- Их учат, учат брать взятки! - добавил лейтенант.
- Все, что еще оставалось у местного населения, продается с торгов, сказал Бейтс. - В политическом отношении нет более испорченного уголка во всех Соединенных Штатах, чем штат Род-Айленд. Это всем известно, и в этом нетрудно убедиться. В день выборов вы можете покупать здесь голоса с такой же легкостью, как селедку. Здесь вы не почувствуете ни малейшего стремления к каким-либо демократическим реформам, ни малейших проблесков перемен.
- Вы нарисовали очень мрачную картину, - сказал Монтегю.
- Да, я стал желчным, - ответил Бейтс, - но я не всегда такой, стараюсь держать язык за зубами и беречь себя. Мы, газетчики, как вам известно, постоянно находимся за кулисами событий и наблюдаем, как кукол набивают опилками. Мы вынуждены жить в этом мире, и некоторым из нас это не по вкусу, могу вас уверить. Но мы бессильны что-нибудь сделать.
Он пожал плечами.
- Я теряю уйму времени на сбор фактов, а моя газета в девяти случаях из десяти отказывается их печатать.
- Думается, вы бросите это занятие, - сказал лейтенант.
- А что я могу еще делать? - возразил репортер. - Я собираю факты, и когда дело доходит до взрыва, то пытаюсь оповестить об этом публику. Мне нравится моя работа, ибо я не могу не верить, что, если народ узнает правду, он рано или поздно скажет свое слово. Когда-нибудь появится человек с чистой совестью, который не пойдет на сделки. Не так ли, мистер Монтегю?
- Да, - ответил Аллан, - я надеюсь.
17
Лето кончалось. В последних числах августа Алиса приехала на несколько дней в Нью-Йорк. Ей нужно было сделать кое-какие покупки перед отъездом к Прентисам в горы Адирондак.
Это была новая причуда высшего общества. В дикой местности построили комфортабельные виллы, где светские дамы и господа наслаждались жизнью среди природы, пользуясь, однако, всеми благами цивилизации.
Для этого необходимы были охотничьи костюмы, альпинистское снаряжение, короче говоря, все очень экстравагантное и потому дорогое.
Монтегю это напомнило рассказ о миссис Виви Паттон. Ее муж жаловался на то, что она покупает слишком дорогое платье, и попросил одеваться попроще. "Хорошо, - сказала она, - я сейчас же накуплю себе уйму простых нарядов".
Один из вечеров Алиса провела дома и посвятила его кузену.
- Мне кажется, Аллан, - сказала она, - что Гарри Куртис собирается сделать мне предложение. Я думаю, тебе следует это знать.
- Я это предполагал, - заметил Монтегю с улыбкой.
- Гарри кажется, что ты его недолюбливаешь, так ли это?
- Нет, - ответил Монтегю, - не совсем так.
Он пытался найти подходящее выражение.
- Я не понимаю, в чем здесь дело, - продолжала Алиса, - ты считаешь, что мне не следует за него выходить?
Монтегю взглянул на нее.
- Скажи мне, ты твердо это решила?
- Нет, - ответила она, - я еще подумаю.
- Я просто хочу сказать, что если ты решила, то мое мнение, разумеется, ничего уже не значит.
- Я хочу, чтобы ты мне рассказал, что произошло между вами! воскликнула девушка.
- Дело только в том, - сказал Монтегю, - что Куртис не очень чистоплотен в делах. Но с какой стати его обвинять, если и другие поступают так же.
- Но ведь он должен зарабатывать себе на жизнь, - заметила Алиса.
- Конечно, - ответил Монтегю, - и если он женится, то ему придется зарабатывать еще больше. Но тогда его все глубже будет засасывать коррупция.
- Но что он все же такое сделал? - со страхом спросила Алиса.
Аллан рассказал ей о своем разговоре с Куртисом.
- Однако, Аллан, я не вижу в этом ничего ужасного, - сказала она. Ведь железная дорога - собственность Райдера и Прайса.
- Да, но только частично, другая часть принадлежит акционерам.
- Так пусть они и расплачиваются за то, что имеют дело с такими людьми, - возражала девушка.
- Ты ничего не смыслишь в бизнесе и не можешь понять положения вещей, ответил Аллан. - Куртис - член правления, ему доверено ответственное дело.
- Но он же действует только по указке Прайса, - сказала она. - Если бы он не согласился, то Прайс взял бы на его место другого - вот и все. Я действительно мало в этом смыслю, но мне кажется, что не стоит осуждать молодого человека за то, что он прокладывает себе дорогу в жизни. Он делает только то, что и другие. Без сомнения, ты лучше разбираешься во всем этом и испытываешь угрызения совести, и все же мне кажется, что ты смотришь на вещи слишком сложно.
Монтегю грустно улыбнулся.
- Ты уже говоришь совсем как Куртис. Видно, окончательно решила выйти за него замуж.
