Чей-то голос произнес:
- Корвен versus Кореей и Крум - иск мужа.
Динни судорожно стиснула локоть сестры.
- Если ваша милость соблаговолит...
Уголком глаза она увидела красивое лицо с небольшими бакенбардами, казавшееся под белым париком совсем багровым.
У судьи было лицо не то жреца, не то черепахи, все в складках, взгляд, ушедший в себя; судья внезапно вытянул шею, и глаза его, умные и бесстрастные, словно проникли в душу Динни; она показалась себе до смешного маленькой. И так же внезапно он втянул голову обратно.
Тягучий сочный голос огласил имена и общественное положение сторон, место их брака и жительства; затем голос смолк на минуту и продолжал:
- В середине сентября истекшего года, пока истец был в отъезде по делам службы, ответчица, не предупредив его ни словом, покинула свой дом и уехала в Англию. На пароходе находился также и соответчик. Защита утверждает, что они раньше никогда не встречались. Я же полагаю, что они встречались или, во всяком случае, имели полную к тому возможность.
Динни увидела, что Клер презрительно передернула плечами.
- Как бы там ни было, - продолжал тягучий голос, - бесспорен тот факт, что на пароходе они были неразлучны, и я докажу, что перед концом путешествия соответчика видели выходящим из каюты ответчицы.
Голос продолжал гудеть и закончил словами:
- Господа присяжные, я не буду касаться подробностей того наблюдения, которое было установлено за действиями ответчицы и соответчика, - вы услышите о них от свидетелей, людей многоопытных и почтенных. Сэр Джералд Корвен!
Когда Динни подняла глаза, Корвен уже занял свое место, и его лицо казалось высеченным из еще более крепкого дерева, чем обычно. Она увидела негодование на лице отца, увидела, как судья взялся за перо, а Клер стиснула руки, лежавшие на коленях; как "юный" Роджер прищурил глаза, старшина присяжных слегка приоткрыл рот, а третья женщина на скамье присяжных сделала усилие, чтобы не чихнуть; увидела грязно-бурый налет, лежавший на всем в этом зале, казалось, для того, чтобы загрязнить все, что есть розового, голубого, серебряного, золотого и даже зеленого в человеческой жизни.
Тягучий голос начал задавать вопросы, потом перестал задавать их; его владелец умолк, словно сложил черные крылья, и позади нее заговорил другой голос:
- Вы считали своим долгом, сэр, начать это дело?
- Да.
- Не было ли здесь предубеждения?
- Никакого.
- Ваше требование возмещения убытков - не правда ли, в наши дни это практикуется довольно редко среди уважаемых людей?
- Деньги будут положены на имя моей жены.
- Ваша жена дала вам как-нибудь понять, что желает вашей поддержки?
- Нет.
- Вы удивились бы, узнав, что она не примет от вас ни одного пенни, будь это деньги соответчика или иные?
Динни увидела, как подстриженные усы Корвена шевельнула кошачья усмешка.
- Я ничему не удивляюсь.
- Вы даже не удивились тому, что она ушла от вас?
Динни оглянулась на вопрошавшего. Так вот он, Инстон, о котором Дорнфорд сказал, что ему очень мешает отказ Клер говорить о своей жизни с мужем, - человеку с таким профилем и таким носом ничто не может помешать.
- Нет, это меня удивило.
- Но почему?.. Может быть, вы объясните нам, сэр, почему именно вы удивились?
- Разве жены обычно бросают мужей без объяснения причин?
- Это бывает, когда причина настолько очевидна, что объяснения излишни. Ваш случай был именно таков?
- Нет.
- Что же, по-вашему, явилось причиной ее ухода? Вы больше, чем кто-либо, можете иметь в данном случае определенное суждение.
- Не думаю.
- А тогда кто же?
- Моя жена.
- Все-таки вы должны что-то предполагать? Может быть, вы объясните нам, в чем дело?
- Нет.
- Напомню вам, сэр, что вы принесли присягу. Скажите, не обращались ли вы плохо с вашей женой, в каком бы то ни было смысле?
- Я признаю, что был один случай, о котором я сожалею и за который просил извинения.
- Что это за случай?
Динни, сидевшая выпрямившись между отцом и сестрой, почувствовала, как мучительно задета и их гордость и ее; она вздрогнула, когда позади нее раздался сочный тягучий голос:
- Милорд, я полагаю, что мой коллега не уполномочен задавать подобный вопрос.
- Милорд...
- Должен остановить вас, мистер Инсток.
- Подчиняюсь вашей воле. Мистер Корвен, вы человек горячий?
- Нет.
- И ваши поступки всегда более или менее обдуманны?
