-- Да, но если случится... -- дрожащим голосом начал пастор, делая последнюю попытку освободиться от своих мучителей, -- если я не смогу внести очередной взнос... если не из чего будет заплатить...
-- Да полноте, полноте, к вам же поступают пожертвования. Итак, сеньор директор, договорились? Значит, мы доставим сеньору пастору холодильник? И сейчас ему не придется ничего вносить? Чудесно, отец мой, будьте мне благодарны, я хоть и попотел, но не зря. Распишитесь вот здесь.
Пастор сам не заметил, как в руке у него оказалась ручка. Квота и Бретт отечески обняли его, и он наклонился к столу.
-- Все же боязно, -- проговорил он, -- ну, да ладно...
Он расписался. И сразу же его охватило радостное нетерпение.
-- А когда я получу холодильник? -- Теперь голос его прозвучал настойчиво. -- Как раз в воскресенье у меня к обеду будет каноник...
Ему, как и генералу, даже в голову не пришла мысль поинтересоваться ценой.
13
Пришлось положить немало труда, чтобы отделаться от пастора. Когда это наконец удалось, Квота вытер пот со лба, с шеи, оттянул на груди рубашку, как после долгого бега, и вздохнул:
-- Никто так не изматывает, как эти голодранцы.
Флоранс промолчала. Но вечером, когда они остались с дядей вдвоем, она сказала:
-- Давайте прекратим эти опыты... Мне это больше не кажется забавным.
-- Что? Что тебе не кажется забавным?
-- Например, то, как у этого агнца-пастора отобрали его жалкие пожертвования... Это уже не торговля, а разбой.
-- Да что это ты? -- удивился Бретт. -- Если мы начнем разводить в делах сантименты...
-- Конечно, вы правы, но... сама не знаю... в этом есть что-то нечестное.
-- В чем -- в этом?
-- В том, как Квота заставляет людей... покупать вещи, которые они... в которых они не...
Она не сразу нашла слово.
-- Может быть, ты вообразила, что мы -- благотворительное общество? -насмешливо проговорил Бретт.
Флоранс не стала настаивать. К тому же она еще не разобралась до конца в своих чувствах. Ей и самой не было ясно, что именно ее возмущает. Ночь она провела спокойно, а на следующее утро, когда они с дядей отправились в контору, она и думать забыла о своих переживаниях.
То был великий день. После вчерашних удачных опытов Квота решил открыть все шесть торговых залов и все витрины. Вместе с Бреттом и Флоранс он сидел в директорском кабинете, ожидая первых результатов. Бретт не мог подавить волнения и бегал взад и вперед по комнате. Зазвонил телефон. Это был Спитерос, он напомнил своему конкуренту о встрече, оба намеревались изыскать modus vivendi [способ существования (лат.)] в период экономического упадка.
-- Дорогой мой, вы выбрали неподходящий момент, -- начал было Бретт, но тут же осекся, заметив, что Квота делает ему какие-то знаки.
-- Примите его.
-- Спитероса? Зачем?
-- Примите, -- кратко повторил Квота.
-- Хорошо, -- сказал Бретт в трубку. -- Если хотите, сегодня в десять утра вас устраивает?
Уже к половине десятого Бретт совершенно извелся. Он хотел было вызвать Каписту, чтобы узнать, как идет торговля.
-- Не отрывайте его, у него есть дела поважнее, -- остановил его Квота. -- Если уж вы так тревожитесь, пойдемте лучше со мной.
Квота привел Бретта с племянницей на угол улицы, где ее пересекает бульвар. Отсюда было хорошо видно, как люди входят в одну дверь магазина и выходят из другой.
Несмотря на ранний час, народу на улице было уже много. Некоторые проходили мимо, но немало останавливалось, и большинство, дойдя до конца витрины, с какой-то удивительной покорностью следовали в направлении, указанном стрелкой, желая поглазеть на педальный холодильник.
Потом Квота повел Флоранс и Бретта к выходу. Там они увидели Эстебана, который как раз в эту минуту, проводив одного из покупателей, закрыл за ним стеклянную дверь. Лицо покупателя выражало неописуемую радость. Не прошло и полминуты, как швейцар проводил следующего покупателя, столь же довольного, как и предыдущий. Не успел он закрыть дверь за третьим, как ему уже надо было встречать четвертого... -- Две сделки в минуту на шесть залов, -сказал Квота, -- следовательно, одна сделка совершается за три минуты. Недурно. Но надо добиться еще более высоких результатов.
У Бретта полегчало на душе, хотя он еще успокоился не окончательно. Втроем они поднялись в кабинет. Едва они успели закрыть дверь за собой, как из коридора до них донесся шум. Кто-то истошно вопил. Внезапно, словно под натиском взбесившегося бизона, дверь распахнулась и в кабинет влетел мужчина. У него было ярко-пунцовое лицо, коротко стриженные седые волосы. Скромная элегантность, с которой он был одет, выдавала в нем богатого дельца, но галстук, выбившийся из-под жилета, взлетал, как шарф, а шляпа едва держалась на голове.
