. Домики с соломенными крышами, усадьбы, церкви, разные там соборы - все на месте. Но феодальными правителями оказались многоголовые монстры с щупальцами. А изъяснялись они - если верить Уилеру - на чрезвычайно изысканном нормандском диалекте.
- Сколько же он там пробыл?
- Сигналить начал на третий день. Но вызволить его мы смогли лишь через год. Не повезло мужику. Угодил, знаете ли, в застенок. Должно быть, им показался подозрительным его среднеанглийский язык. Вернулся седой, как лунь, и все сам с собой говорил... Понимаете, в тюремщиках там служили живые штативы из эктоплазмы.
- Но ведь не в системе Б-303 это случилось?
- А вы сами как думаете? - огрызнулся Свенсон, и тень старческой раздражительности пробежала по его молодому лицу. - Дело было года два назад. Два года назад Б-303 имела сомнительную честь наслаждаться елизаветинским режимом. И до сих пор наслаждается.
- Извините. Это я глупость ляпнул.
- Вы, молодежь, - не все, но некоторые, - пробурчал Свенсон, отойдя к дальней стене, сплошь состоявшей из дисплеев, - ждете от Времени слишком многого. По-вашему, историческое время такое же податливое, как другие его виды. Думаете, раз с микрохронным и макрохронным слоями можно забавляться, как Бог на душу положит, то и со всеми остальными...
- Простите. Я сначала сказал, а потом уж подумал, - голова у Пейли была забита весьма важными проблемами, и что такого, если он несколько отвык от нудного хронотопа солнц и циферблатов?
- В том-то и беда с вами, молодыми... ага, есть! - удовлетворенно проговорил Свенсон. - Скакнули на пять с плюсом.
Так же плавно, как язык соскальзывает из одного фонетического отдела рта в другой, их путь сквозь время перешел в банальное пространственное перемещение. Бессчетные мегамили, отделяющие Землю от системы Б-303, звездолет перепрыгнул одним махом, словно заурядный рейсовый крылобус - Атлантику. И теперь, в двух шагах от этой второй Земли - которая именно в силу своей умопомрачительной отдаленности ничем не отличалась от их родной планеты, хотя находилась на более ранней фазе их общей истории - уравнение умножения ускорения на массу бережно перенесло их. точно из одного сновидения в другое, в мир. где всеобщий закон космической симметрии сотворил материальные объекты, совершенно чуждые и абсолютно обычные для землян. Свенсон, с детства воспитанный на идее взаимозаменяемости времени и пространства, тем не менее не уставал дивиться будничности чудес, когда очередное Nacheinander* лениво, чуть ли не позевывая, превращалось в Nebeneinander** (о, лишь эти старинные немецкие слова во всей полноте выражали суть процесса!). Экраны по-прежнему ничего не показывали, но на дисплеях появились цифры правдивой и сухой информации о звездной системе, в которую они сейчас входили. Свенсон изучал их, задумчиво кивая. Этот пышущий химической молодостью здоровяк был, ни дать ни взять, могучая скандинавская ель. Пейли. прислонившись к переборке, поглядывал на пилота и завидовал его росту, его мускулистому, сильному телу. Но зато, подумал историк, Свенсону никогда не удастся выдать себя за уроженца иной, не столь сытой эпохи. В то время как он, Пейли, щуплый и темноволосый, как те далекие силурийцы, населявшие Британию на самой заре ее истории, проникнет в елизаветинскую Англию (куда они, собственно, и держали курс) - и ни одна собака не распознает в нем инопланетянина.
* Nacheinander (нем.) - друг за другом: т.е. сменять друг друга. (Здесь и далее прим. перев.)
* Nebeneinander (нем.) - друг возле друга, рядом: т.е. сосуществовать одновременно.
- Удивительно, как ничтожно значение вариаций, - проговорил Свенсон. - Как ограничен космос, как он, увы, бессилен в плане обновления форм...
- Да будет вам, - улыбнулся Пейли.
- Когда задумываешься, сколько всего сделали древние музыканты, пользуясь жалкой дюжиной нот...
- Человеческий разум, - прервал его Пейли, - способен двигаться по прямой. Но космос - кривая штука.
Отвернувшись от дисплеев, Свенсон удостоверился, что панель ручного управления бодро и размеренно сверкает огоньками, затем прошел к другому пульту.
- Теперь побалуемся с гравитацией, - сообщил он. - По-моему, здесь... - он стал прокладывать курс. - Так вы не раздумали?
