неужели вы думаете, мы остались бы в лицее хотя бы на час? Кстати, держу пари, мы нашли бы какой-нибудь надежный способ подворовывать.
– Извините, Валюбер, но я не могу с вами согласиться. Многие подростки, даже богатые, любят учебу ради нее самой. Я знаю, потому что в мою бытность доном через мои руки прошли сотни богатых и цивилизованных молодых людей.
– Но с этими мальчиками вы должны признать факт, что они не будут интеллектуалами. Тяжело для вас, понимаю, тем не менее двое из четверых в вашей семье получили хорошее образование – вполне приличный процент. Остальные двое такими не станут, хоть за сто лет. В итоге же они, вероятно, все равно будут вполне консервативными традиционалистами.
– В наше время никакая достойная карьера не открывается перед людьми без диплома.
– Рассуждая практически, Сиги будет очень богат – мне самому никогда не приходилось работать, поэтому я не могу винить его за безделье. Маленькому Фабрису надо только наилучшим образом распорядиться своими картами, удержаться от того, чтобы бросить их в лицо тетушке Одили, и он окажется в тех же самых обстоятельствах.
– Но Чарли должен зарабатывать себе на жизнь.
– Разве ты не видишь, дорогой, – вмешалась я, – ведь он уже зарабатывает. Чарли наживал те огромные суммы в Лондоне, а сейчас, в шестнадцать лет, он один из королей шоу-бизнеса! – Мне хотелось верить, что в этих моих словах нельзя было уловить нотку гордости.
– Неужели мы всё делали для него лишь затем, чтобы наблюдать, как он организует поп-концерты?
– Но, дорогой мой, как мы этому помешаем? Шарль-Эдуар совершенно прав. Сейчас все, что мы можем сделать для мальчиков, для любого из них, – это смотреть на их выходки с терпимостью и обеспечить поддержку, когда она потребуется. – Я ощутила угрызения совести: достаточно ли хорошо я отнеслась к Дэвиду?
Валюбер кивнул:
– Вот именно. Они взрослые. Каждый человек сам за себя отвечает. Отпустим их – пусть будут самими собой. Сиги сказал мне, что они отбывают завтра вместе с Янки Фонзи, забирая двадцать процентов его доходов плюс их издержки и все, что они сумеют прикарманить. Ладно, считайте это гран-туром. Они посмотрят мир – это лучше, чем паковать бритвы. Когда вернутся, если им к тому времени исполнится восемнадцать лет, они могут пойти в армию, как и другие. Только отправьте сегодня Фабриса повидать тетю Одиль.
– Ты француз до мозга костей, Шарль-Эдуар! – рассмеялась Грейс.
– Горячая новость! – Норти вошла с моим завтраком. – Бомба из Брума отгреб!
– Уже? А мальчики даже не пришли попрощаться?
– Дело в том, что он не взял их с собой. Вчера в клубе «Поп» возникла крупная ссора, и он уехал.
– Неужели? Что случилось?
– Это связано с рекламой. Понимаете, когда Янки увидел тех людей на главной улице – самый радушный прием, о каком он не мог и мечтать, – он подумал, что ему никогда так не везло. Янки рассчитывал попасть на первые полосы газет. Решил, что дедушка в такси придал всему этому ту изюминку, которую так любят журналисты; потом эти толпы, полиция, Альфред, отправляющийся на набережную (должна признаться, мне так хотелось сообщить об этом моему милому другу)…
– Если бы ты это сделала, Норти…
– Да, да, но я ведь не сделала. Так вот, Янки подумал, что мальчики гении, и, честное слово, Фанни, в определенном смысле так и есть. Тут надо отдать должное Сиги – ведь это он мобилизовал ту грандиозную толпу. Потом был аншлаг на велодроме, вероятно, каждый парижский тинейджер находился там, и доход побил все рекорды. В клубе Янки поздравляли с такими чудесными агентами, и он был очень доволен, постоянно подписывал дорожные чеки и раздавал их парням. Конечно, он не мог дождаться, когда увидит все это в газетах. Но вот настало утро – и quelle horrible сюрприз! Как ты знаешь, милый Эми и все его собратья направили свои усилия не в ту сторону – Янки мог бы с тем же успехом оставаться в Лондоне, по иронии судьбы, весь этот шум был отнесен на счет тех глупых старых островов. Его имя в новостях вообще не упоминалось – никаких фотографий Янки с ликующей молодежью, рекламный трюк с такси пошел псу под хвост. Было несколько строчек в разделе «Увеселения», где сообщалось, что он приехал в Париж и пел с балкона на авеню Габриель. Разумеется, появится материал в джазовых изданиях, но они и так всегда на его стороне, а на сей раз он рассчитывал на ежедневные газеты. Короче, Сиги сотворил чудеса, однако предупредил только джазовых журналистов, и все они находились в саду. Он совершенно не подумал сообщить другим – ему, конечно, и в голову не могло прийти, что на главной улице появится такая толпа. В общем, весь пар вышел в свисток. Янки сказал, мол, вот что бывает, когда имеешь дело с дилетантами. Он позвонил в Лондон своему прежнему агенту, который всегда на него работал, и как только тот прибыл, они отгребли…
– Норти! Это интересно и неожиданно! А как мальчики это восприняли?
– Лично я считаю, что им полегчало. Они уже начали понимать, что Янки весьма неприятная личность. И знаешь, Фанни, по моему мнению, они уже сыты по горло зарабатыванием себе на жизнь. Сейчас они признают, что бритвы были ужасно нудным занятием – кажется, будто ты заперт в каком-то адском месте, от которого болит голова. Чёс был бы занятием повеселее, но не с Янки. Он отвратил их от шоу-бизнеса, и им не очень понравились люди в клубе (кроме герцога, который великолепен). Они все были на стороне Янки и заставили мальчиков чувствовать себя людьми третьего сорта. А потом один из друзей по Итону пригласил их в гости, на молодежную охоту. Судя по всему, гостить в том доме одно удовольствие, потому что старички там знают свое место. В общем, мальчикам хотелось бы опять стать обыкновенными – они готовы все отдать, чтобы вернуться в Итон.
– Ну, об этом не может быть и речи… маленькие идиоты. Нам надо подумать, что можно с ними сделать… Вероятно, придется определить их в лицей Кондорсе, прежде чем они начнут готовиться к поступлению в Оксфорд. А пока наступают рождественские каникулы, и они могут поехать на эту их охоту. Ох, дорогая, ты не представляешь, какая гора свалилась с моих плеч!
За ужином в тот вечер мальчики вели себя прилично. Они оделись в смокинги, их волосы, которые раньше стояли дыбом, теперь были смочены водой и причесаны. Сами они были чистыми. Мальчики
