– Скорее, старый друг.
– Нашли моду! – буркнул Бабиев. – С утра пораньше назначать свидания. Я не ханжа и не зануда, как некоторые воображают, но это слишком. Мы трудимся в авральном режиме! Я седею с каждым днем, а некоторые прохлаждаются и позволяют себе появляться на рабочем месте в обед.
– Что-то незаметно, что ты седеешь. Боюсь, я не доживу до того момента, чтоб увидеть хоть один седой волосок.
– Я образно выразился, – поправился Бабиев.
Он считал себя чертовски привлекательным. И некоторые покоренные дамы подтверждали его мнение. Исмаил питал тихую ненависть к Иветте. Когда-то, впрочем, не так уж и давно, он пытался ее безуспешно соблазнить. Иветта потрепала ему нервы, ощутимо опустошила его кошелек и оставила с носом. Затем она сама неровно к нему задышала, но тут уже сам Бабиев встал в позу. Поздно. Исмаил не простил ей первого отказа. Он никому ничего не прощал, но план мести он все же создавать не собирался. Прожив семь лет в Москве, Бабиев завязал с южными привычками. Лишь изредка кавказские гены пробовали брать свое, но Бабиев держал их в узде, не позволяя им проявляться. Он сдерживал злость, ведь карьера важнее любых интрижек. Исмаил сторонился Иветты, считая, что на ней лежит доля вины за неудачи с Тумановой. Наверняка, она наболтала Свете несусветной чепухи, и она же испортила ему репутацию. Странно, но Исмаил не догадывался, что его доморощенная репутация уже года два, как была испорчена бесповоротно.
– Иветта, ты посидишь со мной? – с надеждой спросила Светлана.
– Поэтому я и пришла, – кивнула подруга.
– Исмаил, есть ко мне вопросы? – обратилась Света к сникшему горцу.
– Продолжим в другой раз. Я еще зайду, – пробурчал поверженный Исмаил.
– Исмаил, во всех отношениях решительный человек, – иронично добавила Света. – Если за что-то взялся, то не отступит.
– Иногда чрезмерная категоричность до добра не доводит. Я имею в виду не бизнес, – добавила Иветта. – Бывают моменты, когда приходится идти на уступки.
– Это удел слабых! – парировал Бабиев. – Счастливо! Я покидаю вас.
Возмущенная Светлана не удостоила назойливого кавалера прощальным реверансом. Она открыла шкаф и достала коллекционные фарфоровые чашки – подарок японских коллег. Им бы храниться в частной коллекции за семью замками, а девушки скромно заваривали в них зеленый чай и реже черный кофе.
Исмаил скользнул расстроенным взглядом и гордо удалился. Света опустила чайные пакетики в чашки и налила кипяток. Аромат чайных листьев заполнил пространство миниатюрного картонного офиса. Иветта уселась удобнее и звучно подула на чашку, пуская чайные волны.
– Достал он тебя, али пока нет?
– Шутишь?! – поставила на стол фарфоровую чашку Светлана. – Прохода не дает. Иногда мне кажется, что он скатился с катушек. Это его навязчивая идея!
– Все влюбленные немного не в себе.
– Не фига себе – немного! Он одержим! Он не собирается оставлять меня в покое. Он не хочет ничего слышать. Слышит себя одного. Если бы я жила в горном ауле, то он давно бы выкрал меня из отчего дома.
– Тебе повезло, – усмехнулась Иветта.
– Ха-ха-ха! Это не смешно, – процедила Туманова. – Бабиев мешает мне. Сейчас появится этот долбанный американец, а Бабиев успел намекнуть, типа: «Веди себя с ним хорошо, детка! Я слежу за каждым твоим шагом!»
– Это ревность.
– Это глупость! – воскликнула Света. – Придурок! Считает меня своей собственностью. Остается купить паранджу и отдаться в пожизненное заточение.
– Вот это глупость. Веди себя естественно и будь с ним помягче. Он и вправду может разгорячиться. Играть на его струнах опасно.
– Ты же играла, – вспомнила Света, – и ничего, выпуталась. Он отстал.
– Я – это я, а ты – это ты, – заключила Иветта. – Не драматизируй, Светик! Ты же не глупышка. Не давай лишних поводов. Будь холодна и равнодушна, но не переусердствуй с черствостью. Бабиев не оценит.
– Какие поводы?! Ты меня удивляешь, ей Богу! Поводы! Я и так его сторонилась всеми фибрами души, а теперь придется контачить с ним. Какой доброжелатель порекомендовал Вольфу припаять его ко мне? За что такое наказание! – выдохнула Светлана.
– Вероятно, очень неравнодушный доброжелатель, – флегматично заключила Иветта. – Я спрошу у девчонок, наведу справки. Кто-нибудь расколется и намекнет. Это несложно. И ты узнаешь своего благодетеля.
Света сделала глубокий глоток.
– Будь добра. Самой ужасно интересно, кому понадобилось натравлять на меня влюбленного безумца?! Влюбленного! Тоже мне, Ромео! Да он просто хочет затащить меня в постель, чтоб поставить заветную галочку в списке. С кем он не успел переспать?
