Бенедикт Спиноза - Этика

Это положение как нельзя яснее открывается также из того способа, каким я доказал (пол. 11) существование Бога. Из этого доказательства, говорю я, следует, что существование Бога, как и его сущность, есть вечная истина, затем, в 1-й части, 19 пол. Рrincipioгит рhilosophiae Сагtesii (Принципы Декартовой философии) я и другим способом доказал вечность Бога, и здесь нет необходимости повторять его.

Существование Бога и его сущность – одно и то же.

Бог (по пред. пол.) и все его атрибуты вечны, т. е. (по опр. 8) каждый из его атрибутов выражает существование. Следовательно, те же самые атрибуты Бога, которые (по опр. 4) выражают его вечную сущность, выражают вместе с тем и его вечное существование, т. е. то самое, что составляет сущность Бога, составляет вместе с тем и его существование; поэтому существование и сущность его – одно и то же, – что и требовалось доказать.

Отсюда следует 1, что существование Бога, как и его сущность, его вечная истина.

Следует 2, что Бог или все его атрибуты неизменны. Ибо если бы они изменялись относительно существования, то должны были бы также (по пред. пол.) изменяться и относительно сущности, т. е. (как ясно само собой) из истинных сделаться ложными, – что абсурдно.

Все, что вытекает из абсолютной природы какого-нибудь атрибута Бога, должно было всегда и бесконечно существовать, или же посредством того же атрибута существует вечно и бесконечно.

Кто отрицает это, пусть вообразит, если возможно, что в каком-нибудь атрибуте Бога из его абсолютной природы вытекает что-нибудь, что конечно и имеет ограниченное существование или продолжительность; например, в мышлении идея Бога. Но мышление, когда оно предполагается атрибутом Бога, необходимо, (по пол. 11) бесконечно по своей природе. Поскольку же оно заключает в себе идею Бога, оно предполагается конечным. Но конечным (по опред. 2) оно может быть представлено только тогда, когда оно ограничивается мышлением же, но не мышлением, поскольку оно устанавливает идею Бога (в этом смысле оно предполагается конечным), а, следовательно, мышлением, поскольку оно не устанавливает идеи Бога, которое, однако, (по пол. 11) должно существовать необходимо. Таким образом, нам дается мышление, не устанавливающее идеи Бога, и потому из его природы, поскольку оно есть абсолютное мышление, не вытекает необходимо идеи Бога (ибо оно представляется устанавливающим и не устанавливающими идею Бога), – что противно предположению. Поэтому если идея Бога в мышлении или что-нибудь другое (все равно что, так как доказательство имеет универсальный характер) в каком-нибудь атрибуте Бога вытекает из необходимости абсолютной его природы, то оно обязательно должно быть бесконечным. Это первое. Далее, то, что таким образом вытекает из необходимости природы какого-нибудь атрибута, не может иметь определенной продолжительности. Ибо если ты отрицаешь это, то предположи, что вещь, которая вытекает из необходимости природы какого-нибудь атрибута, заключается в каком-нибудь атрибуте Бога, например идея Бога – в мышлении, и предположи, что она когда-нибудь не существовала или не будет существовать. Но так как мышление предполагается атрибутом Бога, то оно и должно существовать необходимо и быть неизменяемым (по пол. 11 короля. 11 пол. 20). Поэтому за пределами продолжительности идеи Бога (ибо предполагается, что она когда-нибудь не существовала или не будет существовать) должно существовать мышление без идеи Бога; но это противно высказанному предположению, так как мы предположили, что из данного мышления необходимо вытекает идея Бога. Итак, идея Бога в мышлении или что-нибудь другое, что необходимо вытекает из абсолютной природы какого-нибудь атрибута Бога, не может иметь ограниченной продолжительности, но посредством этого самого атрибута существует вечно. Это второе. Заметь, что это же самое нужно утверждать о всякой вещи, которая в каком-нибудь атрибуте Бога необходимо вытекает из абсолютной природы Бога.

Все, что вытекает из другого какого-либо атрибута Бога, поскольку оно изменено таким видоизменением, которое по тому же атрибуту существует необходимо и бесконечно, также должно существовать необходимо и бесконечно.

Доказательство этого положения ведется таким же способом, как и предыдущее.

Всякое состояние (modus), которое существует необходимо и бесконечно, должно было необходимо вытекать или из абсолютной природы какого-нибудь атрибута Бога, или из какого-нибудь атрибута, измененного таким видоизменением, которое существует и необходимо, и бесконечно.

Ибо состояние заключается в другом, посредством чего оно должно представляться (по опр. 5), т. е. (по пол. 15) находится в одном только Боге и может быть представлено только посредством Бога. Итак, если состояние представляется необходимо существующим и бесконечным, то о том и другом следует заключить: или оно должно быть представляемо посредством какого-нибудь атрибута Бога, поскольку он представляется выражающим бесконечность и необходимость существования, или (что, по опред. 8, то же самое) вечность, т. е. (по опред. 6 и пол. 19) поскольку он рассматривается абсолютно. Следовательно, состояние, которое существует и необходимо, и бесконечно, должно вытекать из абсолютной природы какого-нибудь атрибута Бога; и это или непосредственно (о чем пол. 21), или при посредстве какого-нибудь видоизменения, которое вытекает из его абсолютной природы, т. е. (по пред. пол.) которое существует и необходимо, и бесконечно, – что и требовалось доказать.

Сущность вещей, произведенных Богом, не заключает в себе существования.

следует из опр. 1. Ибо то, природа чего (рассматриваемая сама в себе) заключает в себе существование, есть самопричина и существует только вследствие одной необходимости своей природы.

Из этого следует, что Бог не только есть причина того, чтобы вещи начали существовать, но также и того, что они продолжают существовать, или (употребляя схоластический термин) Бог есть причина бытия (essendi) вещей. Ибо существуют ли вещи или не существуют, но как только мы вникаем в их сущность, находим, что она не заключает в себе ни существования, ни продолжительности; поэтому сущность вещей не может быть причиной ни их существования, ни их продолжительности, а может быть причиной только Бог, к одной природе которого принадлежит существование (по короля. 1 пол. 14).

Бог есть не только действующая причина существования вещей, но и их сущности.

Если ты отрицаешь это, то, значит, Бог не есть причина сущности вещей, и, следовательно (по акс. 4), сущность вещей может быть представлена без Бога. Но это (по пол. 15) абсурдно. Итак, Бог если причина и сущности вещей, – что и требовалось доказать.

Это положение еще яснее вытекает из пол. 16. Ибо из нег следует, что из данной божественной природы необходимо дог жен вытекать вывод как о сущности вещей, так и об их существовании; и, говоря кратко, в каком смысле Бог называется причине себя, в таком же он должен быть назван и причиной всех веще] что еще яснее будет видно из следующего короллария.

Отдельные вещи суть не что иное, как видоизменения атрибутов Бога или состояния, в которых атрибуты Бога выражается известным и определенным образом. Доказательство следует из пол. 15 и опред. 5.

Вещь, которая определена к какой-нибудь деятельности, необходимо была так определена Богом; а которая не определена Богом, та не может сама себя определить к деятельности.

То, что определяет вещи к какой-нибудь деятельности, безусловно есть нечто положительное (как это ясно само собой); поэтому Бог, по необходимости своей природы, есть действующая причина как его сущности, так и существования (по пол. 25 и 16). Это первое. Из этого яснейшим образом следует вторая часть положения. Ибо если бы вещь, которая не определяется Богом, мота сама себя определять, то первая часть этого положения была бы ложной, – что абсурдно, как мы показали.