- Надеюсь,
- Даже когда эти поступки не совсем... благожелательны?
- Да.
- Понимаю. Уверен, что присяжные тоже понимают. А теперь, сэр, разрешите перейти к другому пункту. Вы утверждаете, что ваша жена встречалась с мистером Крумом на Цейлоне?
- Понятия не имею, встречались они или нет.
- Есть ли у вас лично сведения о том, что они встречались?
- Нет.
- Мой коллега сказал нам, что он представит доказательства, подтверждающие факт встреч...
Тягучий сочный голос прервал его:
- ...подтверждающие возможность встреч.
- Пусть так. У вас есть основания считать, что они воспользовались этой возможностью, сэр?
- Нет.
- Живя на Цейлоне, вы видели когда-нибудь мистера Крума или слышали о нем?
- Нет.
- Когда вы впервые узнали о существовании мистера Крума?
- Я увидел его в ноябре прошлого года в Лондоне, когда он выходил из дома, где жила моя жена, и я спросил у нее, кто это.
- Она старалась скрыть его имя?
- Нет.
- Это был единственный раз, когда вы видели мистера Крума?
- Да.
- Почему вы решили, что именно этот человек поможет вам развестись с женой?
- Я возражаю против такой постановки вопроса.
- Хорошо. Что побудило вас заподозрить в этом человеке возможного соответчика?
- Сведения, которые я получил на пароходе, возвращаясь в ноябре из Порт-Саида на Цейлон: это был тот же пароход, на котором моя жена и соответчик плыли в Англию.
- Что же именно вы узнали?
- Что они были все время вместе.
- Довольно обычное явление на пароходах, не правда ли?
- В благоразумных пределах - да.
- Вы знаете это по опыту?
- Пожалуй, нет.
- Что еще натолкнуло вас на подозрение?
- Стюардесса видела, как он выходил из каюты моей жены.
- В какое время дня или ночи?
- Незадолго до обеда.
- Я полагаю, что по делам службы вам неоднократно приходилось путешествовать морем?
- Да, неоднократно.
- А вам не приходилось замечать, что пассажиры нередко бывают друг у друга в каютах?
- Да, сплошь и рядом.
- И это всегда пробуждает в вас подозрения?
- Нет.
- Разрешите мне пойти дальше и подчеркнуть, что раньше это никогда не пробуждало в вас подозрений?
- Нет, не разрешаю.
- Вы по природе человек подозрительный?
- Не сказал бы.
- Или может быть, ревнивый?
- По-моему, нет.
- Ваша жена намного моложе вас?
- На семнадцать лет.
- Однако вы не так стары и, конечно, понимаете, что в наше время молодые мужчины и женщины обращаются друг с другом с большой простотой, почти не считаясь с различием полов?
- Если вы хотите знать мой возраст, то мне сорок один год.
- Следовательно, вы человек послевоенного времени.
- Я участвовал в войне.
- Тогда вы, наверное, знаете, что многое, считавшееся до войны подозрительным, теперь совершенно утратило этот оттенок.
- Я знаю, что сейчас на все смотрят очень легко и просто.
- Благодарю вас. Вы имели основания в чем-нибудь подозревать вашу жену до того, как она ушла от вас?
Динни подняла глаза.
- Никогда.
- И вместе с тем такой пустяк, как то, что соответчик вышел из ее каюты, показался вам достаточным, чтобы установить за ней наблюдение?
- И это, и, кроме того, они были на пароходе неразлучны, и я видел его в Лондоне выходящим из дома, где она живет.
- Когда вы были в Лондоне, вы сказали ей, что она должна вернуться к вам или нести все последствия своего отказа?
- Не думаю, чтобы я употребил именно эти выражения.
- А какие же?
- По-моему, я сказал, что она имеет несчастье быть моей женой и не может вечно быть соломенной вдовой.
- Не очень изысканно сказано, не правда ли?
- Может быть.
- Следовательно, вы стремились использовать любой предлог, лишь бы от нее освободиться?
- Нет, я стремился к тому, чтобы она вернулась ко мне.
- Несмотря на ваши подозрения?
- В Лондоне у меня подозрений еще не было.
- Я предполагаю, что вы с ней дурно обращались и хотели освободиться от брака, унижавшего вашу гордость.
Тягучий сочный голос проговорил:
- Милорд, я протестую.
- Милорд, поскольку истец признал...
- Да, но очень многие мужья, мистер Инстон, совершают поступки, за которые они охотно извиняются.
- Как будет угодно вашей милости... Во всяком случае, вы организовали слежку за вашей женой. Когда именно вы распорядились начать эту слежку?
- Как только вернулся на Цейлон.
- Немедленно?
- Почти.
