Принц хмуро глотал свой ужин и лишь после второй бутылки несколько повеселел; когда леди Каслвуд пожелала с его соизволения удалиться, его высочество просил передать Беатрисе, что завтра он надеется вновь видеть ее за своим столом, после чего сосредоточил свое внимание на вине и беседе, для которой материала было более нежели достаточно.
На следующий день нам дали знать из Кенсингтонского дворца, что королеве немного лучше; она даже на час вставала с постели, однако все еще слишком слаба, чтобы принимать посетителей.
К обеду стол был накрыт только на одну персону, и прислуживать его королевскому высочеству явились одни мужчины. Еще с утра на семейном совете было принято решение, что если его высочество станет допытываться, куда исчезла Беатриса, ответ на этот вопрос дадут ему ее брат и кузен.
Принц обнаруживал явные признаки нетерпения и беспокойства и поминутно оглядывался на дверь, как будто ждал кого-то. Но никто не являлся, только верный Джон Локвуд время от времени стучал в дверь и, не входя в комнату, передавал нам очередное блюдо; такой порядок был заведен с самого начала, и надо думать, на кухне сложилось убеждение, что молодой лорд привез с собой из Франции католического попа, который всех нас обратил в папистскую веру, и что паписты, подобно евреям, едят лишь в обществе своих единоверцев и не смеют принимать пищу на глазах у христиан.
Принц старался скрыть свое неудовольствие, но он в ту пору был еще неопытен в искусстве притворяться и не умел, находясь в дурном расположении духа, сохранять невозмутимое выражение лица; после нескольких неловких попыток завести безразличный разговор он прямо приступил к делу и, стараясь говорить как можно непринужденнее, сказал лорду Каслвуду, что надеется, желает даже, видеть нынче за ужином его мать и сестру. А так как по известным причинам он не может отлучаться из дому, то, чтобы скоротать время, не угодно ли будет мисс Беатрисе поиграть с ним в карты.
Взглянув на Эсмонда, который в ответ сделал ему утвердительный знак, лорд Каслвуд сообщил его королевскому высочеству {В Лондоне мы всегда, обращаясь к принцу, титуловали его высочеством, хотя дамы наши упорно называли его королем.}, что Беатрисы, его сестры, нет в Кенсингтоне и что родные почли за благо отправить ее на время в деревню.
- В деревню! - воскликнул принц. - Разве она занемогла? Вчера еще она была в добром здоровье, зачем же ей понадобилось уезжать из Кенсингтона? Чья была воля на это - ваша, милорд, или же полковника Эсмонда, который ведет себя так, как будто он хозяин этого дома?
- Не этого, сэр, - с достоинством отвечал ему Фрэнк. - Ему принадлежит лишь родовое поместье, которое он великодушно предоставил нам. Это дом моей матери, а Уолкот принадлежал моему отцу, но маркиз Эсмонд знает, что по первому его слову Каслвуд будет возвращен законному владельцу.
- Маркиз Эсмонд! Маркиз Эсмонд, - сказал принц, одним духом осушив свой бокал, - оказал мне большую услугу, но это еще не дает ему права на каждом шагу вмешиваться в мои дела. Напрасно вы думаете, милорд, что для ваших видов на Беатрису полезно будет, если вы ее посадите под замок; такими способами не завоюешь женское сердце.
- Не помню, чтобы я имел честь докладывать вашему высочеству о своих видах на, госпожу Беатрису.
- Bah, bah, monsieur, не нужно быть колдуном, чтобы о них догадаться. Это сразу бросается в глаза. Вы ревнивы, милорд, и стоит только прелестной фрейлине взглянуть на чье-либо лицо, как ваше тотчас перекашивается от злости. То, что вы сделали, monsieur, попросту недостойно; это негостеприимно, это... это подло! Oui, c'est lache! {Да, это подло! (франц.).} (Он говорил по-французски торопясь и с каждой фразой все более раздражаясь.) - Я приезжаю к вам в дом, полагаясь на вашу верность, рискую своей жизнью, пропадаю от скуки; мое единственное развлечение, если не считать проповедей вашей милости, общество этой очаровательной молодой леди, и вот вы меня лишаете этого общества, а сами остаетесь здесь! Merci, monsieur! Я отблагодарю вас за все, когда буду в силах сделать это; я найду, чем вознаградить подобную преданность, хотя и несколько назойливую, - именно назойливую, милорд. Позвольте вам сказать, что ваш тон опекуна безмерно надоел мне за этот месяц. Вы соизволили предложить мне, корону, но хотите, чтобы я принял ее от вас на коленях, подобно королю Иоанну; как видите, я знаю историю своей страны, monsieur, и не боюсь недовольных баронов. Мне понравилась ваша возлюбленная, а вы ссылаете ее в какую-то деревенскую Бастилию; я живу в вашем доме, а вы оказываете мне недоверие. В таком случае мне остается только покинуть этот дом, monsieur, что я и сделаю сегодня же. У меня найдутся еще друзья, которые не считают, что их верность долгу дает им право подвергать сомнению мою. Если когда-либо мне суждено раздавать ордена, я постараюсь почтить этим отличием джентльменов, не столь склонных всюду искать дурное. Велите подать мне карету; либо прекрасная Беатриса вернется домой, либо я отсюда уезжаю. Я не хочу, чтобы ваше гостеприимство досталось мне ценой свободы этого прекрасного создания.
