Эдвард Бульвер-Литтон - Ришелье, или Заговор

А если не удастся?

     Это слово
Ты вычеркни из памяти своей;
Кто честен и отважен, тот не должен
Бояться неудач. Тебе Марьон
Откроет все, что надо сделать. Рядом
По улице ты с нею не иди
И с ней не разговаривай дорогой,
А то еще подметит кто-нибудь,
И все пропало. Ну, ступайте с богом.

В моем дворце они меня хотят
Схватить. Я планов их не понимаю,
Но все ж мне здесь опасно оставаться;
Дворец не защищен; один изменник
Легко покончить может с Ришелье…
Скажи, Иосиф, верен ли Нюге?
Подумай – мы приговорили к смерти
Его отца.

     Зато купили сына
Обильными щедротами.

Поверь,
Прошедшие награды ни во что
Считаются. В минуты откровенья
Не говорил ли он, какие блага
Ждет в будущем?

     Нюге желает быть
Полковником и даже дворянином…

Каков Нюге!

     Я легок на помине.
Послушаю.

     Нет, скромный мой Нюге,
Уж этого, наверно, не дождешься!..
Но все равно, я обещать могу,
А там скажу, что отказал король.
В таких делах спасеньем для министра
Бывают короли. И что ж. Нюге
В накладе сам не будет. Моралисты
Давно уж доказали, что надежда
Приятней обладанья. На него
Теперь мы смело можем положиться!..
Стяженные награды и отличья
Лишь пыл хладят, а сладкая надежда
На будущие блага порождает
Голодную, живую благодарность,
Которая простого пса дверного
В Цербера может превратить. Ты прав,
Опасность нам грозит со всех сторон,
И с заговором нечего шутить, –
Зато, когда покончу я с врагами,
И замыслы их в пепел обращу,
Такая для меня созреет жатва,
Что лето дней моих казаться будет
Бесплодным, если с осенью сравнить.

Дай бог, чтоб было так.

     Мой край родной,
Лишь для тебя тружусь я и страдаю;
Твое чело обвил я римским лавром;
Перед тобой склоняются народы…
И я теперь хочу тебя спасти;
Я знаю, бог придет ко мне на помощь;
У нас, духовных, отняты права
Обыкновенных смертных: мы не можем
Избрать себе любимую подругу –
Мы лишены семейных утешений,
А все мы не безгрешны и должны
Любить, закон природы исполняя.
Так для себя избрал я идеалом
Мой край родной… что с этою любовью
Сравниться может? Почести, богатства
Все суета, пустая суета;
Бессмертны только слава и народ!..

Вы в это время приказывали мне
Явиться к вам.

Да, помню… Ты вчера
На заговорщиков наткнулся? Им угодно
Ловушку мне готовить… хорошо же;
Я дам им знать себя. Твоя команда
Исправна ли? В ней сколько человек?

Десятка два.

И все они надежны?

Они годны для обыденной службы,
Но, если речь зайдет о важном деле,
Вернее бы три четверти из них
Переменить.

Кто ж лучше?

     У меня
Такие господа есть на примете,
Которые поссорились с законом.
Они за жизнь стоят и любят деньги,
Лишь вы одни их можете простить,
Поэтому и можете им верить.

Логично… собери себе команду
Из этих витязей. Вполне успею
Предупредить намеренье врагов.
Где ж пребывают эти украшения
Природы человеческой?

     Из них
Вернейшие – не любят света дня
И прячутся; я знаю уголок,
Где к ночи их найду.

В какое время
Их приведешь в мой замок?

В час за полночь.

Довольно ли твоей команды будет,
Чтоб замок охранять?

     В нем целый месяц
Держаться против армии берусь
Лишь с двадцатью надежными людьми…

До утра мне опасность не грозит,
Но все вернее выбраться отсюда,
Пока светло; немедленно вели
Все к моему отъезду приготовить…
Приехать в замок до ночи успею
И в час за полночь буду ждать тебя.
Твоею службой я вполне доволен;
Ты честен, неподкупен, и тебя
Блестящая карьера ожидает.
Коль буду жив, полковником ты будешь
И может быть, заметь мои слова,
Ты грамоту дворянскую получишь…
Я жду тебя в условленное время.

На деле докажу вам благодарность…
Моей командой будете довольны…
     (В сторону.)
Мне у Марьон легко ее собрать…
     (Уходит.)

Я, как паук, запрячусь в темный угол
И буду ждать, как дрогнет паутина.

Не лучше ли вам оставаться здесь
И заговорщиков схватить сегодня,
На месте преступленья?

     Нет, Иосиф,
Король без доказательств не поверит,
Что вкруг него измена; скажет мне,
Что я хочу напрасно обвинить
Его друзей; он до того разгневан
За свадьбу Юлии, что сам не прочь
Желать моей погибели; но если
Удастся нам депешу захватить,
И он поймет, как планы их опасны,
Тогда мы держим их. Когда уеду,
Сходи в дворец; за всеми наблюдай,
Беседуй с королем; скажи ему,
Чтоб чаще он читал святую книгу,
Где сказано, что первого министра
Из духовенства надо выбирать,
Что грех ему перечить, что король
Ему вполне обязан доверяться
И от него не должен ничего
Скрывать. Прекрасный труд!
     Победа наша, –
Когда Франциск не струсит и Нюге
Останется мне верен; но его
Я что-то опасаюсь; как-то странно
Он мне сегодня кланялся.

     Вы вечно
Готовы всех подозревать.

     Что делать!
Так много я уроков получил,
Что поневоле в людях сомневаюсь;
Врачи мне яд готовили; пажи
Меня хотели задушить во сне;
Король, который держится лишь мною,
И тот мою погибель замышлял…
Увы! я стал бездетен, без друзей,
Покинут всеми… мне остался верен
Лишь твердый дух Армана Ришелье…

Так вас никто не ценит и не любит?

О Юлия, прости меня, я верю
В твою любовь и знаю, что твой муж
В опасности меня бы не оставил.

А верного Иосифа забыли?

Да, на тебя надеяться могу!..
Тебя боятся все – никто не любит,
А я один могу тебя возвесть
В архиерейский сан. Пойдем обедать
И говорить о том, как цель достигнуть,
Мой верный друг, архиерей Иосиф.

Вокруг меня тяжелое молчанье,
Тяжелый мрак и мрак в душе моей.
Все спит кругом. Какой-то странный голос
Звучит во мне и про былое шепчет.
Передо мной, обрызганные кровью,
Таинственные призраки встают,
Но не отвечу я за эту кровь
Перед судом грядущих поколений:
Мои враги – враги страны родной.
Других я не имел. Ее детей
Я не щадил, как Брут родного сына
Не пощадил, чтоб родину спасти[11].
Я их прощал – министр простить не мог;
И там, где он, не ведая пощады,
Их отдавал на жертву палачу,
Служитель алтарей за них молился
И посылал свое благословенье…
Чтоб облегчить взволнованную душу,
Хотел бы я заняться философией…
Но с думами тяжелыми моими
Она идет вразлад. Она сходна
С той лестницей, что увидал Иаков:
На ней стояли ангелы, и к небу
Она вела – но это был лишь сон…
Читать я не хочу – другие мысли
Преследуют меня; душа полна
Тревожных ожиданий, но недолго
Томиться мне, и близок час расчета!

Франциск! – все спасено – скорей, скорей
Депешу дай.

Казнить меня велите!