Вокруг что-то бухало, ревело и клокотало, горло саднило от дыма, но Гринер не обращал на это внимание. Он запер Кендрика в своем сне, а теперь ему предстояло его уничтожить, навсегда. Он порылся за пазухой, зажал камень в кулаке и, подняв руку, с силой сжал пальцы. Из-под них хлынул свет, болезненно яркий. Розовые лучи падали на Кендрика, и плоть его поплыла, открывая истинную суть – прозрачный камень, но не цельный, а словно расколотый гранями внутри, или собранный из множества кристаллов поменьше. Множество граней, отражая свет, сверкали так резко, что Гринеру захотелось отвернуться, чтобы не ослепнуть, но он не мог. С воплем боли, но так и не выпустив камень из обожженных пальцев, он ударил в грудь хрустального тела, в самый его центр, добавив всю свою силу, всю ярость, надежду и веру.
Хрустальная фигура перед ним запылала. Сначала розовым, потом красным, потом багровым… а затем вспыхнула белым пламенем – и погасла.
Гринер, все еще стоя на коленях у тела, раскрыл окровавленную ладонь и ссыпал на землю осколки кристалла. Посмотрел на лежащего перед ним мужчину и, заметив, как затрепетали его веки, сказал:
– Привет, Дориан.
Уэйн исцелял уже без обезболивания – берег силы. Пока Башня потеряла всего троих, насколько он видел: двух учеников и Джофри, Белого. Он не успел отбежать, и какая-то тварь оторвала ему голову. Уэйн присел на корточки рядом с Дерни – тот прижимал к груди окровавленную руку. Белый положил ладонь на рану, и спросил:
– Как успехи?
– Их будто становится только больше, – выдохнул Дерни и ахнул, когда токи магии заструились в руке. – Так не бывает, Уэйн…
– Боюсь, бывает. Случилось худшее… – Белый устало сел на землю. – Наша магия… рвет ослабленную реальность. – Он понял это только что, до того все мысли его были – «бежать и лечить», и снова бежать. – Проколы не остановить.
Маги посмотрели друг другу в глаза. Они знали, что погибнут, но также и знали, что не уйдут отсюда, даже если есть хоть малый шанс выжить. Просто не имеют права.
– Думаю, сейчас Башня сплоченнее, чем когда либо, – горько усмехнулся Уэйн. – Вставай, нам надо…
Откуда-то сбоку в клубах дыма и синей вспышке возник Дерек.
– Собираемся и улепетываем на холм! – закричал он. – Драконий огонь! Драконий огонь!
«Ну конечно, Тео… – в глубине души Уэйна засветилась надежда. – Она превратится и выжжет основную часть тварей, мы добьем остальных…»
Он вскочил и отправил мысленный приказ остальным магам. Когда подбежал Дерек, Белый понял, чего маг так орал. Приложил руки к его ушам и поморщился, когда Дерек выдал долгое ругательство.
– Спасибо, – выдохнул маг. Он приподнял Дерни, поддерживая его за пояс.
«Я справлюсь, – передал Дерек Белому. – Позаботься об остальных раненых».
Тут их ощутимо тряхнуло. Оба Черных вновь свалились в грязь.
– Что за… – начал Дерек, но замолчал. Уэйн, почувствовав Прокол, повернулся в ту сторону и увидел огромную трещину, почти в рост человека.
– Но Тео… – Черный снова поднялся на ноги.
– Взлетит, – резко оборвал его Уэйн. – И выжжет тут все к демонам. Пробивай Дверь!
Гринер подал руку Дориану, тот ухватился за нее и с трудом поднялся.
– Тело словно каменное… – ошарашено произнес он. – Но… это тело. Когда ты попросил меня уговорить Шезару отдать кристалл… я мог только надеяться, что все получится.
– Я многому научился у хакаси, – улыбнулся Гринер.
Король, шатаясь, шагнул к нему и крепко обнял. Даже слишком крепко.
– Эй, полегче, ты теперь из кристалла. Ну, внутри. – Гринер похлопал Дориана по плечу. – Хотя сверху – обычная плоть. Будешь ходить, говорить… Но спать, есть, пить и… остальное тебе уже не нужно.
– Как я могу… Спасибо.
Лицо Дориана странно дернулось. Гринер догадался, что друг плачет, только без слез.
– Все потом… – Юноша открыл портал во дворец, в спальню короля. – Она ждет тебя.
– Но… что здесь происходит?
– Да иди уже… поцелуй жену. А потом я вернусь и все объясню.
Гринер почти что вытолкал Дориана в портал, закрыл его за ним и огляделся. Насчет «вернусь» он покривил душой. Взгляду открылась картина, мгновенно разрушившая все надежды на то, что существует какое-нибудь «потом». У Гринера все словно замерзло внутри. Равнины напоминали поле боя – как тогда, в декабре. Но не было ни армий, ни грохота копыт – стояла гнетущая тишина, лишь временами разрываемая криками тварей. Но это для человеческого зрения, а вот для магического…
Гринер видел, что пространство вокруг дрожит, как паутина, в которую влетела муха. Повсюду открывались Проколы, реальность трескалась и изливала Ничто в этот мир. Силовые линии, изрядно истощенные магами, тускло сияли, а боевые заклинания вспыхивали, как кометы.