– С тобой и не успел, – сказала Иветта и положила недопитую чашку на блюдце.
– Со мной-то понятно, – расслабилась Света. – Еще кто остался? Ты тоже с ним не…?
– Куда тебя понесло? – спросила подруга, загадочно улыбаясь.
– Ты с ним…?
– Ты что?! Как ты могла подумать! Это неслыханно, – нарочито возмущенно воскликнула подруга.
Света на секунду прикрыла губы руками.
– Извини! Но кто-то же остался. Не успел же наш мавр осчастливить весь отдел.
– Ты предлагаешь мне и об этом разузнать? Не жирно? А что, в принципе, неплохая идея. Отыщем какую-нибудь последнюю девственницу и намекнем любвеобильному Исмаилу, что та по уши в него влюблена, по ночам не спит, грезит лишь о нем, но стесняется сделать первый шаг. Ну, скромница, что поделаешь! Самолюбие Бабиева будет польщено. Он загорится желанием, и не успеем моргнуть, как наш ловелас повернет свой неунывающий вектор в сторону безмятежной скромняшки, а тебя оставит в покое, пусть даже на время.
– Осталось найти жертву.
– Найдем, – уверенно сказала Иветта.
– Ты всерьез думаешь, что у нас остались подобные марионетки? Я лично сильно сомневаюсь.
– Отбрось сомнения.
– Честно – мне жаль ее. Я не хочу никого подставлять. Это некрасиво. Это даже как-то дурно.
– Ух ты, моя добродетель! Светочка! Ты ангел на этой грешной земле.
– Не льсти мне. Я такая же старая грешница. И еще спорный вопрос, кто из нас грешнее.
– Да ну! Глупости! – вольно произнесла Иветта. – А насчет варианта с кукушкой это ты зря. Вдруг она сама воспылает страстью к Бабиеву? На то он и Бабиев, чтоб все от него с ума сходили.
Света не сдержала приступ задорного смеха:
– Иветта! На то он и Бабиев, что сам отмахнет любой реверанс в его адрес. И без нашего усердия приклеится как банный лист. Он же не полный идиот и не нуждается в сватовстве. Такого кобеля еще поискать!
– Согласна! Согласна! Такого еще поискать. Ох, подруга, и смех, и грех одним словом. Ты напрасно отказываешься. Было бы забавно!
– Тебе бы только посмеяться!
– Каюсь! – кивнула Иветта. – Ты меня знаешь.
Обед подходил к сытному завершению. Иветте, как ей было ни лень, все же пришлось отправиться к себе и заняться насущными деловыми вопросами. И закадычные подруги облобызали друг друга в щечки. Так же незаметно, как появилась, Иветта исчезла, а Света вновь осталась одна. И это ее нисколько не смущало. До конца рабочего дня она хоть что-то успеет сделать.
Включив компьютер, Света отправилась в сеть на поиски сайта американской инвестиционной компании. Долго искать не пришлось. Полазив несколько минут во всемирной паутине, поисковик выдал необходимые адреса. Света выбрала главный и открыла окно в Америку, а точнее в Нью-Йоркский инвестиционный холдинг, очень заинтересовавшийся белой олимпиадой будущего.
Весьма стремительно Света изучила историю становления крупнейшего трансатлантического концерна, их ведущие проекты и самые успешные достижения. Она боялась ударить в грязь лицом перед русским американцем, которого все так ждали и немного побаивались, на которого все надеялись и полагались. Ей хотелось узнать абсолютно все в мельчайших подробностях о компании, об их бизнесе в Восточной Европе и, конечно, о нем.
Увы, но он так и остался секретом. Официальный сайт инвестиционного холдинга не содержал ни малейшей информации о собственных сотрудниках и управляющих. Совет директоров и ведущие топ-менеджеры оставались за кадром. С разочарованием Света закрыла ссылку. Стерильные сводки и список достигнутых высот не удовлетворили ее тревожное сердце. Что ж, придется действовать спонтанно и по ситуации.
«Никакой зацепки, – думала она, – тайна за семью печатями. Я даже не в курсе, как его зовут. С японцами было проще. Они заранее прислали список делегации с подробной информацией о каждом члене рабочей группы вплоть до их привычек и кулинарных пристрастий. Придется работать вслепую. Может, Вольф что подскажет, но идти к нему не охота. Наверняка, если б знал, то не стал бы молчать. Это как-никак в его интересах. О боже! Это в интересах всей страны. Неужели я уже ощущаю ответственность? А что будет дальше? Непосильная ноша. Пока не поздно, есть время отказаться, пойти к Вольфу и написать заявление. Ах, нет – опять придется к нему идти. Нет уж, сидите в кресле, Светлана Михайловна, и думайте. На то вам и голова дана, чтобы думать, а думать-то не о чем. Парадоксально! Может поправить свой деловой английский? Глупость. Что это я? Он тут не пригодится. Этот тип владеет русским не хуже меня. Ничего не придумаешь, ничего не попишешь. Остается лишь ждать, надеяться и верить…»
