- Видел его лодку.
- Не пустую же?
- Вот именно пустую. Да мало того - она плыла по течению. Мало того без одного весла. Мало того - второе весло застряло и сломалось. Мало того - еще и лодку втиснуло течением между двумя рядами барок. Мало того ему опять повезло, ей-богу так!
ГЛАВА XIV - Стервятник пойман
Продрогнув на берегу, в сыром и свинцовом холоде того часа суток, когда силы всего благородного и нежного, что живет на свете, идут на убыль, три стража посмотрели друг другу в застывшие лица, и все трое - в застывшее лицо Райдергуда.
- Лодка Старикова, Старику опять повезло, - а самого Старика нету! Так говорил Райдергуд, тревожно озираясь по сторонам.
Словно сговорившись, все они разом перевели глаза на свет очага, падавший в окно. Свет стал слабым и тусклым. Быть может, огонь, подобно высшим формам животной и растительной жизни, которые он поддерживает, бывает всего ближе к смерти тогда, когда ночь уже на исходе, а день еще не родился.
- Если б я командовал этим самым делом, - проворчал Райдергуд, угрожающе мотнув головой, - уж я бы эту Лиззи не упустил, черт возьми, это уж во всяком случае!
- Да, но вы тут не командуете, - заметил Юджин, и так неожиданно резко, что доносчик покорно отозвался:
- Ну-ну-ну, другой хозяин, я же не говорил, что командую. Может ведь человек сказать слово?
- А гад должен молчать, - оборвал Юджин. - Придержи язык, водяная крыса!
Изумившись непривычной горячности своего друга, Лайтвуд внимательно посмотрел на него и сказал:
- Что могло случиться с этим человеком?
- А кто знает. Разве только нырнул за борт. - Доносчик беспокойно вытер лоб, не вылезая из лодки и все так же тревожно озираясь по сторонам.
- Вы привязали его лодку?
- Она будет стоять на месте, пока не начнется прилив. Крепче ее и не привяжешь. Садитесь ко мне в лодку, там сами увидите.
Произошла небольшая заминка - они согласились не сразу, считая, что груз будет слишком велик для его лодки. Но когда Райдергуд возразил, что "у него бывает в лодке до полдюжины, и живых и мертвых, да и тогда осадка небольшая, даже и говорить не о чем", они осторожно заняли свои места, стараясь не перевернуть шаткую лодку. Пока они усаживались, Райдергуд все так же беспокойно озирался по сторонам, не вставая со скамьи.
- Все в порядке. Отдай концы! - сказал Лайтвуд.
- Отдай концы, ей-богу! - повторил Райдергуд и отпихнул лодку веслом. - Ну, если только он ухитрился удрать, адвокат Лайтвуд, я тоже отдам концы, только на другой манер. И никогда-то ему нельзя было верить, черт бы его взял! Всегда норовил надуть, проклятый Старик! Такой подлец, такой проныра. Никогда по-честному не сделает, всегда надует!
- Эй! Берегись! - крикнул Юджин (он пришел в себя, как только отчалили), когда лодка с силой налетела на сваю, и шепотом повторил собственное изречение, только в обратном смысле: "Хотел бы я, чтобы лодка моего почтенного и доблестного друга человеколюбия ради не перевернулась кверху дном и не потопила нас!" - Легче, легче! Сиди смирно, Мортимер! Опять град. Смотри, как сыплет, прямо в глаза мистеру Райдергуду - вцепился в него, как сто бешеных кошек!
Действительно, град бил прямо в лицо Райдергуду, и так его истерзал, хотя он нагнул голову и старался подставлять под удар одну свою облезлую шапку, что ему пришлось укрыться под защиту ряда барж и простоять там, пока град не кончился. Шквал налетел под утро, словно грозный его предвестник; следом за ним показалась рваная кайма зари, и в широкий просвет между темными тучами прорвался серый день.
Все они продрогли, и казалось, что все вокруг них также продрогло: сама река, суда на ней, снасти, паруса, первые редкие дымки, показавшиеся кое-где по берегу. Почерневшие от сырости, неузнаваемые под белым налетом града и мокрого снега, дома казались ниже обычного, словно все они сгорбились и съежились от холода. На том и на другом берегу почти не видно было жизни, все окна и двери были наглухо заперты, черные с белым буквы на стенах верфей и складов "казались надгробными надписями на могилах мертвых фирм", как заметил Юджин Мортимеру.
