- Никак в толк не возьму! Как это монголы когда-то чуть ли не весь мир завоевали! На месте не сидят, живут словно яки, организованы плохо. Нет, вымрут они скоро, а их обширные и богатые земли станут добычей какого-нибудь сильного государства, - говорил Павлов.
- Неверно, - возражал ему Петр. - Монголия - это богатырь, отравленный снотворным, но он не умер. Он лежит в обмороке. Его надо только разбудить. А когда он проснется и расправит свои могучие плечи, тогда не поздоровится всем, кто его сейчас клюет.
Видя тяжелую жизнь монгольского народа, Петр жалел его и понимал его стремление к лучшей жизни. Изучив монгольский язык, Петр стал заводить себе друзей среди простых людей. Часто он беседовал с ними за чашкой водки или пиалой кумыса о политических событиях в России, участником которых он был. Новые друзья качали головами и говорили ему: "Мой русский друг, зря ты об этом болтаешь, за это можно головой поплатиться". Когда он говорил о тяжелой жизни монгольского народа, кое-кто возражал ему: "Наша страна богатая, в ней и не работая можно прожить сыто".
Однажды, беседуя с Няма, он изругал русского царя. Няма покачал головой и сказал: "Зачем так говоришь о божественном царе, за это в ад попадешь". Другой раз, разговаривая с Галсаном, Петр назвал Итгэлта хитрецом. Галсан возразил: "Он мой заступник и покровитель".
Охраняя усадьбу Павлова, Петр пытался беседовать даже с нищими из Луу-гунского монастыря. Но они только качали головами и, взяв подаяние, молча уходили. Однако Петр не отчаивался.
- Вы у Итгэлта батрачите? - спросил Петр у Эрдэнэ.
- Да.
- Вы из его кочевья?
- Нет. Мое кочевье далеко. Знаете Засагтханский хошун?
- Слышал.
- Так вот, я из того хошуна. Ехал помолиться в Ургу, но в дороге потерял коня, и благодаря Итгэлту у меня есть сейчас кусок хлеба.
- Сколько же он вам платит?
- Плату он не установил. Но то, что он дает, мне хватает. Вообще он добрый человек.
- Петя! - послышался голос Павлова.
- Слуга у хозяина не волен, надо идти, - сказал Петр и, подмигнув Эрдэнэ, вышел.
Галсан поставил на стол большую тарелку с боузами* и стал наливать в пиалы суп с макаронами из картофельной муки.
______________
* Боузы - род пельменей, приготовленных на пару.
Павлов велел Петру принести со двора вещи. Петр внес в юрту два ящика. Жена Павлова, открыв один из них, достала большой белый сверток и передала мужу.
- Вот привез тебе скромный подарок на праздник, - сказал Павлов и передал сверток Итгэлту. Итгэлт принял сверток с таким видом, будто берет что-то ему положенное.
Тем временем жена Павлова достала несколько бутылок водки и поставила на стол.
- Позови Эрдэнэ, - приказал Итгэлт Галсану.
Стали обедать. Павлов и Итгэлт, поздравив друг друга, выпили по чашечке арзы и закусили.
- Хороша арза, быстро бьет в голову, - удовлетворенно сказал Павлов.
- Русская водка тоже хороша. И в голову и в ноги бьет, - ответил Итгэлт.
Вошел Эрдэнэ и стал около древка, которое держит верх юрты.
- Вы меня звали?
- Да, садись. Вот это, - указывая на Павлова, сказал Итгэлт, - мой друг, русский купец Павлов. А это его жена. - И, обращаясь к Павлову, добавил: - Наконец у меня появился человек, которого можно назвать моей правой рукой. И грамоту знает, и счет быстро ведет. Ну, распечатывай свою бутылку, угостим Эрдэнэ.
Павлов передал бутылку Петру. Тот одним ударом ладони по дну выбил пробку. Все засмеялись - как ловко этот русский открывает бутылки. Итгэлт наполнил две чашки, одну он протянул Эрдэнэ.
Эрдэнэ сел на корточки и, подняв чашку, сказал:
Арза - душа всех тостов,
Напитка лучше нет,
Желаю счастья сестрам,
А братьям - многих лет!
- Пусть сбудутся твои пожелания, - сказал Итгэлт и другую чашку преподнес Петру.
Петр тоже сел на корточки и, улыбаясь, сказал:
- Разрешите присоединиться к благопожеланиям Эрдэнэ.
С этими словами он залпом выпил водку.
В тот вечер в палатке Итгэлта собралось много гостей. Выли тут и Бадарчи, и Цамба, и Жамбал.
- Петя, музыку! - громко крикнул опьяневший Павлов. Петр принес гармонь и, широко растягивая меха, пустился в пляс. Пол юрты задрожал, из-под сапог Петра полетели комья земли.
- А ну, Эрдэнэ, теперь твой черед - давай песню! - крикнул Итгэлт и налил Эрдэнэ еще чашку водки.
Итгэлт знал, что тут все стараются угодить ему. И он безмерно гордился этим, ему уже казалось, что он настолько силен, что может превратить горы в степи, а степи - в горы.
