Они вышли из отеля, взяли такси. Майкл быстро сказал адрес по-китайски. И очень молодой, коротко подстриженный и аккуратно одетый таксист, отгороженный от пассажиров никелированной решеткой, повез их через душное, залитое палящим солнцем Гуанчжоу.
– Вы знаете китайский? – спросила Ольга.
– Разговорный. Немного. За три месяца можно научиться. С иероглифами гораздо хуже, – ответил Майкл.
Такси обогнала группа китайцев на не очень новых мопедах и мотоциклах, удирающих от полицейской машины. Все они были в мотоциклетных шлемах, линялых рабочих комбинезонах и шлепанцах. Таксист сказал что-то резкое и щелкнул языком. Мопедисты, нещадно газуя, кинулись в переулки, полиция свернула за ними.
– Что-то случилось? – спросила Ольга.
– Обычное дело. – Майкл покосился в не очень чистое окно. – Частные извозчики. Конкуренты таксистам. Это запрещено, полиция регулярно проводит облавы.
– Это дешевле?
– Конечно. – Майкл усмехнулся. – Был забавный случай с одной знакомой англичанкой. Она изучает китайский в местном университете. Поздно вечером, после студенческой попойки, села к такому мото , договорилась о цене, называет адрес. И вдруг – полиция: ага, частный извоз. Ну, девушка решила помочь мото : это, говорит, никакой не частный извозчик, а мой китайский бойфренд. Мы с ним едем в ецзунхуй [18] . Полицейские – в хохот. Она не понимает почему. И тут этот китайский бойфренд в шлеме поворачивает к ней свое лицо, полицейский светит фонариком: пожилой и беззубый крестьянин!
Бьорн и Ольга засмеялись. Майкл улыбался кончиками красивых губ.
Доехали, Бьорн заплатил, вышли. Большое стеклянное здание ресторана украшали красные фонари и разноцветные бумажные гирлянды. У входа стояли в две шеренги восемь девушек в красных платьях. Как только Ольга, Бьорн и Майкл подошли, девушки громко пропели «Хуаньин гуанлинь!» [19] и поклонились.
Ресторан начинался со зверинца: в аквариумах, сетках и клетках плавала, шевелилась и просто обреченно сидела съедобная живность. Здесь были всевозможные рыбы, черепахи, змеи, жуки-плавунцы, личинки шелкопряда, куры, крысы, кролики, кошки и даже грустная собака с всклокоченной шерстью и затравленным взглядом.
– И что, все можно есть? – спросила Ольга. – Кошки! Ужас…
– У них есть фирменное блюдо: «Борьба тигра с драконом». Смесь из жареного мяса кошки и змеи, – пояснил Майкл.
– Кошмар… – поморщилась Ольга. – Нет, я буду просто рыбу.
– Я тоже, – косился по сторонам Бьорн.
Подошла девушка с малиновыми губами, в сером жакетике, черной юбке, в белых перчатках и с блокнотиком. После недолгого совещания Майкл заказал для всех сашими из половины лобстера и остальную часть, обжаренную с имбирем и молодым бамбуком, суп вантан и карпа без костей. Девушка, записав заказ в блокнотик, убежала на кухню. Ее коллега с такими же малиновыми губами повела гостей в зал. Было обеденное время, и ресторан был полон. Здесь обедали состоятельные китайцы. Посреди зала в окружении высоких и мощных кондиционеров стоял красно-золотой иероглиф «счастье».
– Нам лучше уединиться, – предложил Майкл, и Ольга с Бьорном кивнули.
Вскоре они сидели в маленьком отдельном кабинете за круглым столом с прозрачным подвижным кругом. Две официантки обтерли им руки теплыми салфетками, поставили на круг воду со льдом, зеленый чай, плошки с орешками и овощной закуской. Когда девушки удалились, Майкл произнес:
– Пожалуйста, покажите грудь.
