Шесть месяцев дружки сидели на одной кенгурятине и воде, которую доставали из скважины, пробуренной в песчаных отложениях на дне сумки.
Наконец какой-то недотепа, вышедший поохотиться, подстрелил кенгуру на прыжке, Скрюченный Мик и Большой Билл, как раз в ту минуту шедшие за плугом, вылетели из сумки со скоростью метеоров. Их отбросило на пятьдесят миль, а после падения с такой силой протащило по земле, что они пропахали русло реки Дарлинг.
В сказаниях о Спиво совсем нет женщин. Я слышал всего лишь один рассказ о женщине, которая будто бы работала в Спиво, и мне думается, что это враки. Якобы она была поварихой и звали ее Нежная Энни.
Рассказывал мне о ней старик с выцветшими, водянистыми глазами, живший в лачуге на берегу Муррея; рассказывая, он то и дело опасливо оглядывался через плечо на свою лачугу, откуда доносилось громыханье горшков в кухне и сиплый голос женщины, что-то напевавшей.
Если верить этому старику, так выходило, что Спиво больше не существует, оно сгинуло, стерто с лица земли - и все из-за одной-единственной женщины, которая будто бы работала там.
У Нежной Энни, по его словам, руки и ноги были как наши австралийские эвкалипты, а туловище - как кухонная плита. Она любила петь, и, когда она пела, погода всегда менялась к худшему. Она готовила пирожки с джемом длиной в сотню ярдов, а ее пудинги на нутряном сале загубили добрых два десятка стригальщиков.
Однажды на танцульке в сарае для стрижки овец Нежная Энни схватила за бороду Скрюченного Мика, с которым кружилась в котильоне, и влепила своему оторопевшему партнеру поцелуй прямо туда, где под густыми усами прятался его рот.
Какой же это был поцелуй! Таких поцелуев свет не видывал ни до, ни после этого. Сарай заходил ходуном, а оттуда, где встретились их губы, вымахнул столб синего пламени и снес с крыши три листа кровельного железа. Оглушительный грохот прокатился над равнинами, И в воздухе запахло серой, динамитом, порохом и духами "Жокей-клуб".
Спиво вспыхнуло сразу в десятке мест, и рев огня был похож на рев тысячи поездов, идущих по тысяче тоннелей.
Три месяца люди боролись с огнем, не смыкая глаз. Наконец им до смерти захотелось выпить чаю. Но не успели они развести костер, чтобы вскипятить воды, как пламя пожара тотчас же слилось с ним.
Тогда Скрюченный Мик решился на отчаянный поступок. Он пустился бежать со скоростью шестьдесят миль в час впереди пожара, держа за спиной котелок, и бежал до тех пор, пока вода в нем не закипела. Чай, который он приготовил, спас людей, но не спас ферму.
И тут на выручку подоспел Большой Билл, скакавший верхом на таком диком коне, каких свет не видывал.
Он набрал полную грудь воздуха, изо всей силы плюнул, и огонь с шипеньем погас.
- А что стало с Нежной Энни? - спросил я старика.
- Я женился на ней, - ответил он, снова бросив опасливый взгляд в сторону лачуги.
И тут мне стало ясно, что он все лгал. Среди тех, кто работал в Спиво, женатых не было: это считалось недостойным мужчины.
Вот как жили люди в Спиво, где высокие часы в доме Босса так долго стояли на одном месте, что тень от маятника в конце концов протерла дырку в задней крышке футляра.
Рассказы о Спиво - наш фольклор. Пока не поздно, давайте собирать и беречь эти легенды, как сокровище. Это нечто большее, чем небылицы из народной жизни. Это изустная литература людей, которые никогда не имели возможности читать книги и вместо этого сами стали рассказчиками. Это рассказы австралийского народа.