-- Бретт! -- орал он во весь голос. -- Где Бретт? Где этот сукин сын?.. Ах, вот вы наконец! Ну-ка, если вы мужчина, подойдите ко мне!
-- Да что с вами!
-- Что со мной? -- продолжал кричать неожиданный гость. -- А то, что вы меня отдали на растерзание бандитской шайке. Вот что со мной!
-- Я? -- растерялся Бретт. -- Да объясните же наконец!
-- У меня силой вырвали подпись! -- выкрикнул тот, дрожа от ярости. -Меня заставили расписаться, действуя угрозами.
Схватив Бретта за лацканы пиджака, он принялся изо всех сил трясти его. Выражение растерянности на лице Бретта уступило место радостному изумлению. И чем больше неистовствовал Спитерос, тем шире становилась улыбка Бретта.
-- Мой заказ! Прикажите вернуть мне мой заказ. Иначе я сотру с лица земли вашу лавочку! -- От бешенства у Спитероса сорвался голос.
А Бретт, запинаясь -- Спитерос по-прежнему неистово тряс его за плечи, -- даже с какой-то нежностью обратился к Квоте:
-- Дорогой мой... милый мой... Квота... разрешите мне представить вам... нашего ста... рого и милей... шего соперника Эрнеста Спитероса, фирма "Фриголюкс". Насколько я понял из его сбивчивых объяснений, он сейчас, если тут нет ошибки, приобрел наш замечательный холодильник "В-12".
-- Отлично, отлично, -- проговорил Квота.
Спитерос бросил убийственный взгляд на Самюэля Бретта. И вдруг как-то сник. Он стал умолять Самюэля -- голос его звучал то униженно, то угрожающе -- не подвергать его такому позору, да еще перед женой, и не доставлять ему на дом -- это ему-то Спитеросу! -- проклятый холодильник "В-12", ведь все знают, что его собственные магазины, как, впрочем, и у всех, забиты непроданными холодильниками.
-- У меня же было назначено свидание с вами, не так ли, -- кричал он, -- а не с этим висельником-продавцом? Мы хотели обсудить, как помочь друг другу, вместо того чтобы вставлять палки в колеса. А этот ублюдок даже не показал мне ваш педальный холодильник. Кстати, что это за штуковина такая? Очередная ваша выдумка? И этот негодяй еще смеет утверждать, что никто меня не принуждал!
Уловив момент, когда Спитерос, которого душило бешенство, тяжело перевел дух, Бретт заговорил.
-- Дорогой мой Спитерос! -- начал он.
В его голосе, в позе, в серьезном выражении лица, чуть освещенного улыбкой, была какая-то торжественность.
-- В этот день, в этом месте, -- продолжал он, -- началась новая эра в истории человечества. До этих пор я еще до конца не был в этом убежден. Но если уж одному из наших простофиль удалось всучить холодильник вам, Спитеросу, я заявляю во всеуслышание -- этот героический акт предвещает наступление новых времен!
Слова Бретта настолько поразили разъяренного Спитероса, что он вдруг разом утихомирился. Повернувшись к Флоранс и Квоте, он спросил, указывая на Бретта:
-- Этот тоже свихнулся?
-- Не думаю, -- невозмутимо ответил Квота.
Бретт поднял телефонную трубку.
-- Дорогой мой, надеюсь, сейчас мы получим подтверждение... Алло, передайте, пожалуйста, Каписте... да... пусть зайдет ко мне... да, спасибо. Сию минуту мы получим убедительное подтверждение эффективности метода сеньора Квоты, которого я имею удовольствие представить вам.
Квота поклонился, Спитерос нахмурил брови.
-- Вы только что в качестве жертвы, хотя и непокорившейся жертвы, блистательно подтвердили его метод. За сколько минут этот ублюдок, как вы его назвали, всучил вам холодильник? За две, за три? Не будем мелочны, пусть даже за пять! А теперь подсчитайте: каждые пять минут по холодильнику, значит, двенадцать в час, у нас шесть торговых залов, помножим шесть на двенадцать, получается семьдесят два, следовательно, шесть магазинов продадут четыреста тридцать два холодильника за час, а за восемь часов -три тысячи четыреста пятьдесят шесть. И это всего за один день. Вместо нескольких десятков холодильников почти три с половиной тысячи! Только одна наша фирма! Вы понимаете, что это значит?
Он был так возбужден столь блестящей перспективой, что теперь уже Спитерос попытался его успокоить.
-- Послушайте, не кажется ли вам...
Но Бретт не дал себя прервать. И продолжал с нарастающим воодушевлением:
-- Это значит, Спитерос, что мы отныне сможем -- и вы, и я, и другие, -- забыв о конкуренции, увеличить наше производство в пять, в десять, в сто раз! И это относится не только к холодильникам, но и к автомобилям, к радиоприемникам, к стиральным машинам и даже -- ей богу! -- к майонезовосстановителям и крошкособирателям!