«Она не выдержит… – Гринер, вспомнив слова Кендрика, чуть не задохнулся. – Прорвется, в самом слабом месте, огромный Прокол…».
Тут у него в голове раздался мысленный приказ Уэйна – отходить на холм, дракон сожжет равнины и все, что на них будет находиться. Гринер неуверенно обернулся, глядя на возвышенность, где всего несколько месяцев назад он смотрел на бой… А как же…
И тут он почувствовал ужас. Совсем близко… Прокол. Смрадный, тягучий, он притягивал взор. Юноша кинулся к нему, надеясь успеть – если он сядет на дракона, огонь ему не страшен, а сверху он сможет добивать раненых тварей и защищать Тео от тварей летающих… Но земля зашаталась под ногами, а разрыв в реальности впереди стал еще больше – Гринер ощутил это так, будто в нем самом разверзлась пропасть.
Тео попыталась открыть глаза. Пришлось приложить усилия, и стряхнуть с лица землю. Правую ногу пронзила острая боль. Оглядевшись, магичка поняла, что взрывом ее отбросило назад, от Прокола. Первая осознанная мысль была – что с Риком? Она прищурилась, пытаясь разглядеть его в мешанине снега, камней и грязи. В десяти шагах позади она заметила какое-то шевеление.
– Рик! – Она дернулась, но тут же застонала от боли: нога застряла под камнем. Откинув его магией, она подползла немного ближе к лежащему на земле человеку… То, что это бард, она поняла, когда посмотрела магическим зрением, но без него – не узнала бы. Он был присыпан землей. Позади нее звенела на высокой ноте трещина в реальности, но Тео, не обращая внимания, приподнялась на локте и направила вперед легкую струю магии, чтобы счистить грязь с лица барда. Судя по всему, он дышал, но лицо его было залито кровью. Выругавшись, Тео присмотрелась к ране и прерывисто выдохнула… она не была серьезной, камень попал в голову, да, в таких случаях крови много, но Рыжему повезло – удар пришелся по касательной… Тео швырнула в барда мелкий камушек.
– Очнись… очнись!
«Дерек! – мысленно завопила Тео. – Забери Рика!»
Она беспомощно застонала. Прокол она чувствовала всей кожей, и знала, что в любую секунду он может расшириться снова. Но… превращаться в дракона и сжигать все вокруг вместе с Риком? Или взять его в лапу и так взлететь? Она никогда не молилась, но сейчас помянула всех богов – арахандских, вердлендских и лионских, отчаянно желая, чтобы Рыжий выжил и… очнулся.
Внезапно Рик чуть приоткрыл глаза, слипшиеся от крови.
– Слава Древу! Дерек сейчас заберет тебя отсюда…
Бард рывком встал. Не обращая внимания на крик Тео, предупреждавшей его о том, что лучше не двигаться, сделал пару шагов в сторону трещины.
«Он же не видит ничего!», – догадалась Тео и с трудом поднялась, стараясь не опираться на сломанную ногу.
– Стой! Обратно! Иди обратно!
Но Рик не останавливался. С каждым шагом он двигался все увереннее. Ветер, вырывавшийся из Прокола, вметнул его волосы так, что они заструились за плечами. Бард шел вперед, будто видел перед собой что-то особенное, к чему стремился всем своим существом – неостановимо и молча.
– Рик! – сделала еще одну попытку Тео.
И вдруг замолкла, увидев, как на ходу меняется бард. Он будто шел по воздуху, плечи расправились, а на лице проступила умиротворенная улыбка. Черты лица его стали четче, он словно бы засветился изнутри. Волосы, мокрые, вымазанные в грязи, засияли алым, змеясь в воздухе в причудливом танце, кожа стала снежно-белой, а глаза налились синевой. Он приблизился к трещине, расколовшей реальность вертикально, как открытая рана, и коснулся пальцами ее краев. На фоне трещины он сверкал так нестерпимо, что слезились глаза. Ухватившись руками за края Прокола, он шагнул вперед.
Вспыхнул ослепительный свет, и это было последнее, что увидела Тео.
Ветви яблонь чуть шевелились на ветру – лениво, задумчиво. Сыпавшиеся вниз лепестки ветер подхватывал и закручивал игриво. Рик лежал на густой траве, вдыхал запах цветов и пытался вспомнить, кто он и где очутился… место казалось ему знакомым. Теплый, наполненный медовой сладостью воздух, тихий стрекот кузнечиков и пение птиц… Внезапно он схватился за голову и в голос заорал – воспоминания вернулись к нему сразу, как волна, захлестывая с головой. Он поднялся на колени, запрокинул голову и часто заморгал, по его щекам покатились слезы. Замерев, он прислушался к ощущениям – он цел, ничего не болит… кроме сердца, разве что. Но одежда на нем была прежняя – закопченная и грязная.
