Сергей Петросян - Странник

© Сергей Петросян, 2014

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Еловые дрова уютно потрескивали в огромном камине. Немного щипало глаза от дыма, но после прогулки по ночному замерзшему городку ощущение тепла и комфорта пьянило словно вино.

– Братцы! Можно я скажу? – зажатый столом Миша попытался перекричать трио цыган, голосивших в дальнем углу зала, – Как бы их потише-то сделать?

Сидевшая ближе всех к гуляющим между столиков музыкантам Бэла изобразила в их сторону баскетбольный жест «тайм-аут» и пожилые брюнеты, проорав в последний раз «Ромалэ! Чавалэ!», вежливо умолкли. Миша благодарно посмотрел на Бэлу и, слегка оттопырив зад, приподнялся над столом.

– Стоять тяжело – буду краток. Друзья, прекрасен наш союз! За «Зеленую милю», за наш дружный московский коллектив и за человека, который нашел это чудное место и всех нас здесь собрал – за Андрея!

* * *

«Горнолыжный курорт Банско находится в юго—западной части Болгарии, у острогов Пиринских гор, одного из самых красивых горных массивов», – сообщал путеводитель. Первый раз Андрей попал сюда лет десять назад. Сложилась разношерстная горнолыжная компания на новогодние праздники, и надо было выбрать место побюджетней, чтобы каждому было по карману. Первое впечатление было не самым радужным – номер в маленькой частной гостинице больше напоминал железнодорожное купе. «Тепло, горячая вода есть – что еще надо?» – успокаивал себя Андрей, но сожаление от того, что пришлось отказаться от поездки в Три Долины, не проходило.

Утром за завтраком в маленьком кафе все нервно шутили по поводу размера комнат и предположили, что высота здешних гор должна им соответствовать. Возле гостиницы туристов ждал потрепанный микроавтобус. Десять минут поездки по лабиринтам средневекового городка оставили двойственное впечатление. На тротуаре рядом с современным супермаркетом были свалены дрова, а дорогущий внедорожник тащил за собой прицеп – деревенскую телегу, груженую сеном. Наконец водитель высадил горнолыжников у гондольного подъемника под неоновой вывеской «Кабинков лифт». Здесь все выглядело на удивление пристойно – хорошо оборудованная станция, новые турникеты и кабинки, видеоэкраны с информацией… «Внешний лоск», – скептически решили все.

Скептицизм начал улетучиваться по мере подъема к зоне катания. Стало понятно, что высота здесь приличная, а крутые склоны были покрыты вековыми елями как на иллюстрациях Билибина к детским сказкам. То есть, пейзаж уже порадовал – это не были голые скалы, как на большинстве горнолыжных курортов. Через час катания от разочарования не осталось и следа. Красота здешних мест и обилие снега вызывали чувство эйфории. Немного смешили местные тренеры в куртках, полностью повторявших угловатый дизайн жестяных банок советской сгущенки и надписи на трансформаторных будках: «Не пипай! Опасно за живота!». На склонах была слышна английская, греческая, болгарская, русская речь. Глинтвейн лился рекой, а запах жареного мяса из многочисленных кафешек будил низменные инстинкты. Любой «чайник» начинал чувствовать себя Ингемаром Стенмарком, покорителем вершин и женских сердец. Катались до изнеможения, до дрожи в коленях. День подходил к концу, но снег не отпускал – хотелось снова и снова нестись вниз, навстречу лежащей вдалеке солнечной долине, на которой словно на карте были разбросаны крошечные дома и дороги.

Еще один приятный сюрприз ждал возле верхней станции гондольного подъемника. Здесь уставшие за день туристы отстегивали лыжи и рассаживались по кабинкам, чтобы расслабленно плыть вниз к ждущим на парковке автобусам. Андрей обратил внимание, что многие лыжники проезжали мимо места посадки и исчезали на лесной просеке. Оказалось, что прямо в городок по живописным склонам идет пологий многокилометровый спуск. Удовольствие от катания продлевалось еще на полчаса. Все дружно назвали его «bonus-track».

Важной составляющей горнолыжного отдыха является apres ski – вечернее времяпровождение после лыж. Обычно это сводится к групповому посещению паба или дискотеки. Андрей таких развлечений и в Москве избегал, а в горах всегда искал повод остаться в гостинице и поваляться с книжкой. Большие дозы пива без закуски заканчивались изжогой, а необходимость общаться, перекрикивая музыку, вызывала у него чисто гигиеническое неприятие. Отдавленные в потной толпе ноги, мокрые от пива губы орущего собеседника в твоем ухе и пропахшая табаком одежда – такие удовольствия после «дня здоровья» были ему непонятны.