- Вам не хуже меня известно, - терпеливо улыбнулся Пейли, - что я должен это сделать. Ради науки. Ради моей собственной репутации.
- Репутации, значит... - пробубнил Свенсон. Затем, бросив взгляд на дисплеи, объявил: - Ага. Что-то замаячило.
Туман, набрякшие тучи... Какой-то твердый объект то высовывается из жидкой облачной овсянки, то вновь скрывается. Пейли подошел поближе.
- Это же Земля! - очарованно вскричал он.
- Их Земля.
- Совсем как наша. Америка, Африка...
- Очертания немного не те, вон видите там, на южной оконечности...
- Никаких различий не нахожу.
- Мадагаскар намного меньше.
- Опять облака сомкнулись, - Пейли никак не мог насмотреться. Невероятное зрелище'
- Подумайте, - добродушно пробасил Свенсон, - сколько во Вселенной должно быть абсолютно непохожих друг на друга звездных систем, чтобы творческая мысль природы пошла по второму кругу. Да у вас просто в голове никак не уложится, какое бесчисленное множество различных миров существует на свете - потому-то эта планета и кажется вам чудом.
- А звезды... - произнес Пейли, размышляя вслух: - Я хочу сказать: звезды, которые они на самом деле видят оттуда, из своего Лондона - те же, что и у нас?
Свенсон небрежно пожал плечами.
- Примерно, - заявил он. - Приблизительное сходство имеется. Но, - решил он дать разъяснения, - мы толком еще ничего не знаем. Помните, ваша экспедиция - лишь десятая или одиннадцатая. Ведь, откровенно говоря, это всего лишь прошлое. Зачем таскаться в былое, когда можешь попасть в грядущее?
- Историю необходимо проверить, - проговорил Пейли, слегка заикаясь. Цель экспедиции внезапно показалась ему полной ерундой: как он только решился сорвать с места всю эту технику и Свенсона, специалиста высочайшей квалификации, ради довольно-таки банальной гипотезы. - Я должен выяснить, действительно ли Уильям Шекспир написал все те пьесы.
Свенсон, как и ожидал Пейли, презрительно фыркнул:
- Замечательная идея, просто прелесть. В этом году его юбилей, а вы, значит, решили доказать, что праздновать нечего. Правда, - добавил он, - я в таких вещах не знаток. На поэзию у меня никогда не хватало времени. Ага-а-а, отстранив Пейли, он почти прижался лицом к экрану, пристально вглядываясь. Казалось, незримая рука перевернула страницу атласа: теперь на них наплывала Европа. - А теперь, - объявил Свенсон, - пошла совсем уж ювелирная работа, - и начал давать команды. Затем склонился к Пейли, буквально нависнув над ним:
- Вам, случайно, не пора собираться?
Пейли покраснел от стыда: все это долгое время, пока корабль был спеленут темными бинтами космоса, он пробездельничал и вот теперь, накануне прибытия, вынужден был готовиться наспех. Сбросив комбинезон, он достал из шкафа костюм елизаветинского щеголя. Рубашка, узкие брюки-трико, гульфик, дублет, шляпа французского фасона с пером, сапоги с прорезями. Одежда была изготовлена из синтетических материалов, неотличимых от старинных тканей, а обувь сшита вручную из добротной натуральной кожи. Также имелась дорожная сума с двойным дном, под которым была спрятана крохотная рация-маяк для двусторонней связи. Правда, если возникнут проблемы, толку от этого устройства будет немного: Свенсону строго-настрого приказано вернуться за Пейли лишь по истечении года. Маяк просто должен указывать, где находится гость - по сути, нелегальный пассажир планеты. Высадив Пейли, Свенсон углубится в космические просторы: надо снять профессора Шимминса с Ф-78 и доктора Гуан Мо Чэна - с Г-210, а на обратном пути придет пора подобрать Пейли. Проверив маяк, Пейли покопался в содержимом честного, открытого отделения своей сумы: главным его богатством было собрание произведений Уильяма Шекспира - правда, неполное, за вычетом ранних. Пейли вез с собой лишь шесть вещей, которые пока что не написаны здесь, в 1595 голу от Рождества Христова на Земле - Б-303. Это была абсолютная копия факсимильного издания парного фолио; бумага также являлась точной подделкой тех твердых шершавых листов, на которых писали драматурги елизаветинской эпохи. Остальное имущество Пейли составляли профилактические порошки в льняных мешочках да золотые монеты...
