Из-за двери гаража раздалось удивленно:
— Пап, ты чего? Шутишь, что ли, со мной? Ты что, в новую веру недавно перешел? Нам же этого делать нельзя….
— Делай, как я тебе говорю, болван! — чуть не в бешенстве закричал на него Равиковский. — Враг для любой веры один, только называется по-разному. Ты не в синагоге, а на православной земле, поэтому делай как угодно, но лишь бы помогло. Ты понял меня, Семен?
— Ладно, как скажешь, не сердись, — промычал Равиковский-младший. — Пап, но как же их крестить, если они некрещеные с роду?..
Что произошло потом и как выкрутились Равиковские из всей этой нехорошей истории, нам до конца не известно. Лишь известно, что к пяти часам утра они оба прибыли целы и здоровы домой, и Михаил Наумович с озабоченным бледным лицом тут же, пройдя и запершись в своем кабинете, долго оттуда не выходил. Из-за светлой массивной двери помещения доносились лишь неясные его бормотания. Похоже, он усердно молился.
Но надо честно заявить, что в целой череде необычных, а порой просто необъяснимых событий наступившее утро не принесло желанной мудрости и душевного равновесия в сравнении с канувшим в прошлое вечером не только старшему и младшему Равиковским. Полным неприятных видений и фактов выдалось оно и для Натальи Павловны Юрковой, для того самого замдиректора ломбарда, где накануне побывала старуха Ольховская со своим диким и агрессивным котом. Да что там про утро-то говорить, когда и ночь вся прошла в неприятных сновидениях и кошмарах!
Образ той самой замечательной камеи настолько врезался в память неравнодушной к ценностям женщины, настолько подпортил ей настроение, что до глубокой ночи ее нервная система пребывала в крайне взвинченном и раздраженном состоянии. Мысленно раз за разом Юркова возвращалась к их диалогу в кабинете и каждый раз получала все тот же неприятный, ну просто до возмущения хамский отказ. Все ее нехлипкое существо активно противилось подобному ходу событий и смириться никак не желало. Она настолько возненавидела старуху за ее глупое несогласие с продажей камеи, что ругала Ольховскую самыми изысканными последними словами. И надо прямо сказать, что многие любители поругаться ей бы здорово позавидовали, настолько разнообразен и неожидан был ее женский лексикон.
Ночью же, когда Наталья Павловна после долгих терзаний наконец-то впала в липкое забытье, ей снились одни сплошные неприятности. То она продвигалась по какому-то большому и мрачному болоту, где громко кричали противные лягушки, и под ногами все время ощущала неустойчивую зыбкую жижу, готовую в любой миг разверзнуться и поглотить ее целиком, то вырастало нагромождение каких-то замшелых валунов, преграждавших ей путь-дорогу, а то и вообще снилась какая-то чушь несусветная, что она вдруг вышла замуж за какого-то карлика одноногого в длинной солдатской шинели с почему-то зеленым, словно заплесневевшим, лицом. Вот этого ей только и не хватало! Это ж надо! Это же черт знает что! Она от муженька-то своего Сергея Петровича, неумехи-инженера, только вот недавно освободилась, только жить прилично начала и уж ни в какое другое замужество, боже упаси, больше не собиралась. А тут на вот тебе, такая совершенно дурацкая картинка!
Правда, посреди всех этих неприятностей Юркова вдруг снова увидела старуху Ольховскую с деревянной коробочкой в руках. И что-то ее интуиции подсказало, что надо непременно еще разок попытать счастья и попросить бабку уступить ей драгоценную камею. Попытки ведь не убытки. Она набралась терпения, еще раз постаралась и, к своему крайнему удивлению, увидела и услышала именно то, что так страстно желала, — старуха неожиданно согласилась. Вот ведь везение! Наталья Павловна от радости была вне себя. Нет, напрасно она еще совсем недавно так поносила эту милую и, как оказалось, в общем-то, добрую старушку.
Она тут же отсчитала и передала пять тугих пачек стодолларовых банкнот, а к ним еще приложила отдельно пять таких же зелененьких бумажек, и они, пересыпая фразы различными любезностями, совершенно спокойно произвели обмен.
Старуха, что-то бормоча про себя и качая головой, тут же удалилась, а Юрковой показалось, что наступил небывалый праздник, что к ней снова вернулось восемнадцатилетие. Переполненная радостью и счастьем, она с замиранием сердца приоткрыла полированную крышку коробочки, чтобы насладиться видом драгоценной реликвии, и… у нее от страха и омерзения чуть не выпрыгнуло сердце. Вместо красивых бледных профилей молодых царственных особ она увидела живую шевелящуюся массу каких-то противных усатых, многоногих тварей, которыми сплошь кишела коробка и которые тут же начали выползать и разбегаться. Наталья Павловна, не раздумывая, кинула это хранилище гадости и омерзения подальше от себя и от охватившего ее ужаса дико закричала. Отчего тут же и проснулась… Это ж надо такое! Вот тебе, дура безмозглая, и добрая старушка… Жаба болотная, да и только!