Шумные пабы в Банско тоже были, но настоящим открытием стали механы – ресторанчики в балканском стиле в огромном количестве разбросанные по переулкам старого города. Живой огонь в камине, неплохие местные вина и ракия (фруктовая водка), огромные порции грубой еды за смешные деньги – все это располагало к неторопливому общению. Правда, пару раз за вечер появлялись цыганские музыканты, неотвратимые и зловещие, как валькирии. Окружив приглянувшийся столик, они начинали оглушительно играть и петь, но, получив пару евро, прекращали экзекуцию и переходили к следующей жертве.

До отъезда оставалось еще несколько дней, но Андрей поймал себя на том, что ему хочется приехать в Банско еще раз. Ощущение по-настоящему домашнего уюта не оставляло его все эти дни. Как и все жители больших городов он периодически задавал себе вопрос: а хватит у меня духу бросить Москву и переехать тихую провинцию? Понятие «дауншифтинга» тогда еще не было сформировано в сознании российских «голубых воротничков», но были факторы, которые уже заставляли думать в этом направлении. Прежде всего, накопившаяся за годы работы «на чужого дядю» усталость. Второй причиной было постоянное ощущение праздника в местах отдыха вместо устоявшейся формулы «подъем – пробки – поиск парковки – работа – пробки – поиск парковки – телевизор – сон». Можно было сколько угодно объяснять себе, что «турист в отпуске видит лишь яркую оболочку», что «для того, чтобы она была яркой, надо, чтобы кто-то здесь жил по этой же формуле…», но искушение гормоном радости было похоже на наркотический соблазн. Третьим фактором был простой экономический расчет – сбережений хватало на покупку достойного жилья в далеком краю, а сдача в аренду двушки в Бирюлево обеспечивала безбедное существование в «стране вечных каникул».

Надо ли говорить, что на следующий год компания почти в полном составе снова оказалась среди заснеженных елок. И снова были бешеные спуски и неторопливые беседы по вечерам под огромные шашлыки с местным вином. Своеобразным вечерним спортом стал поиск механы подороже, но все равно – потратить за вечер больше десяти евро было сложно.

Банско изменился – здесь начался строительный бум. Там, где еще год назад тянулись бесконечные огороды и сараи, невиданными темпами возводили жилые корпуса в альпийском стиле. Торговля апартаментами шла бойко – агентства недвижимости работали без выходных. Англичане и немцы, которые не могли позволить себе покупку квартиры в Лондоне, Берлине, а уж тем более на модном курорте, с удовольствием вкладывали смешные по их понятиям деньги в покупку шале в Пиринских горах. Похоже, платили не за недвижимость, а за «ощущение собственности» и причастности к более солидной прослойке общества.

А потом грянул кризис. Весной москвичам казалось, что это «где-то там – у них, в Европе». К осени стало понятно, что отсидеться за границами ЕС не удастся. Шли сокращения, замораживались проекты, пустели офисы. С Андреем расстались по человечески – «золотой парашют» позволял не бегать по Москве в панических поисках работы, а немного прийти в себя после многолетней работы на износ. Слово «дауншифтинг» уже стало модным, и на интернет-форумах вовсю обсуждали общих знакомых, улетевших от экономических невзгод на Гоа, Пхукет или Ня Чанг. И тут Андрей понял, что его тихая гавань не в Таиланде и не во Вьетнаме, а в Банско.

* * *

Жилье выбирал по принципу «поближе к горам – лицом к природе». А выбирать было из чего – агентства в Москве на все лады расхваливали свой болгарский товар. Европейцы, раньше россиян почувствовавшие, что такое потеря доходов и привычного уклада жизни, избавлялись от накупленных в Банско квадратных метров с огромным дисконтом. Сначала, как всякий обитатель городского компактного жилья, Андрей загорелся покупкой дома. Кто-то из знакомых задал резонный вопрос: «А кто будет следить за твоей фазендой, если ты там не появишься полгода или год?» Потом были недорогие варианты квартир в обычных жилых домах. Но здесь что-то неуловимо напоминало московское житье-бытье – проблемы с парковкой, чужие вещи на лестничной площадке… Остановился на «шале» – по сути той же квартире, но в комплексе, принадлежащем таким же инвесторам издалека, с собственной территорией, охраной и управлением, заточенным под долгое отсутствие хозяев.