- Поборол?
- С трудом.
- Я знаю, он, черт, сильный. Но мы сегодня должны одержать еще одну победу. Мой гнедой должен сегодня опередить коней Сурэга.
Вчера на скачках в предварительных заездах две лошади хошунного князя Сурэга заняли первые места, а итгэлтовский гнедой - лишь третье. Однако Итгэлт верил, что сегодня его конь придет первым.
- Коли не пустит своих коней с полпути, никогда им не обойти гнедого. Ловчит князь, - сказал Эрдэнэ.
Итгэлт покосился на главный шатер.
- Ничего, пусть ловчит. Сегодня гнедой все равно всех обскачет.
- Все-таки негоже князю на такое идти.
- А чем ему еще отличиться? Храм до сих пор не может построить в хошуне. Вот и жульничает...
Осторожный Итгэлт на этот раз чуть не выдал всех своих секретов. А дело в том, что он завидует знати, всем этим ноёнам и тайджи. Особенно злят его тайджи, которые не платят никаких налогов. А он, Итгэлт, столько дает казне! И все за них, за этих лентяев и обжор. Только и знают, что набивают свои животы да спят по двенадцати часов в сутки. Даже крепостных своих распустили. Вот бы ему быть хошунным князем! Он бы этих богачей из хошуна коленом под зад! Собрал бы всех крепостных, бездомных бродяг, да и нищих заодно, и заставил бы их ткать сукно. И слава бы о нем пошла по всей Монголии.
Правда, об этом Итгэлт пока не говорил никому. Но сегодня, хватив лишнего, он невольно высказал Эрдэнэ свое отношение к знати. Ведь верно говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Но Итгэлт вовремя спохватился, поняв, что говорит лишнее. Он прикинулся совсем пьяным и заплетающимся языком пробормотал:
- Ладно, Эрдэнэ, все это чепуха, так, спьяну сорвалось.
- Почему же чепуха, вы сказали правду, - серьезно ответил Эрдэнэ и пошел к лошадям.
Итгэлт, часто моргая, долго смотрел вслед уходящему Эрдэнэ. "Как это он сказал? "Почему же чепуха, вы сказали правду"? Ишь дьявол! Кажется, это не простой орешек", - подумал он.
В это время мимо него провели коней князя Сурэга. Итгэлт постоял еще немного в раздумье, потом быстро пошел вслед за Эрдэнэ. У коновязи он сказал ему:
- Дорогой Эрдэнэ, нашему гнедому нельзя быть первым. Отберет тогда князь нашего коня. Посади на гнедого Бато и хорошенько накажи ему, чтобы первым не приходил, пусть придет вторым. А если посадить глупого Хонгора, то он обязательно займет первое место и мне придется расстаться с конем.
Эрдэнэ так и сделал, и Бато пришел вторым. Гнедой отстал от первого коня на одну голову. Конь, занявший первое место, конечно, понравился князю, и хозяин коня с грустью смотрел, как его скакуна уводят княжеские конюхи.
"Вот так они присваивают лучших коней, на глазах грабят", - подумал Итгэлт и злорадно рассмеялся: кони Сурэга не заняли ни одного призового места.
В тот вечер Эрдэнэ рассказал Итгэлту, почему ему пришлось покинуть свое кочевье.
- Я так и знал. Ведь сразу было видно, что ты не простой арат. Эх, дорогой Эрдэнэ, если раскрыть все преступления ноёнов в нашем хошуне, волосы встанут дыбом... Однако кому раскрыть-то, нет такого смелого человека, сказал Итгэлт.
- Это верно, чтобы побороть сильного, нужна тоже сила. А ноён силен. Конечно, можно раскрыть все его подлые проделки, но для этого надо иметь состояние. Ведь сколько взяток одних нужно будет дать. Мне это не по карману, пробовал, да что толку, одни синяки получил. Но вот такому состоятельному человеку, как вы...
Последнюю фразу Эрдэнэ произнес медленно и не закончил. Он словно не знал, что сказать дальше.
- Расходовать богатство, которое накопил своим горбом, на взятки нет никакого смысла, - сказал Итгэлт, догадываясь, на что намекает Эрдэнэ.
Итгэлт хотя и ненавидит ноёнов и прочую знать, но открыто идти против них не собирается. Правда, он уверен, что все они слабее его, хотя и получают разные привилегии. Ведь это они, гордые тайджи, идут к нему на поклон за деньгами, к нему, простому мужику, который еще несколько лет назад сменных коней под седло не имел. Каждый стремится при случае заехать к нему, попировать на даровщинку. Вот он какой, Итгэлт! И черт с ними, с их титулами да званиями. Деньги дороже этих званий.
Эрдэнэ очень понравился бревенчатый дом Павлова с большими светлыми окнами, построенный в западной части Луу-гунского монастыря.
- Хороший дом, - сказал Эрдэнэ, осмотрев все комнаты.
- Наши еще не умеют строить такие дома, да и жить в них вряд ли смогут. Видно, время не настало еще для этого, - сказал Итгэлт.
Во дворе Петр колол дрова. Увидев Эрдэнэ, он пошел ему навстречу и крепко пожал руку.
- Видел, как ты боролся. Молодец! Наверняка за тобой первое место, приветливо улыбаясь, сказал Петр.
