- Но ведь это как раз и есть тот единственный вопрос, на который я не в состоянии ответить! - воскликнул подсудимый. - Если бы я это знал, то уж точно не стоял бы здесь. Я предполагаю... нет, я считаю... но это я говорю только вам, как частной персоне, господин председатель. Я считаю, что жена моя жива. Не знаю только, в качестве моей жены или в каком ином качестве, этого я сказать не могу. Да и почему бы ей не жить? Абсолютно здоровый человек... Но она исчезла из моего ноля зрения, и это приводит меня в некоторую растерянность. Не исключено, что все дело во мне, в моих глазах. Или, возможно, по это только мои догадки, господин председатель суда... вдруг ей стало страшно, что она замерзнет, и потому она отдалилась от меня и ушла неизвестно куда. Или вдруг - нет, я стесняюсь произнести это вслух, звучит как самореклама, - или вдруг она ушла, думая, что стоит у меня на пути. Но я говорю это только вам, лично вам, господин председатель, и то лишь потому, что вы задали мне такой сугубо личный вопрос. Прошу вас не заносить этого в протокол.
Попытка председателя направить судопроизводство в другое русло или же поскорее закончить процесс явно не удалась. Не без вздоха он опять принялся перелистывать своя досье.
- Ладно, - сказал он наконец, - судебное следствие продолжается.
После этого председатель призвал участников процесса избегать в дальнейшем всякого рода отступлений. И спросил, что произошло еще в тот вечер. Пусть подсудимый опишет это самым подробным образом. Второстепенные детали могут также оказаться важными.
На это подсудимый ответил, что ничего особенного не произошло. Они, как всегда, поужинали ровно в семь.
Не может ли он вспомнить разговоры, которые велись в тот вечер за столом?
Они с женой вообще не охотники много разговаривать.
Стало быть, спора не возникло?
Нет, им не из-за чего было спорить. Ели они за ужином рыбное филе.
Почему он упоминает филе?
Только потому, что его просили не опускать второстепенных фактов. Раз в неделю у них обязательно бывает филе. Его жена считает рыбу здоровой пищей. Вот почему они едят филе.
Придерживается ли он другого мнения?
Почему, собственно? Почему бы и ему не считать рыбу здоровой пищей? Когда он переступал порог дома, он сразу почувствовал запах жареной рыбы.
Не обронил ли он какого-нибудь замечания насчет этого запаха, замечания, которое могло бы обидеть жену?
Конечно, нет! Жена спрашивала его, нравится ли ему это блюдо. Она спрашивала его об этом каждый раз, ведь, само собой разумеется, она не хочет потчевать мужа тем, что ему не по вкусу. И каждый раз он заверял жену, что ест рыбу с аппетитом. В тот вечер тоже.
Как видно, подсудимый придает большое значение рыбному филе. Это кажется несколько странным.
Да нет же, он вообще не придает этому никакого значения. В сущности, ему безразлично, что он ест, чем его угощают. Разве что рыбное филе сразу заявляет о себе. Почуяв запах жареной рыбы на пороге своего дома, невольно подумаешь: как, уже опять?
Что означает "уже опять"?
Уже опять прошла неделя. И это, разумеется, наводит на разные мысли. Да, в то мгновение он даже ощущал дурноту. Однако с рыбным филе, как таковым, дурнота не была связана.
Не замечала ли жена ненароком, что ему становилось дурно? Как он считает?
Не замечала ни в коем случае. Дурнота ведь и впрямь продолжалась всего мгновение, да и то он ощущал ее скорее мысленно. Кроме того, если бы она что-нибудь заметила, то наверняка не подавала бы больше это блюдо.
Ну хорошо, оставим в покое рыбное филе. Что происходило дальше в тот вечер?
Со стола убрали. Жена вытрясла скатерть за окно, а потом вынесла посуду на кухню. Так всегда было, посуду мыла их прислуга.
Не пробыла ли жена на кухне дольше, чем обычно?
Нет. Почему, собственно? Все шло так же, как всегда.
Что он делал в отсутствие жены?
Ничего. Ходил по комнате взад и вперед и курил сигарету. После ужина они всегда выпивали чашечку кофе, вот чего он ждал. Кофе его жена всегда сама наливала через фильтр.
Ну хорошо. Значит, позже его жена опять вошла в комнату с кофейником и села рядом с ним. Или все происходило не так?
Именно так. Все шло, как всегда.
Он с вызывающим постоянством повторяет выражение "как всегда".
Иначе сказать трудно. Все было на самом деле "как всегда".
Гм. Не показалось ли ему или его жене это "как всегда" в тот вечер особенно тягостным?