Алиса уехала в сопровождении Оливера, который получил приглашение посетить замок Берти Стюайвесанта, построенный в средневековом стиле и расположенный с другой стороны гор. Там обещала погостить и Бетти Уайман, так что Ливер рассчитывал провести у Стюайвесантов целый месяц. Но через три дня Монтегю получил известие, что он прибудет в Нью-Йорк утром после восьми часов и просит Монтегю его дождаться. Аллан догадывался, в чем дело, и у него было достаточно времени, чтобы решить, как ему следует поступить.
- Ну что? - спросил он Оливера, когда тот вошел к нему, - опять подвернулось выгодное дельце.
- Да, кое-что есть.
- И дело верное?
- Вполне надежное. Войдешь со мной в долю? - спросил Оливер.
Монтегю покачал головой.
- Нет, - сказал он, - хватит с меня и одной попытки.
- Ты говоришь несерьезно, Аллан! - запротестовал Оливер.
- Я это твердо решил.
- Но, мой дорогой, это просто безумие! У меня сведения от самых информированных лиц. Дело верное.
- Я в этом не сомневаюсь, - ответил Монтегю. - Но с меня довольно игры на Уолл-стрите. Я слишком много узнал за это время и устал от всего. Я не люблю азартных игр и не люблю компромиссов, которые для них необходимы.
- Но лишние деньги тебе не помешали бы, не правда ли? - саркастически заметил Оливер.
- Мне хватает того, что я имею.
- А когда твой капитал иссякнет?
- Не знаю, что будет тогда. Найду что-нибудь себе по душе.
- Хорошо, - сказал Оливер. - Это твое дело. Тогда я попробую на свой собственный страх и риск.
Они вышли из дома, взяли кэб и поехали по городу.
- Откуда ты получил свои "верные" сведения? - спросил Монтегю.
- Из того же источника, что и раньше, - ответил брат.
- Опять эти же акции Трансконтинентальной компании?
- Нет. Другие.
- Какие же именно?
- Я имею в виду акции Миссисипской стальной компании.
Монтегю повернулся к нему.
- Миссисипской стальной компании! - воскликнул он.
- Что тут странного, - сказал Оливер, - и что тебе до этого?
- Миссисипская стальная компания! - опять воскликнул Монтегю. - Разве ты не знаешь о моем конфликте с Северной Миссисипской железной дорогой?
- Конечно, знаю, но какое отношение это имеет к Миссисипской стальной компании?
- Но ведь Прайс - ее владелец!
- О, об этом я и забыл, - сказал Оливер.
Светская жизнь не оставляла ему времени для того, чтобы вникать в дела брата.
- Аллан, - прибавил он живо, - не говори мне больше ничего.
- Теперь все это меня не касается, - ответил Монтегю, - я вышел из дела. Но меня интересует вопрос: разве акции компании поднимаются?
- Напротив, они понижаются в цене.
Монтегю поразился.
- Это не обошлось без Стального треста, - прошептал он.
- Должно быть. Мои сведения получены от кругов, близких к Стальному тресту.
- Как ты полагаешь, они пытаются сломить Прайса?
- Не знаю. Думаю, они сделают это, если захотят.
- Но большая часть акций принадлежит Прайсу, - сказал Монтегю. - Разве они в состоянии отобрать их у него?
- Не в состоянии, если они имеются в наличии, то есть не заложены и за них не выданы закладные. Но представь, что их уже нет у него, представь, что какой-нибудь банк выдал ему ссуду под эти акции - тогда что?
Монтегю был заинтригован. Он сопровождал брата, пока тот получал деньги в банке, обзванивал своих маклеров, приказывая продавать акции Миссисипской стальной компании. Наконец, он вынужден был покинуть брата, так как в этот день был занят в суде. Выйдя через несколько часов из здания суда, он купил биржевой бюллетень, и первое, что бросилось ему в глаза, был курс акций Миссисипской стальной компании: они котировались вечером почти на двадцать пунктов ниже, чем утром!
Даже голые цифры говорили ему о многих трагедиях: он представлял себе торжествующих и отчаявшихся пайщиков. Казалось, титаны развоевались. Оливер сумел вовремя сориентироваться. А Прайс и Райдер? Монтегю знал, что большая часть акций Прайса была заложена в Готтамском тресте. Что теперь будет с ним и с Северной Миссисипской железной дорогой?
Столбцы вечерних газет были полны сенсациями. Они сообщали о том, что почва ускользала из-под ног Миссисипской стальной компании. Распространялись самые невероятные слухи. Компания значительно превысила свои финансовые возможности; говорили, что ее служащие погрязли в спекуляциях, что компания не будет в состоянии выплатить причитающиеся держателям акций за четверть года проценты и необходимо будет учредить опеку. Намекали, что компания перейдет в руки Стального треста. Однако такого рода слухи энергично опровергались служащими треста.