Вся эта тирада была произнесена по-французски и сопровождалась оживленной жестикуляцией, тоже по французской привычке. Принц шагал из угла в угол; лицо его пылало, руки тряслись от гнева. Он был хил и тщедушен частые нездоровья и злоупотребления радостями жизни сделали его таким. Любой из нас обоих мог шутя вышибить из него дух, затратив на это не более полуминуты, и тем не менее мы стояли и слушали оскорбительные речи, в пылу которых он даже не считал нужным скрывать свою страсть к Беатрисе перед. теми, для кого это было делом семейной чести. Милорд Каслвуд отвечал ему просто и с большим достоинством.
- Сэр, - сказал он, - вашему королевскому высочеству угодно забывать о том, что и другие также рискуют жизнью и делают это ради вас. Немного найдется англичан, которые дерзнули бы поднять руку на священную особу принца, но с нами никто церемониться не станет. К услугам вашего королевского высочества жизнь любого из нас и все наше, достояние - за исключением чести.
- Чести, сэр! Никто и не думал посягать на вашу честь! - сердито вскричал принц.
- Мы всепокорнейше просим ваше королевское высочество и впредь никогда об этом не думать, - сказал лорд Каслвуд, низко кланяясь принцу. Вечер был теплый, и все окна были раскрыты настежь как со стороны площади, так и со стороны садов. С площади доносился голос ночного сторожа, выкликающий время. Полковник Эсмонд распахнул дверь, ведущую в опочивальню принца; оттуда в это самое время выходил Мартин, слуга, сопровождавший Беатрису до Хаунслоу. Эсмонд выждал несколько минут и, как только ночной страж вновь затянул свое: "Десять часов, ночь звездная, и все спокойно", - он повернулся к принцу и сказал вполголоса:
- Ваше королевское высочество слышит этого человека?
- Apres, monsieur? {Что дальше, сударь? (франц.).} - сказал принц.
- Мне стоит только позвать его из окна, и он приведет сюда взвод солдат, чтобы я мог передать им человека, именующего себя Иаковом Третьим, за поимку которого парламент назначил награду в пятьсот фунтов, - ваше королевское высочество сами читали об этом, когда мы ехали из Рочестера. Мне для этого достаточно сказать слово, и, клянусь создателем, я сказал бы его, если б не был уверен, что принц во имя собственной чести воздержится от оскорбления нашей. Но первый джентльмен Англии слишком хорошо знает свой долг, для того чтобы забываться перед скромнейшими из своих подданных или рисковать короной ради деяния, которое не принесло бы ничего, кроме позора.
- Не желает ли ваша милость что-нибудь прибавить к этому? - спросил принц, бледный от гнева, поворотясь к Фрэнку Каслвуду. - Еще угрозу или оскорбление, чтобы достойным образом закончить этот приятный вечер?
- Я во всем согласен с главою нашего рода, - сказал Каслвуд, церемонно кланяясь принцу. - В котором часу нам надлежит явиться завтра к вашему высочеству?
- Вам надлежит с самого утра явиться к епископу Рочестерскому и сказать ему, чтоб он прислал за мною карету и приготовил мне помещение у себя в доме или в ином надежном месте. Будьте покойны, король не забудет наградить вас за все, что вы для него сделали. А сейчас я пожелаю вам спокойной ночи и лягу в постель, если только маркиз Эсмонд не пожелает кликнуть своего друга, ночного стража, и отправить меня на ночлег в кенсингтонскую караульню. Прощайте и не сомневайтесь в моем расположении. Милорд Каслвуд, я нынче обойдусь без услуг лакея. И, отпустив нас довольно мрачным поклоном, принц собственноручно запер дверь, ведущую из опочивальни в гостиную; а затем и вторую, через которую мы вошли. Эта дверь вела в небольшую комнатку, где помещался Фрэнк Каслвуд, или мсье Батист, и отсюда именно вошел в опочивальню лакей Мартин, которого там застал Эсмонд.
Рано утром приехал епископ, и принц, запершись с ним в своих апартаментах, Иолил своему советнику все обиды, которые ему пришлось претерпеть от джентльменов из семейства Эсмонд. Достойный прелат, выйдя после этой беседы, сиял от удовольствия; он был человек всесторонне одаренный, верный, преданный, находчивый и исполненный многих иных качеств, но при всем том хитрый и крайне завистливого нрава; а таким людям всегда приятно, если другого фаворита постигает опала, и потому весть о падении министерства Эсмонда не могла не порадовать его милость.