- За хорошие слова спасибо. Конечно, раз решил бороться, надо стремиться быть первым, - ответил Эрдэнэ.
Все вошли в дом. Тут, как говорится, и пеший удостоился внимания конного. Среди гостей были Бадарчи и Жамбал. Цамба и Дулма успели юркнуть в пеструю юрту Итгэлта.
Обед прошел шумно. После него Петр стал играть на баяне, плясать. Дощатый пол под ним ходил ходуном.
Эрдэнэ затянул было песню, но его перебил Бадарчи:
- Завтра вызову тебя на борьбу и побью.
Эрдэнэ от обиды даже покраснел, он чуть не вспылил, но вовремя сдержался.
- Ладно, - скромно ответил он. - Падать-то придется на землю, а не на колья.
- А ведь монголы говорят: у кого язык гордый, у того ляжки голые, ядовито заметил Петр.
Эти слова вызвали смех у всех присутствующих.
- Вот я тебе сейчас покажу ляжки, коли не струсишь, - сказал покрасневший Бадарчи и, поднявшись, стал кичливо поводить широкими плечами из стороны в сторону, как это делают борцы перед схваткой.
Петр принял вызов. Все вышли во двор. Ярко светила луна. Некоторое время противники ходили по кругу, выжидая удобного момента для броска. Но вот Петр, схватив Бадарчи за плечо, стал нажимать в одну сторону, пытаясь свалить на землю. Но Бадарчи устоял и, внезапно нагнувшись, перебросил Петра через бедро. Петр, выпустив на мгновение одежду Бадарчи из рук, упал.
- Ну, у кого ляжки голые? - сказал Бадарчи и злорадно засмеялся.
В эту ночь Эрдэнэ почти не спал. Он вспоминал все известные ему приемы борьбы. Ведь он должен во что бы то ни стало осилить Бадарчи.
Утром, напутствуя его, Итгэлт сказал:
- Сегодня Бадарчи будет злой, нелегко тебе придется, но ты постарайся победить его.
Да, Бадарчи не забыл своего обещания - в четвертом туре он вызвал Эрдэнэ. Эрдэнэ прошептал про себя несколько раз: "Помоги мне, мой Тайшир-хан!" - и вошел в круг. Он решил бросить Бадарчи через бедро и ждал удобного момента.
Долго ходили они по кругу, и каждый раз, когда Эрдэнэ хотел применить свой прием, Бадарчи умело парализовал его намерения контрприемами.
- И старый волк с ягненком справится, и старый лама справится с тестом, - подзадоривал Бадарчи Эрдэнэ. Но вот Бадарчи встал как вкопанный и только руки у него делали вращательные движения. Эрдэнэ рванулся вперед. Он ухватил противника за спинку дзодока, пытаясь бросить его через бедро. Но Бадарчи увернулся и, оказавшись сзади, поднял Эрдэнэ и, как Петра, бросил на землю.
Луу-гунские старожилы были довольны. Так и надо этому батраку, пусть знает, с кем бороться. А Итгэлт, дети и Петр даже отвернулись, чтобы не смотреть на побежденного.
Эрдэнэ, понурив голову, пошел к юртам.
- Хорошо, что голова цела осталась, это тебе не с послушниками возиться, - злорадно прошипел Цамба вслед Эрдэнэ.
- Ничего, с тобой-то я всегда справлюсь, - беззлобно ответил Эрдэнэ.
В тот вечер Эрдэнэ и Петр долго беседовали, попивая молочную водку.
- Когда я только что приехал сюда, - говорил Петр, - все мне здесь казалось диким - и природа и люди. Но потом я понял, что вы такие же люди, как и мы, так же страдаете, когда тяжело, и так же радуетесь, когда весело. За три года я многое узнал.
- Монголы - народ добрый, простой и дружелюбный.
- Разные есть, и хорошие и плохие, - сказал Петр и хитро прищурил глаза.
- Когда людей много, конечно, среди них есть и хорошие и плохие, согласился Эрдэнэ.
- Хорошо, что мы с тобой познакомились.
- Я тоже так думаю.
- А ты знаешь, как я попал сюда? Тебе что-нибудь известно о событиях в России в тысяча девятьсот пятом году?
- Хотели царя с трона сбросить, но не вышло, говорят.
- Верно, поэтому меня и сослали в Сибирь.
Эрдэнэ с удивлением посмотрел на Петра.
- Да, Эрдэнэ, с ноёнами да ханами шутки плохи. К ним только попадись в порошок сотрут. Но если всем миром взяться за них, и на нашу улицу может прийти праздник.
- Хорош праздник - скитаться на чужбине.
- А ты тоже ссыльный? - спросил Петр.
Эрдэнэ, кроме Итгэлта, никому не говорил о том, что из-за тяжбы с хошунным князем ему пришлось покинуть свое кочевье. Он считал, что, если об этом болтать, только хуже будет. Но сейчас ему захотелось рассказать обо всем Петру.
- Почти. Я затеял тяжбу с князем в своем хошуне и вот оказался здесь. У нас говорят: "Кто ссорится с собакой, остается без подола, кто ссорится с ноёном, у того зад болит", - сказал Эрдэнэ и горько улыбнулся.
