Екатерина Смирнова - Богиня песков

Чет дочитал до конца. Затем отшвырнул книжку, вскочил и так крепко обнял парня, что кости затрещали. Стол с грохотом повалился набок, и листы разлетелись по всей мастерской.

– Так это ты!

– Я, я… Ааа, осторожнее!

– Так ты не вырос! Ты не вырос, ты изменился! Откуда это лицо? Ты просто бродишь и все записываешь! Ах ты, чанка-песчанка! Сколько лет! Где ты был до сих пор?!..

– Я не расту – пояснил довольный брат, отдышавшись. – Наверное, первый раз очень испугался. А ты вон какой здоровый… Ты поосторожнее, а то я в следующий раз возникну где-нибудь, где тебя не будет…

Они сели на пол и принялись собирать разлетевшуюся бумагу.

– Слушай, только я не понял, а что это за морды? Львиные? Это волшебные большие звери, которые тают под дождем? И что это за длинное непонятное имя-слово?

– А, это мне снится – отмахнулся брат. – Мне рассказывает о других землях одна большая змея. Очень тяжело отличать настоящее от какого-то мусора. Слушай, а ты не знаешь, где находится Исхет?

– Что?

– Исхет. Это такое здоровое здание храма… Там наш учитель, только он оттуда до сих пор выйти не может…

И брат показал ему, вынув из-за пазухи, старое, истрепанное письмо.

Корабли в порту покачивались, клюя носом. В окна мастерской светило вечернее солнце, оставляя четкие тени от ветвей, стучащихся в окна.

Далеко с той стороны неба в маленькой каюте «Пилигрима», прижав к себе детей, спала Сэиланн.

С другой стороны моря ночь близилась к концу, но не оставалась равнодушной к жителям Исха, Айда и Аре. Спали жители городов, оазисов и лагерей под открытым небом. Спали макенгу и хитроумные принцы макенгу. Даже сам Император спал, хотя и беспокойным, волшебным, тревожным сном, и под окном его огромной башни, как и во всем большом дворцовом квартале, перекликалась стража: «Не шумите… Не шумите… Император спит» – и император ворочался во сне.

У берега моря, раз в пять лет отправившись на нерест, спала огромная Глубинная Смерть, свернув свое длинное тело в кольца. Голова ее с открытыми глазами, затянутыми пленкой, удобно устроилась на большой скале, которую было видно с берега, а вокруг кувыркались мальки – да, Глубинная Смерть рождает чуть ли не десять тысяч детенышей, живыми! – и в воздухе стоял отчетливый запах рыбы, озона и еще чего-то, чем пахнут сны Глубинной смерти, когда она наконец засыпает.

Поэтому жители ближайшей рыбацкой деревни дрожали от страха и не ложились, но в конце концов заснули и они.

Спал белый песок островка, и спали на нем кости магов.

Спите. Ночь на всей земле. Ночь на всем побережье.

Спите, думало существо И-ти, разглядывая пустынную мышь, прикорнувшую под его камнем. – Спите, пока можете спать. А я вот – работаю…

Настоящее значение слова «работа» оно узнало от Таската и очень этим гордилось.

И-ти вздохнуло, погрузилось в сонное состояние и потянулось в Исхет, туда, где главный жрец бога грома сегодня принимал нового Посвященного. Жрецу нужны были новости от алтаря Сэиланн. Он обещал рассказать нечто интересное.

А еще очень, очень хотелось узнать, есть ли на свете второе такое существо И-ти – или это неправда. Может быть, правда есть?

Может быть, я просто не помню… – сказало себе И-ти. Может быть, я забываю…

Все равно же придется когда-нибудь вспомнить.

И начало смотреть долгий, веселый сон.

(с) И. Кормильцев

«Музыка на песке». И. Кормильцев

(с) И. Кормильцев

(с) Подстрочник перевода стихотворения современного иранского поэта, оставшегося неназванным в фильме «Nobody knows about Persian cats» (2009)

(с) И. Кормильцев

(С) И. Кормильцев

Наиболее ужасный из известных автору примеров популярной музыки.

(Автор приводит по памяти цитаты из монологов разных лиц, услышанных вживую среди политических дискутантов примерно того же уровня)

(с) Александр Галич