«Спасибо! Вот я и снова дома!» – произнёс он громко, обращаясь к невидимому слушателю. Потом поднял коричневый кожаный саквояж, стоявший у его ног, и легко и быстро направился по дороге через виноградники. На ходу мужчина внимательно изучал растения, и по его довольным кивкам головой становилось понятно, что их состояние радует его ничуть не меньше, чем возвращения домой. Вскоре он увидел дом, знакомые сараи и веранду. Слёзы умиления навернулись на его глаза, когда в кресле он заметил жену и, как он сам себе говорил, сына. В этой семье любили детей, но больше всего гордость отцу доставляло рождение сына, ведь ему не только можно было передать своё дело, но и сделать его носителем семейных устоев. Для Семёна Михайловича это было очень важно.
Так размышляя, Семён почти дошёл до порога. Сперва ему хотелось в первых же словах обо всём рассказать жене, поделиться, позвать детей, перебудить весь дом, нашуметь, петь, кричать во всё горло. Однако по мере приближения в голове у него родился немного другой план. Он решил повести себя совсем иначе.
С трудом сдерживая радость, Семён напустил на себя досаду. Он остановился прямо перед порогом и взглянул на дом. Как же он был рад увидеть это место. Закукарекал петух и разбудил Ксению. Расправляя затёкшие руки и ноги, она ещё сонным взглядом посмотрела перед собой. Пыльные ботинки, знакомый костюм – за миг от сна не осталось и следа. Скинув шаль, Ксения бросилась в объятия к мужу, который только и ждал этого. Поцелуи, слёзы, приветствия. Когда первая буря эмоций слегка улеглась, Ксения вопросительно взглянула на мужа. В её глазах можно было легко прочитать мучивший её вопрос: «Ну что? У тебя получилось?»
Семён грустно опустил глаза в пол. Не задавая больше вопросов, Ксения сперва загрустила. Собравшись с духом, она наконец прервала затянувшуюся паузу.
– Ничего, могло быть и так. Не переживай, ты же боролся! Пусть в этом году не оценили, оценят в следующем. Главное – не опускать руки и продолжать работать, а мы будем. И, значит, рано или поздно у нас всё получится! – Ксения перевела дух. – Пойдём, ты ведь устал с дороги, отдохнёшь, выспишься. А завтра тебя ждут виноградник и твоё дело!
– Пойдём – уже с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, сказал Семён. – Вот только дай тебе маленькую безделушку подарить! – с этими словами он взял жену за плечи, повернул к себе спиной и поцеловал в шею. Пряча что-то в руке, аккуратно стал расправлять полосатую ленточку, а потом, будто бесценное ювелирное украшение, повесил на шею Ксении маленькую золотую медаль на той самой ленточке. В первый момент Ксения уже хотела заругаться на мужа – вот ещё деньги потратил. Но в следующий миг металлический холодок у неё на шее подсказал, что стоит повременить. Инстинктивно коснувшись того места, где она ощущала этот холодок, Ксения радостно вскрикнула.
– Ах ты, обманщик! Провёл меня! А я и поверила! – она уже и плакала, и смеялась, в шутку пытаясь отбиться от мужа, который обнял её со всей силы и кружил, прижимая к себе.
– Да отпусти же ты, осторожнее! Вот ведь! Силища!
Немного успокоившись, они вошли в дом. Возня на пороге разбудила тётю Аню, а уж та в свою очередь перебудила всех остальных, так что, войдя в дверь, супруги предстали перед всей семьёй в сборе. Их уже не встречали вопросительные взгляды – только улыбки и слёзы радости.
Обнявшись и расцеловавшись с каждым членом семьи, а было их немало, Семён приступил к своему рассказу. Слабые попытки Ксении отбить его у любопытствующих родственников не увенчались успехом. Всем так хотелось узнать, как прошла выставка, как ему удалось получить награду и что было потом. Не в силах отказать родным, несмотря на усталость, глава семейства стал рассказывать. Он поведал о том, как приехал во Францию, как изучал своих соперников, как боялся, что ничего не получится, рассказал про жюри и его председателя. Оказывается, в финал вышли два француза и он – винодел из Крыма. И какова же была его радость, когда выяснилось, что медаль и контракт на закупку крупной партии вина получил именно он. Все слушали, затаив дыхание, иногда задавая наводящие вопросы, требуя всё новых и новых уточнений.
В заключение своего рассказа Семён Михайлович указал на свою жену на шее которой красовалась заветная медаль.
– Вот, полюбуйтесь! Это наша награда… А это – моя! – с этими словами он обнял жену, прижал её к себе и продолжил: – Это самое ценное, что у нас есть, – наши близкие люди, наши дети. Я так скучал по дому, по семье….
