Желание сдаться?
Сейчас, в последний год перед тридцатым днем рождения, Райан не знает отказа у женщин, встречаясь с двумя-тремя сразу. Но в ту ночь, 13 мая, он встречает в ночном клубе Лэйни Грей, высокую хрупкую американку, которая преподает в языковой школе в Виллефранче. Они разговорились на «раковой палубе», замусоренной лестнице в задней части клуба, где завсегдатаи одно время повадились ширяться вместо того, чтобы курить, и она застигла его врасплох, когда он еще не успел опустить свое психологическое забрало. Обычная чушь, которую Райан привык нести с другими, на нее не действует. Она слушает его отстраненно-весело, легкая улыбка не сходит с ее малиново-льдистых губ, и он знает, что она видит его насквозь. И все же она не выпускает его из виду, потому что ждет, когда кончатся его шуточки, и хочет поглядеть, что после них останется.
Умная девушка.
Может быть, даже слишком. Пока Райан думает, что расставил для нее капкан, она его уже поймала. В следующем месяце они встречаются шесть раз, прежде чем она разрешает ему дотронуться до себя. В такую девушку и влюбиться недолго.
Вот первые шесть свиданий:
Непригодная к просмотру дублированная романтическая комедия с Сарой Джессикой Паркер в кинотеатре «Этуаль» в Ницце. Не дождавшись конца, они по обоюдному согласию отправляются в старый город есть пасту. Выставка Уорхола в Музее Современного Искусства, ужин в маленьком ресторане на площади Мессена. Она заходит к нему, но остается только на кофе. День рождения его друга Шона в клубе К. Райан принимает пару колес, но ей ничего не говорит. Он искренне верит, что она ничего не подозревает, но она вдруг меряет его взглядом, вскакивает на свой скутер и уезжает домой. Обед на Кур Салпийя среди такого множества людей, что им приходится кричать или объясняться жестами. День они проводят, толкаясь среди туристов на Променад дез Англе. Он провожает ее домой, в ее квартиру на Монт Бороне, но час спустя она хладнокровно выкидывает его на улицу, заявляя, что ей завтра рано вставать. «Мезрин», части первая и вторая, заеденные дарами моря с ледяных металлических тарелок в Кафе де Турин. Ему попадается тухлая устрица. Вечеринка, которую устраивает Маризия, ее коллега, в ресторане дим сум в Чайна Тауне. Райан бросает ее там с намерением позвонить другой девушке, но что-то удерживает его от этого.
Потом, через пару дней, между ним рушится стена.
Начиная с седьмого свидания и дальше они набрасываются друг на друга, любясь, как собаки на жаркой испанской улице. Лэйни не может оторвать от него рук. У Райана нет времени смотреть на других девушек, да и охоты тоже нет. Две его бывшие подружки оставляют на его мобильном обиженные сообщения, на которые он не отвечает, а потом стирает.
В следующие три месяца близость между Райаном и Лэйни только усиливается. Они ссорятся, впервые, а потом трахаются, как сумасшедшие. Изможденные мыслью о чужом счастье, одинокие друзья перестают им звонить. Райан знакомится с родителями Лэйни во время их первого европейского турне. Они ужасно милые и совершенно потрясены Европой. Райан понимает, что попался, но это странное чувство даже доставляет ему удовольствие, хотя он и сам не знает, почему. В один прекрасный день пара вдруг оказывается в магазине «Хабитат», и Райан думает: «О, черт, да мы уже выбираем мебель. Должно быть, она и есть та самая, Единственная».
Пропасть
Райан знает, что будет дальше, но идея размеренного и стабильного будущего кажется ему невыносимо утомительной. Он-то всегда считал, что цель жизни — нечто большее, чем просто найти себе пару и медленно, но верно превращаться в собственного отца, однако шансов у него мало. Он впадает в депрессию и уже не знает, что могло бы разбудить его и вывести из этого состояния, поэтому он предоставляет событиям идти своим чередом. Как те девушки в клубе, он не видит в жизни большого смысла, и потому как нельзя лучше подготовлен к тому, чтобы выжить. Но выживать — не то же самое, что жить.
Лэйни не разделяет его пессимизма, но ощущает, что тонкие, как волос, разногласия меж ними складываются в определенный узор. Небольшие трещины стремительно расширяются, образуя провал. Райан знает, что его девушка наделена страстной, своенравной душой, но он боится пустоты в самом себе. Ему нечего ей предложить. Он никогда не открывает ей душу, так как не уверен, что она у него есть.