Почему это могло показаться тягостным? Наоборот, это "как всегда" было для них обоих единственным спасением, единственной страховкой.
Прекрасно. Пусть расскажет о вечере дальше.
Рассказывать, собственно, нечего. Он захлопнул окно.
Окно? Разве оно стояло открытым?
Ну конечно. Они проветривали комнату. Из-за рыбного филе.
Ах так. ("Прошу прекратить смех", - крикнул председатель в зал.) Ну а что произошло дальше?
Он спросил жену, не желает ли она сходить в кино. После этого они полистали газету. У них за городом есть только один захудалый кинотеатр, да и фильм там шел дурацкий. Ну а в город им обоим ехать еще раз не очень-то хотелось.
Часто ли они с женой посещали кинематограф?
Нет, не слишком часто. Иногда его жена ходила в кино днем одна или с какой-нибудь знакомой.
Как они обычно проводили свой досуг вдвоем?
В хорошую погоду они нередко гуляли вечером у озера. По возможности после того, как уже стемнело. Чтобы ни с кем не встречаться. Нравы в пригородах, где люди живут в собственных домах, такие же, как в маленьких городишках. Все друг друга знают, все в курсе чужих дел. Надо без конца раскланиваться и отвечать на вопрос: "Как жизнь?" Это здорово надоедает.
Характер у него не очень-то общительный?
Самому об этом трудно судить. Впрочем, он действительно охотней бывал один, особенно в последнее время. Хотя это зависело не только от него.
От кого же?
От обстоятельств. Так уж повелось. В первые годы после женитьбы и он и его жена изо всех сил старались жить так, как, по их мнению, живут другие люди. Что ни говори, это куда проще. Да, они очень старались. Но у них ничего не вышло. В ту пору они довольно часто приглашали к себе гостей. Да и сами ходили в гости. У них бывали знакомые жены, их соседи и его сослуживцы. Но после нескольких посещений это как-то само по себе заглохло, без всяких серьезных причин. При этом его жена и он действительно прикладывали много усилий, чтобы хорошо принять гостей, они не жалели денег. Собственно, люди должны были бы охотно посещать их дом, достаточно было сравнить их приемы с приемами других знакомых, которые не проявляли такого рвения. И все-таки у них ничего не вышло. Они с женой часто спрашивали себя: в чем причина этого? Но так и не нашли ответа. В конце концов они перестали думать на эту тему, забыли о своем разочаровании. Впрочем, если выразиться точнее, они не хотели поддаться разочарованию и потому перестали встречаться со знакомыми. Хотя к его жене время от времени заглядывают соседки и другие дамы. Случайные знакомые. Жена обычно вступает с ними в разговоры в магазинах. Но посетители всегда уходят до того, как он успевает вернуться вечером с работы.
- Все, что вы рассказываете, в основном совпадает с показаниями свидетелей, - заметил председатель суда. - Были вызваны две дамы, которые в последнее время встречались с вашей женой. Когда их спросили, не создалось ли у них впечатления, что ваша жена страдала от той жизни, какую ей пришлось вести, они ответили: они, мол, не припоминают ни одной жалобы с ее стороны. И все же... Скажите, вам никогда не казалось, что у вашей жены была потребность к большему общению с людьми?
Ну конечно, казалось; у него у самого тоже была потребность к общению. Он уже об этом упоминал. И он огорчался каждый раз, когда слышал, что его жена поет в соседней комнате, даже если она пела веселую песенку. Она поет в пустоту, говорил он себе, бедняжка даже не подозревает, как одиноко звучит ее голос.
- Поверьте мне, господин председатель суда, мы буквально все перепробовали, чтобы изменить это. Но наши попытки оказались тщетными.
- Все до единого свидетели утверждают, - сказал председатель суда, что вы вели необычайно размеренный образ жизни. Сам по себе этот факт заслуживает всяческого одобрения, непонятно только, почему в высказываниях свидетелей ударение явственно делается на слове "необычайно".
- Правда однообразна, господин председатель.
- Что вы сказали? Какая правда?
- Она так однообразна, что людям кажется невыносимым считать ее правдой. Отсюда и выражение "необычайно".
- Вы, стало быть, думаете, что лишь вы открыли правду?
- Да нет же. Все знают правду, но только время от времени пытаются ускользнуть от нее, дать себе, пусть короткую, передышку, спрятавшись за неправдой. И это, конечно, легко прощается.
- Не могу избавиться от чувства, что в этом вопросе вы что-то скрываете, - сказал председатель суда раздраженно. - Или по меньшей мере, что вы каждый раз увиливаете от ответа.