В юрте стало шумно. Все смеялись, кричали, пели. И только жена Павлова чувствовала себя так, будто попала в гости к дикарям. Но она помнила указания мужа, что Итгэлта нельзя ничем обидеть, что ему нужно оказывать внимание. Он ведь помогает множить их богатство. И она притворно смеялась, потчуя гостей.
За столом прислуживала смуглолицая белозубая Дулма. Это она ставила перед важными гостями и жирный бараний крестец, и вареное мясо, и пельмени. Это она расставляла блюда и убирала со стола пустую посуду. Уходя, она незаметно для всех выносила из палатки и жирное мясо, и шипучий кумыс, и русскую водку. Это она, обольстительно улыбаясь, угощала молодого Цамбу, который здесь на празднике приобщался к прелестям мирской жизни.
Вот Дулма вышла из палатки и оглянулась. Кто это ее поджидает? Как ни в чем не бывало, она, покачивая бедрами, пошла в сторону от стойбища. Подвыпивший Цамба - это он поджидал Дулму - пошел вслед за ней. Дулма остановилась. Цамба подошел к ней вплотную и кашлянул. Дулма резко повернулась и игриво посмотрела на молодого ламу. Он ей нравился, тем более что и Итгэлт и Галсан надоели ей до отвращения.
- Кто это? - будто не догадываясь, кто перед ней стоит, спросила Дулма.
- Это я. Не бойся, - сказал Цамба. Он хотел сказать что-то еще, но у него от волнения перехватило дыхание.
- А я и не боюсь.
- Ты куда, Дулма?
- Я? Никуда!
- Я хочу с тобой, - сказал Цамба и схватил Дулму за руку.
- Ламе такое нельзя. Отпусти! - сказала она.
Цамба молча обнял ее за плечи и повел в темноту.
- Отпусти же. Как тебе не стыдно! - сказала Дулма и нехотя стала упираться.
Но Цамба держал ее крепко и вел в овраг.
- Как тебе не стыдно! - опять сказала Дулма.
Они остановились.
- Мы будем с тобой встречаться, да? - прошептал Цамба. Он неуклюже облапил женщину и стал шарить у нее за пазухой. Руки у него дрожали. Дулме стало смешно, и она громко рассмеялась.
Цамба вздрогнул и вдруг, ничего не говоря, повернулся и пошел к палатке.
- Эх ты, горе-любовник! - презрительно сказала Дулма.
Когда Цамба подходил к палатке, возле нее кто-то стоял. Это был Эрдэнэ. "Наверно, вышел по нужде", - подумал Цамба и хотел пройти мимо. Но сильная рука схватила его за плечо, а удар в лицо сбил с ног. Цамба быстро вскочил.
- За что ты меня бьешь? - спросил он.
- Не приставай к замужним женщинам, асман-банди*, - сказал Эрдэнэ.
______________
* Асман-банди - презрительная кличка лам.
Еще один удар, от которого Цамба потерял сознание, снова свалил его на землю.
11
Надом продолжался уже второй день. В красном шатре, расположенном в центре, была резиденция хошунного князя. В желтом шатре, стоящем справа, находились высшие ламы, а синий шатер, что стоял слева, занимали знатные тайджи и ноёны.
Народу съехалось много, все были в праздничных одеждах. То тут, то там важно расхаживали борцы в дзодоках*, суетились конюхи, готовившие лошадей к скачкам.
______________
* Дзодок - специальный борцовский костюм с наплечниками и короткой спинкой.
Сегодня шла борьба борцов третьего круга. Борцы вызывали своих противников. Луу-гунские борцы издавна славились своей силой, и поэтому земляки не сомневались в их победе. Но чем злые духи не шутят - в спорте всякое бывает.
И вот остались непобежденными только два борца: Эрдэнэ и лама из Заяинского монастыря.
- Ну, Эрдэнэ, держись! Эти монастырские ламы очень жилисты, - сказал Няма.
- В прошлом году их борцы побороли двух наших чемпионов. Только Вандан устоял. Так что ты, Эрдэнэ, постарайся, - сказал Итгэлт, напутствуя своего батрака.
- Мой старший брат, вы должны его побороть, - шепнула Солонго на ухо Эрдэнэ. Эрдэнэ улыбнулся и вошел в круг.
Боролись они долго. Два раза схватывались и два раза отпускали друг друга, а потом долго кружились, выискивая подходящий момент для броска.
Но вот лама неудачно ухватил Эрдэнэ за предплечье. Эрдэнэ мгновенно воспользовался ошибкой противника и бросил его через бедро. Лама упал на спину.
- О, этот прием у него опасный!
- Из какого он хошуна?
- Это, кажется, новый батрак Итгэлта, - говорили в толпе про Эрдэнэ.
Когда Эрдэнэ, сняв дзодок, одевался, пришел подвыпивший Итгэлт.
- Поборол?
- С трудом.
- Я знаю, он, черт, сильный. Но мы сегодня должны одержать еще одну победу. Мой гнедой должен сегодня опередить коней Сурэга.
Вчера на скачках в предварительных заездах две лошади хошунного князя Сурэга заняли первые места, а итгэлтовский гнедой - лишь третье. Однако Итгэлт верил, что сегодня его конь придет первым.
