Генри Филдинг - Дон Кихот в Англии. Перевод Ю. Кагарлицкого. Комедия.

{ Перевод Д. Файнберг.}

Доротея. Слышала я, благородный оруженосец, что вы однажды ловко провели, своего хозяина и выдали ему за Дульсинею другую женщину. Что, если б эта молодая леди разыграла роль несравненной принцессы?

Джезабел. Кто, я?

Санчо. Вот, вот! В самую точку ваша светлость попали, потому что никогда он и не видел своей Дульсинеи. И никто, говорят, ее не видел; и что это за госпожа Дульсинея, я не знаю, если это не одна из вас, заколдованных леди. Наш приходский священник и мистер Николас, цирюльник, часто мне говорили, что нету такой леди и что хозяин у меня помешанный. Иной раз и сам задумаешься: может, он и впрямь помешанный? Да что тут толковать! Если б не островок, которым я буду править, неужто стал бы я бродить с ним по свету столько времени?!

Доротея. Фи, разве можно такое даже помыслить о прославленном рыцаре!

Санчо. Ваша правда, сударыня. Сердце мне не позволяет признать его за помешанного. Иной раз он так заговорит, что просто заслушаешься. Три часа говорить вам будет - ни слова не поймешь. Наш священник - дурень по сравнению с ним, а тоже ведь, когда говорил - ничегошеньки я уразуметь не мог. Но это так, к слову пришлось. Бедность душу питает. Старуха - невеста плохая, да жена хорошая. Совесть когда о кочку запнется, когда и гору перемахнет. Закон от всех зол спасает, да от себя не уберегает. Что нынче грех, то завтра заслуга. Не из одного изюма пудинг пекут. Горько лекарство, да на пользу идет; сладко вино, да с него тошнит.

Джезабел. А от ваших пословиц самому черту тошно станет!

Доротея. Не теряй попусту времени, добрый Санчо. Скажи непобедимому рыцарю, что госпожа Дульсинея находится в замке. Мы так хитро все устроим, что ты можешь не опасаться разоблачения.

Санчо. Да я и не боюсь с тех пор, как последнюю Дульсинею к нему привел. Кто с гусыней управится - и от гусака не откажется. Медведь танцевать будет, хоть осел ему на скрипке играй. (Уходит.)

Доротея, Джезабел.

Доротея. Ха, ха, ха! Ну, теперь уж, что путешественник ни скажет, всему поверю. Рыцарь со своим оруженосцем и впрямь потешные - совсем как их описали. Мы посмеемся всласть!

Джезабел. Бедный Фейрлав! Ты совсем забыт!

Доротея. Ну, уж если кто забыт, так Доротея. Это не просто моя выдумка. Если мужчина заставляет свою возлюбленную дожидаться на месте свидания, не ему корить ее за невинное развлечение, которым она скоротает время. И, признаться, я все еще не знаю, удастся ли отделаться от жениха, которого прочит мне отец. Как видишь, у меня немало причин искать утешения! (Поет.)

Когда почует зверь лесной

Волнение в крови,

Послушен власти он одной,

И это - власть любви.

А нами властвуют отцы.

Закон их прост и строг:

Любви покорны лишь глупцы,

Для умных - деньги бог.

{ Перевод Д. Файнберг.}

Улица.

Мэр и избиратель.

Мэр. Ну, сосед, что вы думаете об этом странном человеке, который приехал в город, о Дон Кихоте, как он себя величает?

Избиратель. Что думаю? Да он помешанный! Что же еще можно о нем думать?

Мэр. А мне сдается, он приехал выставить свою кандидатуру в парламент.

Избиратель. Что вы, сосед! Ведь он, говорят, испанец.

Мэр. А нам-то что? Пускай сам о своих правах заботится, если его выберут. Не дадут ему заседать в парламенте, пусть на себя пеняет.

Избиратель. Куда там! Если он даже выставит свою кандидатуру, его все равно нельзя избирать. Я точно знаю, что корпорация[15] договорилась с сэром Томасом Лавлендом и мистером Баунсером.

Мэр. Вздор! Все обещания условны. И позвольте вам сказать, мистер Ритейл[16], здесь пахнет подвохом. Я предчувствую, что не будет оппозиции, и тогда мы проданы, сосед.

Избиратель. Нет, сосед. Мы не будем проданы, а это куда хуже. Но прежде чем дойдет до этого, я все королевство обшарю, чтоб найти кандидата. И если сэр Томас собирается украсть нас, вместо того чтобы купить, моего голоса он не получит, уверяю вас. Я не буду голосовать за человека, который ценит корпорацию так дешево.