Семён сделал паузу, хитро улыбаясь, нагнулся и достал из саквояжа какую-то бумагу. Держа её над головой, он вдруг закричал: «Я заключил самый крупный в истории нашей винодельни контракт! Я продал тридцать тысяч бутылок! Первое – а это и задержало меня в пути, – что я сделал, вернувшись на родину, я поехал в банк и выплатил весь кредит, включая проценты! Теперь никто не сможет нам помешать – мы свободны! Теперь мы сможем работать на себя! И, знаете, я шёл по винограднику, то, что я видел, заставило меня прослезиться – нас ждёт великолепный урожай и… много работы!
Шёпот одобрения пробежал по холлу. Родственники стали на все лады обсуждать услышанное. Надежда, эмоциональный подъём и воодушевление наполняли их сердца. Наговорившись вволю, постепенно стали расходиться. Несмотря на ранний час, о сне не было и мыслей. Решили пораньше позавтракать и идти на виноградник, ведь теперь они должны оправдать ту честь, которую им оказали.
Дождавшись, когда все разошлись, Семён проводил жену в спальню. Сейчас она просто валилась с ног, хотя и пыталась улизнуть на кухню готовить мужу завтрак. Он отговорил её и уложил в кровать. Теперь он мог наконец пойти туда, куда его тянуло с самого первого момента возвращения. Заглянув в спальню к детям и потрепав по щеке спящих Сашу и Гришу, Семён вышел из дома и, обогнув террасу, подошёл к двери в подвал. За своей спиной он услышал размеренные шаги, а потом звон большой связки ключей. Мужчина обернулся. Его родная сестра Анна, которую в семье не называли иначе как тётя Аня, заботливо последовала за братом. Сейчас она искала на связке ключ, чтобы открыть дверь. Семён обнял её, ласково посмотрел в лицо.
– Мало того что ты всех детей в семье нянчишь, да тебя ещё и ключницей сделали! – с любовью произнёс он.
– Да мне не в тягость! Я только рада! Но вот этот ключ (тут она наконец-то нашла нужный ключ и показала его брату) должен всегда быть у тебя!
– Ладно, давай! Пойду поздороваюсь!
Семён взял ключ. С дрожью в руках повернул его в замке, распахнул дверь и, сделав шаг, оказался в прохладной темноте подвала. Его окутал знакомый с детства запах сырости, чуть кисловатый аромат пыли, терпкий привкус старого дуба. Привычным движением зажигая фонарь, он вдыхал родной запах, наслаждаясь им.
Сводчатый зал был почти пуст – молодое вино ещё не заложили на хранение. Зато в винном хранилище на стеллажах красовались ряды тёмно-зелёных пыльных бутылок. Хозяин ходил вдоль стеллажей, наслаждаясь этим зрелищем, проводя рукой по донышкам, иногда он брал какую-нибудь бутылку в руки, разглядывал. Он явно что-то обдумывал. Потом выбрал пару штук и, держа их за горлышки, отправился к выходу. Напоследок оглянулся. Он был доволен делом рук своей семьи. Впереди его ждала работа и новые победы.
Урожай в этом году действительно обещал быть неплохим. Дождей выпадало достаточно, а когда настало время гроздьям наливаться и созревать, солнце, будто решив отыграться за все ненастные дни, светило с утра до вечера. Все дни напролёт проводили на винограднике, особенно когда наступил ответственный период – подвязка лозы. Гроздья были такие тяжёлые, что это, с одной стороны, радовало, а с другой – беспокоило Семёна Михайловича. Лернер любил виноградник всей душой, он любил гладить рукой шершавую лозу, бережно дотрагиваться до золотистых гроздей. В минуты редкого отдыха устраивался неподалеку от виноградника и, отхлёбывая из бидона молоко, наблюдал за работой. Ему нравилось смотреть, как загорелые руки женщин заботливо прикасаются к вёртким побегам, заплетают и подвязывают их, а мужчины поправляют опоры – в этом году это часто приходилось делать. Размеренная работа, счастливые улыбки на лицах, пение. Он видел, что работа людям в радость, а значит, и результат будет положительный. Так повторялось изо дня в день, неделя проходила за неделей.
Прошёл почти месяц, для Семёна наступил самый желанный и любимый день в году – день рождения Ксении. Он давно готовился к этому дню, тем более ему хотелось порадовать жену, что до рождения ребёнка осталось совсем немного времени. По частым визитам врача и немного грустному взгляду тёти Ани он понимал, что не всё идёт гладко. Как мог он успокаивал себя и даже пытался расспрашивать Ксюшу, которая молчала как партизан.
Наконец этот день наступил. Из-за жары празднование перенесли на вечер. Днём наготовили еды и стали ждать прохлады. Как только раскалённый воздух уступил место лёгкому холодку, на улице накрыли стол. Двор осветили масляными фонарями и факелами, столы украсили виноградными листьями. Тётя Аня, Ксения и Фаина Иосифовна, мать Семёна, наготовили угощения, не пожалели лучшего вина и, разодетые, встречали гостей. На этом празднике собрались жители, наверное, со всей округи.