Они медленно скользили по реке, воровским манером прокрадываясь по узким проходам между судами, что было вполне естественно и привычно для их лодочника, и все предметы, между которыми они пробирались, казались громадными по сравнению с их утлым суденышком и грозили вот-вот раздавить его. Каждый корпус корабля с его ржавыми цепями, свисающими с клюзов, расписанных застарелыми подтеками ржавчины, казалось, для того и стоял здесь, чтобы раздавить их без пощады. Каждое изваяние на носу смотрело грозно, словно готовясь броситься вперед и потопить их. Ворота шлюзов, полоса краски на стене или свае, отмечающая уровень воды, казалось, намекали, словно оскаливший зубы Волк на бабушкиной кровати: "А это для того, чтобы утопить вас, мои милые!" Каждая громоздкая баржа, нависая над ними облупленным черным боком, казалось, с жадным хлюпаньем тянула речную воду, стремясь затянуть их на дно. Все кругом говорило о губительном действии волн: почерневшая медь, гнилое дерево, источенный водою камень, зеленый налет плесени, - но еще страшнее было вообразить себе, что будет после того, как их раздавит, засосет, утянет на дно.
Через полчаса такой работы Райдергуд, подняв весла, подошел вплотную к одной из барж и, осторожно перехватывая руками вдоль ее борта, провел свою лодку под самым носом баржи в незаметный уголок, полный грязной пены. И, загнанная в этот уголок, втиснувшись между баржами, как он и говорил, стояла лодка Старика Хэксема: та самая лодка, все с тем же пятном на дне, напоминавшим закутанную человеческую фигуру.
- Ну что скажете, я соврал? - заметил честный человек. ("А сам все-таки дрожит в ожидании, не скажет ли кто-нибудь ему правду!" - шепнул Юджин Мортимеру.)
- Это лодка Хэксема, - сказал инспектор. - Я ее хорошо знаю.
- Поглядите на сломанное весло. Поглядите, другого весла нет. Скажете, я соврал? - повторил честный человек.
Инспектор перешагнул в ту лодку. Юджин и Мортимер смотрели на него.
- Видите теперь, - прибавил Райдергуд, переползая на корму и показывая на туго натянутую веревку, привязанную к корме и перекинутую за борт. - Не говорил ли я вам, что ему опять повезло?
- Тащите, - сказал инспектор.
- Легко сказать "тащите", - отвечал Райдергуд. - А сделать это трудно. Его добыча запуталась где-то под килями барж. Я было попробовал ее вытащить, да не смог. Глядите, как веревка натянулась!
- Мне нужно ее вытянуть, - сказал инспектор. - Я отведу эту лодку к пристани и добычу вместе с ней. Попробуйте полегоньку.
Райдергуд попробовал полегоньку, но добыча сопротивлялась и никак не шла.
- Я ее достану и лодку доведу, - сказал инспектор, дергая за веревку. Но добыча все сопротивлялась и не шла.
- Осторожней надо. - сказал Райдергуд. - А то изуродуете. Или разорвете на части.
- Ничего подобного у меня не будет, даже с твоей бабушкой, - ответил инспектор, - а достать я достану. Ну-ка! - прибавил он настойчиво и убедительно, обращаясь к тому, что было скрыто под водой, и снова дергая за веревку, - так дело не пойдет, знаешь ли. Что надо, то надо. Я тебя добуду.
И столько было силы в этом решительном и определенном намерении добыть ее, что добыча поддалась немного именно тогда, когда он теребил веревку.
- Что я говорил, - произнес инспектор, сбрасывая пальто и решительно перегибаясь за корму. - Ну-ка!
Как ни страшна была эта ловля, она нимало не обескуражила инспектора, во всяком случае не больше, чем если бы он ловил рыбу с тихой речной запруды в верховьях какой-нибудь мирной речки. Через несколько минут, дав остальным приказание сначала "подтолкнуть лодку немножко вперед", а потом "отпихнуть ее чуть-чуть назад", он спокойно произнес:
- Готово! - И веревка высвободилась вместе с лодкой.
Лайтвуд протянул ему руку и помог подняться, после чего инспектор снова надел пальто и сказал Райдергуду:
- Подай-ка мне запасные весла, я подведу все это к ближайшей пристани. Ступай вперед, да держись где посвободней, чтобы я опять не застрял.
Его приказ был выполнен, и они направились прямо к берегу - двое в одной лодке, двое в другой.
- Ну, - сказал инспектор, опять обращаясь к Райдергуду, как только все они выбрались на скользкие камни, - у тебя в этом деле больше опыта, чем у меня, значит ты лучше справишься. Отвязывай веревку, а мы тебе поможем тянуть.
Повинуясь приказу, Райдергуд полез в ту лодку. Казалось, не прошло и минуты, не успел он взглянуть за корму и дотронуться до веревки, как уже карабкался обратно, весь дрожа, и лицо у него было такое же серое, как это утро.
- Клянусь богом, он меня надул!
- Что такое? - спросили все в один голос. Он указал пальцем назад, на лодку, и повалился на камни набережной, так у него перехватило дыхание.
- Старик меня подвел. Это он и есть!
Все бросились к веревке, оставив Райдергуда. И скоро тело стервятника, уже несколько часов как умершего, лежало простертое на берегу, и новый шквал бушевал над ним, а в мокрые волосы набились градины.
