Воспоминания все ещё жили в нем, и этой ночью он, как обычно, отыскивал их в своей памяти, пытался поймать в неверном лунном свете. То и дело ему удавалось схватить одно из них, и он садился на него верхом, мчался вскачь, и это было похоже на волшебство. Старая песенка бесконечно крутилась у него в голове:
Колечки дыма голубого,
Куда летите вы?
И снова
Колечки дыма голубого
В морозном воздухе ночном
Ах, эти дымные колечки,
Пустые синие сердечки,
И снова - тихие колечки
Все о тебе, все об одном.
ПРИЮТ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ "РОЗОВАЯ ТЕРРАСА"
Старое шоссе Монтгомери, Бирмингем, штат Алабама
22 сентября 1986 г.
Когда Эвелин Коуч вошла в комнату, миссис Тредгуд спала, и все прожитые годы явственно проступили на её лице. Эвелин вдруг поняла, какая старая её подруга, и, испугавшись, потрясла её за плечо:
- Миссис Тредгуд!
Миссис Тредгуд открыла глаза, пригладила волосы и сразу заговорила:
- Ой, Эвелин! Вы давно здесь?
- Нет, только вошла.
- Никогда не позволяйте мне спать в дни посещений. Обещаете?
Эвелин села и протянула ей бумажную тарелку, на которой лежали бутерброд с барбекю, кусок лимонного пирога, вилка и салфетка.
- Ой, Эвелин! - Миссис Тредгуд села в кровати. - Где вы все это взяли? В кафе?
- Нет, сама приготовила. Специально для вас.
- Сама? Ну, дай вам Бог здоровья.
Эвелин заметила, что за последние два месяца её подруга стала больше путаться во времени, принимая прошлое за настоящее, и порой называла её Клео. Иногда она сама ловила себя на этом и смеялась, но чем дальше, тем реже она это замечала.
- Извините, что я так разоспалась. Хотя не я одна, у нас тут все сонные ходят.
- Что, ночью не спится?
- Милочка, да тут неделями никто не может уснуть с тех пор, как Веста Эдкок повадилась по ночам трезвонить по телефону. Всех обзванивает - от президента до мэра. Вчера вот звонила английской королеве, на что-то жаловалась. Расфуфырится и давай колобродить до утра.
- Да почему ж она дверь-то свою не закроет?
- Она закрывает.
- Ну, тогда пусть у неё из комнаты уберут телефон.
- Да уже убрали, милочка, только до неё это никак не дойдет. Все равно звонит и звонит.
- Боже мой! Она что, сумасшедшая?
- Ну, можно сказать и по-другому, - вяло возразила миссис Тредгуд. Она вроде как в другом мире живет.
- Да, наверное, вы правы.
- Знаете, милочка, я бы сейчас не отказалась от стаканчика чего-нибудь прохладительного пирог запить. Вас не затруднит принести? Я бы и сама сходила, но мне с моим зрением трудно попасть монеткой в щель автомата.
- Ну конечно. Простите, что сама не догадалась.
- Вот, возьмите пять центов.
- Ой, миссис Тредгуд, глупости какие! Позвольте мне угостить вас. Это такая мелочь!
- Нет, - решительно возразила миссис Тредгуд. - Нет, Эвелин, пожалуйста, возьмите деньги. Нечего на меня столько тратить. Я не буду пить, если не возьмете.
Под конец Эвелин сдалась, взяла монетку и как обычно, купила банку лимонада за семьдесят пять центов.
- Спасибо, милочка. Я вам никогда не говорила, что ненавижу брюссельскую капусту?
- Нет. За что же вы так невзлюбили бедную брюссельскую капусту?
- Трудно сказать. Не люблю, и все. Но всех остальных её родственников очень даже уважаю. Но только не замороженные овощи, и не консервированные. Люблю свежую сладкую кукурузу, лимскую фасоль и хороший коровий горох. И ещё жареные зеленые помидоры.
- А вы знаете, что помидор - это фрукт? - спросила Эвелин.
Миссис Тредгуд удивилась:
- Что вы говорите!
- Да, фрукт.
На какое-то мгновение миссис Тредгуд от изумления потеряла дар речи.
- Не может быть! Я всю жизнь считала, что это овощи, и готовила их как овощи. Помидоры - фрукты?
- Да.
- А вы уверены?
- О да. Я вычитала это в книге по домоводству.
- Ох, нет, мне вредно об этом думать. Давайте считать, что вы мне ничего об этом не говорили. Ну, а брюссельская капуста - овощ, правда же?
- Несомненно.
- Ну и ладно. Мне хоть немного легче стало. А как насчет стручковой фасоли? Вы же не будете утверждать, что это тоже фрукт?
- Нет, фасоль - овощ.
- Ну и ладненько.
Она доела пирог, о чем-то вспомнила и улыбнулась.