Мэр. Тогда мы должны обратиться к Дон Кихоту с просьбой выставить свою кандидатуру. А что он сумасшедший, неважно, раз он не в Бедламе[17].

Избиратель. Но есть еще одно препятствие, сосед, которое, боюсь, остановит корпорацию.

Мэр. Что ж это за препятствие, скажи, пожалуйста?

Избиратель. Говорят, он денег с собой не привез.

Мэр. Да, это хуже. Но хоть он сейчас и не при деньгах, его слуга рассказывает, что поместье у него большое. Если другая партия честь честью выложит наличные, ему можно и в долг поверить. Выбрать мы его все равно не выберем, а денежки свои получим.

Избиратель. Не хочется быть проданным, сосед...

Мэр. И мне не больше вашего, сосед. Если уж повелось, такое, я лучше сам себя продам. По-моему, это право всякого свободного британца.

Газл, мэр, избиратель.

Газл. Господин мэр, доброе утро вам, сэр. Не хотите ли стаканчик с утра пропустить?

Mэр. С превеликим удовольствием. А где тот джентльмен, путешественник?

Газл. Верно, спать лег. Не иначе, как от работы устал. Ума не приложу, как с ним быть, черт его подери!

Мэр. Нам с соседом пришла в голову замечательная мысль. Похоже, мистер Газл, что в городе не будет оппозиции, а вы, я думаю, нуждаетесь в ней не меньше других. Вот мы пораскинули умом и решили пойти к Дон Кихоту, попросить его быть нашим депутатом.

Газл. От всего сердца рад буду, если кто из вас повесит на свой дом мою вывеску и станет его кормить. У меня за ним уже изрядный должок.

Мэр. Вы излишне осторожны, мистер Газл. По-моему, и сомневаться не приходится, что он очень богат. Только притворяется бедным, чтобы ему выборы подешевле обошлись. С какой еще стати ему среди нас оставаться? И он наверняка собирается выступить от придворной партии.

Газл. Ну, понятное дело, уж если он выступит, так от придворной партии. Он только и знай что говорит о королях, об императорах да императрицах, о принцах да принцессах.

Мэр. Ручаюсь, он и в армии служит, если толком разобраться,

Газл. И правда, он чертовски любит стоять на постое.

Избиратель. Но если, как вы говорите, он сам хочет быть нашим кандидатом, пусть себе. А станет скупиться - мы его выбирать не обещались. 

Мэр. Друг мой олдермен[18], я уже укорял вас за подобные рассуждения. Это попахивает взяткой. Я люблю оппозицию, потому что, не будь ее, человек, чего доброго, оказался бы вынужденным голосовать против своей партии. Между тем, приглашая джентльмена выставить свою кандидатуру, мы доставляем ему возможность тратить деньги во славу его партии. А когда обе партии выложат сколько могут, каждый честный человек будет голосовать, как ему подсказывает совесть.

Газл. Господин мэр говорит, как человек умный и честный, слушать его приятно.

Мэр. Да, да, мистер Газл, я никогда еще не отдавал голоса иначе как по убеждению. Я искренне рекомендую всем моим братьям думать об интересах сельской партии, но советую каждому из них печься прежде о городе, то бишь, о корпорации, и, конечно, первым делом о самом себе. И я не ошибусь, если скажу, что кто мне хорошо служит - и городу будет хорошо служить, а кто хорошо служит городу - хорошо послужит стране.

Газл. Вот оно что значит в Оксфорде побывать! Сам наш приходский священник лучше не скажет.

Мэр. Пойдем, хозяин, разопьем бутылочку за корпорацию. Не каждый год такой случай выпадает, так и воспользоваться им надо умеючи. Пошли!

Комната в гостинице.

Дон Кихот и Санчо.

Дон Кихот. Теперь ты вполне осознал, Санчо, сколь трудна и опасна жизнь странствующего рыцаря.

Санчо. Да и жизнь странствующего оруженосца, с позволения вашей милости.

Дон Кихот. Но доблесть - сама себе награда.

Санчо. Вашей милости, может, и по нраву такие награды, но я человек бедный, простой и, говоря по правде, ничего не смыслю в подобных тонкостях. Без наград, которые я до сих пор получал, мне было бы куда легче. Конечно, островок недурно бы получить, да ведь, пока тебе кафтан шьют, и простудиться недолго. Вот ежели вы в силах пособить мне без больших хлопот, то осмелюсь попросить...

Дон Кихот. Ты знаешь, Санчо, я не откажу тебе ни в чем, что мне пристало пожаловать, а тебе принять.