И на работу Наталья Павловна, пока добиралась, пару раз так сильно запнулась буквально на ровном месте, что чуть равновесие не потеряла и на землю не полетела. Даже туфельку одну итальянскую здорово подпортила, весь край у нее ободрала. Просто невезение какое-то, да и только!
Придя же на работу, Наталья Павловна и вовсе обомлела и не поверила своим красивым карим глазам. Сердце у нее прямо остановилось. За время ее недолгого отсутствия на рабочем месте вся мебель в ее уютно обставленном кабинете, различные предметы, стены и книги внезапно позеленели!!! То есть покрылись какой-то зеленовато-сизой противной плесенью, от которой исходил зловонный, ну просто тошнотворно могильный запах. И дерево, и металл, и пластмассу с бумагой — плесень все пожирала без разбора. Наталья Павловна схватилась руками за голову и с безумно испуганными глазами трагическим голосом прошептала:
— А-а-а… Кошмар!!! Какой дикий… безумный кошмар! Боже мой, что такое?! Это ни на что не похоже… Ой, мамочки мои, какой страх, какой ужас!!!
Да, вот таким необычным выдалось это теплое майское утро. Но, ясное дело, что таковым оно было лишь для некоторой категории граждан. Для других же более неожиданным и странным, безусловно, оказался вчерашний вечер, а утром уже на светлую и отдохнувшую за ночь голову бурным потоком нахлынули воспоминания. Вот и у Алешки Шумилова, проснувшегося, как говорится, ни свет ни заря, из памяти упорно не выходил вечерний футбольный матч в парке в пойме реки. Он, ну вот как сейчас, помнил о внезапно появившемся незнакомце с очень странным именем Гонзаго, о их в общем-то глупом споре и о многом, многом другом.
Отдельные моменты здесь были непонятны и даже, можно сказать, удивительны, а потому особенно ярко и врезались в память. В голове постоянно застревали одни и те же вопросы. Ну, к примеру, как Валерка Собелкин не попал с трех метров в пустые ворота. Это же просто уму непостижимо! Но самым, пожалуй, удивительным было то — как смог этот самый Гонзаго заранее предугадать результат?! Можно подумать, что как будто кто-то невидимый и всесильный все это подстроил специально. Чудеса, да и только!
Но в чудеса Алешка не верил, а, значит, все это получилось лишь по чистой случайности. Незнакомец предположил, а Валерка, переволновавшись, тоже, конечно же ненамеренно ударил ногой не по мячу, а прямо по земле. Всю силу удара, можно сказать… закопал в землю. А как же иначе тогда объяснить? А когда он, сам Алешка, пробивал одиннадцатиметровые… Он, споря с Гонзаго, даже и не предполагал, что такое получится, что он чуть спор не проиграет. Он даже ни капли не волновался, да и с какой бы стати, и бил нормально, а незнакомец, на удивление, первые пять мячей взял. Удивительно прыткий мужичок! В таком возрасте, где-то под пятьдесят, а шустрый и цепкий, словно кошка. В какой-то момент Алешка даже уверенность в себе потерял, чего с ним давно не случалось. Ерунда какая-то. Куда ни ударишь, всюду этот Гонзаго дотянется. Реакция отменная! Да, вот бы такого вратаря в сборную! И последний, шестой пенальти, честно говоря, он сам думал, что уже точно не забьет, но мяч каким-то чудом все-таки закатился. Даже вначале и не поверилось. Но, кажется, незнакомец при этом совсем не расстроился. Чудно.
Интересно, и как же теперь он выполнит свое обещание? Неужели сможет с руководством команды договориться? Да нет, это полная чепуха, такого просто не может быть! Кто же на это пойдет?! А как бы хотелось на настоящем газоне поиграть под свист и крики тысяч болельщиков! Вот было бы здорово!.. Конечно, надежда очень слабая, но… все же имеется. И другого пока не дано. Посмотрим, посмотрим, как же он сможет выкрутиться из этой непростой ситуации. Всего скорее пропадет, да и все, как смелый, заманчивый и… несбыточный сон. А где его прикажете искать?..
Алешка, тяжело вздохнув, потянулся к будильнику. Стрелки часов показывали, что еще было рано, и хотя солнечный луч уже радостно прыгнул и, зацепившись, повис на занавеске его окна, но около часа еще можно было смело подремать.