- Знаете, Эвелин, вчера ночью мне приснился чудный сон. Я так ясно его видела, будто наяву. Мне снилось, что мама и папа Тредгуды стоят на крылечке старого дома и машут мне, мол, иди сюда. А потом появились Клео и Альберт, и все Тредгуды собрались на ступеньках и стали меня звать. Я так хотела подойти к ним, но понимала, что нельзя. И говорю им, мол, сейчас не могу прийти, пока миссис Отис не станет лучше. А мама сказала своим тихим, добрым голосом: "Ты поторопись, Нинни, мы все тебя заждались". - Миссис Тредгуд повернулась к Эвелин: - Иногда мне прямо не терпится попасть на небеса. Жду - не дождусь. Первое, что я там сделаю, - это поищу старого Железнодорожного Билла, тогда ведь так и не узнали, кто он был на самом деле. Конечно, это был негр, но я уверена, что он попал на небеса. Как вы думаете, Эвелин, попал или нет?
- Я уверена, что попал.
- Что ж, если кто и заслужил жить в раю, так это он. Надеюсь, я его сразу узнаю, когда увижу.
КАФЕ "ПОЛУСТАНОК"
Полустанок, штат Алабама
3 февраля 1939г.
Наступило время обеда, и маленький зал был до отказа набит рабочими с железной дороги. Грэди Килгор подошел к двери в кухню и крикнул:
- Эй, Сипси, дай-ка мне побольше ваших жареных зеленых помидоров и приготовь чаю со льдом, ладно? А то я спешу.
Сипси дала ему тарелку, и он пошел искать свободное место. Зима 1939 года была пятой с тех пор, как Железнодорожный Билл начал грабить поезда. Чарли Флауэр, инженер Южной железной дороги, сказал Килгору:
- Ну, Грэди, говорят, старина Железнодорожный Билл прошлой ночью опять грабанул поезд. Что ж вы, сыщики, никак не поймаете этого парня?
Грэди подсел к стойке и принялся за еду. Мужчины засмеялись.
- Вы, ребята, конечно, можете хохотать сколько душе угодно, но лично я не вижу тут ничего смешного. За последние две недели этот сукин сын обчистил уже пять поездов.
Джек Баттс сказал с ухмылкой:
- Я так понимаю, этот ниггер заставил вас жирок порастрясти.
Сидевший рядом с ним Уилбур Уимс, улыбаясь, жевал зубочистку.
- А я слыхал, будто он опустошил целый вагон с консервами между Полустанком и Аннистоном, а ниггеры до рассвета успели все подобрать.
- Н-да, и это ещё не все, - сказал Грэди. - Черномазый ублюдок сбросил с поезда семнадцать окороков, принадлежавших федеральному правительству Соединенных Штатов, причем среди бела дня. Совсем обнаглел!
Силой хихикнула и поставила перед ним чай со льдом. Грэди потянулся за сахаром.
- Знаешь, Сипси, это совсем не смешно. Теперь сюда припрется инспектор из Чикаго, прижмет он мне хвост, как пить дать. А я, между прочим, сейчас поеду в Бирмингем встречать его. Ч-черт, мы и так уже лишних шесть человек на это дело бросили. Этот сукин сын скоро доведет меня до белого каления.
- А я слышал, - сказал Джек, - что вы до сих пор не знаете, как он забирается на поезда и откуда ему известно, в каком из них продовольствие. И как же ему удается от вас улизнуть?
- Грэди, - подхватил Уилбур, - говорят, ты и близко к нему ещё ни разу не подбирался.
- Да пошли вы к черту! Арт Бевинс почти достал его вчера ночью за Гейт-сити. Минуты на две опоздал, так что недолго ему бегать осталось, вот увидите.
К столику подошла Иджи.
- Эй, Грэди, не хотите в подмогу Культяшку? Может, ему повезет больше?
Грэди огрызнулся:
- Иджи, а может, ты заткнешься и дашь мне ещё этих чертовых помидоров, - и сунул ей пустую тарелку.
Руфь за стойкой отсчитывала Уилбуру сдачу.
- Ну правда, Грэди, я не понимаю, какой от этого парня вред? Бедняги из Трутвилля почти умирают с голода, и если бы он не сбрасывал им уголь, многие замерзли бы до смерти.
- Так-то оно так, Руфь. Скажу тебе честно, никто не стал бы переживать из-за нескольких банок фасоли или пары-тройки горстей угля. Но все это уже вышло за рамки, компания теперь по двенадцать лишних человек к поездам приставляет, а мне приходится работать по ночам.
Смоки Одиночка сидел у края стойки, пил кофе и курил трубку.
- Двенадцать человек против одного несчастного ниггера? По мне, это все равно что из пушки по воробьям палить.
- Да не расстраивайся ты так, Грэди. - Иджи похлопала его по спине. Сипси мне растолковала, почему вы его никак не поймаете. Потому что он может превращаться в зверей: хочет - в лису, а хочет - в кролика. Как думаешь, Грэди, это правда?
Уилбур поинтересовался, какая награда причитается за его поимку.
- Сегодня утром было двести пятьдесят долларов, - ответил Грэди. Может, и до пятисот дойдет, пока вся эта чертовщина не кончится.
Уилбур покачал головой:
- Дьявол, да ведь это целая куча денег! А как, говоришь, он выглядит?
- Ну, если верить нашим парням, - обычный старый ниггер с чулком на голове.