К тому же Ницца обладает неким шармом распущенности, который притупляет всякое чувство опасности и, напротив, пестует ощущение элегантного бесчестья, подталкивая к дурному поведению. В конце концов, этот город подарил миру диетический салат и слово «туризм», но ничего больше. Прочие его прелести необходимо открывать неспешно и терпеливо. Англичане построили здесь необычайную приморскую дорогу, по которой шлюхи в нарядах а-ля Барбарелла курсируют теперь промеж бабушек с внуками, молодежи на роликах и игроков в петанк.
Независимо от того, будут они с Лэйни вместе или нет, Райан все равно останется в этом городе. Здесь ему больше по душе, чем в Англии. Это город, который он чаще всего видит во сне, — немного беспокойный, немного нереальный, полный чувственной роскоши промотанного времени. Наблюдая за возвращающимися из южных морей лайнерами, на закате входящими в порт, он так переполняется жаждой тропических обманов, что даже перестает замечать новых бедных: посетителей Макдоналдса, заблудившихся алжирских ребятишек, бродяг, спящих в дверных проемах. Как Калифорния, эта часть Европы стала Меккой для всех, кто слишком богат, слишком знаменит, слишком глуп или слишком опустошен, чтобы жить где-нибудь еще. Здесь все дорого и каждому плевать на других, так что всем безразлично, кто ты — чистильщик бассейнов или играл когда-то на разогреве у «Оэйзис».
Райан замечает время и наблюдает за миром, а перед глазами у него все плывет. Насколько он может судить, его чувство к Лэйни, это, скорее всего, любовь. Но любовь недостаточно сильная.
Красивые люди
И вдруг происходит нечто необъяснимое, и его прежней жизни приходит конец.
У Лэйни есть друг по имени Лекс, стюард из Гетвика, любитель флирта и театральщины, пересыпающий любой разговор неумеренным количеством жестов, и Райану хочется поссориться с ним при каждой встрече, поэтому он придумывает отговорки всякий раз, когда Лэйни планирует что-нибудь для них троих.
Но однажды вечером они втроем очень неплохо проводят время вместе, главным образом потому, что Лекс оставляет свои попытки нравиться всем и каждому. Три дня спустя Райан снова встречается с ними в новом баре в порту, и там он замечает их, стоящих прямо посреди зала.
Красивых мужчин.
Райан полагает, что они геи; всякий на его месте решил бы так же. Он думает, что раз теперь геев признали, то они вроде бы получили право быть такими, как все, и большинство из них так и выглядят. Яркие тряпки и скандальные выходки прошлого стали достоянием старых фотографий, бывшие гетто давно разорили скачки арендной платы и выросшие, как грибы, кофейни. В барах, бывших когда-то эксклюзивными владениями королев Ривьеры, публика теперь такая же разбавленная, как вино, которое в них подают. Но, как иной раз бросается в глаза стайка умопомрачительной красоты и недоступности девушек, утонченных и экзотических, словно африканские фламинго, так и теперь Райан начинает замечать красивых мужчин, а их полдюжины, и каждый из них до смешного совершенен, так что даже нельзя представить себе, как они выглядели в детстве. Он задается вопросом, уж не вызвало ли их к жизни чудесное сращение чистых атомов, или они искусственные и проводят ночь в резервуарах с амниотическими жидкостями, которые дают им заряд энергии.
Каждый вечер они заходят в любимый бар Лекса, Ле Сикс, и заказывают коктейли, держась особняком от прочих посетителей и даже никого не разглядывая, только перебрасываясь отдельными тихими фразами друг с другом, до того нереальные, что хочется подойти и ущипнуть их.
Лэйни обращает на них внимание, и Лекс, определенно, тоже, и все считают их моделями из-за дорогой одежды, которая сидит на них с небрежной безупречностью, и как будто ретушированных волос и кожи. Им всем едва за двадцать, они высокие, темноволосые, с накачанными бицепсами и тонкими талиями, а их присутствие создает ощущение чего-то потустороннего, далеко превосходящего обычные понятия о прекрасном. А ведь уроженцы Ниццы темноволосы и хороши собой от природы, и на их фоне нелегко выделяться.
Странно, что Райан вообще обратил на них внимание, но дело в том, что они его волнуют. Они как ветер в вершинах сосен, как дрожание стрелки сейсмометра перед землетрясением. Они морщат спокойные воды и вспугивают чаек, они рассеивают толпы и заставляют кошек поджимать хвосты и опускать уши. Они кажутся пустыми до абсурда и в то же время совсем наоборот, они как будто магнетически связаны с жизнью, они сами как будто и есть ее суть.