Не удивившись такой просьбе, Бьорн и Ольга задрали свои майки. Майкл посмотрел, потом расстегнул свою шелковую рубашку с пальмами. В центре загорелой груди у него проступали три небольших лилово-белых шрама.
– Они ударили вас трижды? – спросил Бьорн.
– Я помню два удара. Потом я потерял сознание, – ответил Майкл, разламывая деревянные палочки и ловко беря ими орех.
– Где это случилось? – спросила Ольга.
– В Эдинбурге.
– Вас похитили?
– Да. После работы. Какая-то дама попросила помочь открыть ей багажную дверь у джипа. Как только я открыл, меня втянули внутрь, прижали маску. Очнулся в каком-то доме, распятый на стене.
– Один? – спросила Ольга.
– Нет, там были еще парень с девушкой. Тоже блондины. Их забили до смерти, как мне кажется. Во всяком случае – я не думаю, что они выжили после таких ударов.
– А потом?
– Потом я очнулся глубокой ночью в порту. Несмотря на разбитую грудь, мне было очень хорошо. Я лежал в луже возле паба и смотрел на звезды. Кроме этих звезд мне ничего не надо было… Полиция подобрала меня. И в крови у меня нашли героин. Естественно, весь мой рассказ про голубоглазых похитителей с ледяным молотом вызвал у полицейских улыбку. А потом мне стало очень плохо. Реаниматорам пришлось потрудиться.
– Героин… – Ольга рассеянно взяла орех. – У меня в крови нашли обыкновенный алкоголь.
– А нас с братом просто бросили в реку. Но он тогда был уже мертв… – произнес Бьорн.
– Вы писали мне об этом, – вздохнул Майкл.
Официантки принесли сашими и суп.
– Так быстро… – удивилась Ольга.
– Китайский стиль, – улыбнулся Майкл и предложил: – Может, немного холодного саке?
– В Китае тоже пьют саке? – Ольга с треском разломила свои палочки.
– Здесь сейчас мода на все японское. Коль мы заказали сашими, можно выпить и саке.
– А как по-китайски «саке»?
– Цинцзю.
– Цинцзю… – произнесла Ольга.
– Цинцзю, – повторил Бьорн.
– Цинцзю! – сказал Майкл официанткам, они кивнули и вышли.
Ольга посмотрела на нежно-розоватое сашими из лобстера, выложенное тонким слоем на большой тарелке, вздохнула и бросила палочки на стол:
– Что-то мне… ничего не лезет. Послушай, Майкл. Ты знаешь – кто они? Кто эти уроды? Кто бил нас льдом? Кто убил моих родителей и брата Бьорна?
Майкл прожевал орех, положил палочки, вытер губы салфеткой. И твердо произнес:
– Знаю.
– Кто?! – почти вскрикнула Ольга.
Майкл сцепил перед собой руки:
– Ольга, это большая и могущественная организация.
– Она имеет отношение к концерну «LЁD»? – спросил Бьорн.
– Самое непосредственное.
Ольга и Бьорн переглянулись.
– Зачем они это делают? – спросила Ольга.
– Они ищут своих.
– Что значит – своих?
– Братьев Света.
– Кто такие братья Света?
– Это 23 000 лучей Света Изначального, породившие Вселенную со всеми звездами и планетами и ошибочно воплотившиеся потом в живых существ на планете Земля и развившиеся в людей. Братьев Света 23 000. Они разбросаны по миру. И жаждут снова стать лучами Света Изначального. Для этого им нужно найти друг друга, встать в круг и заговорить сердцем. Как только это произойдет, Земля исчезнет, а они вновь станут лучами Света.
За столом возникла долгая пауза.
– Значит, это просто секта? – спросила Ольга.
– Можно так назвать, – согласился Майкл, отпивая зеленый чай.
– А при чем здесь лед? – спросил Бьорн.
– Лед Тунгусского метеорита будит спящие сердца братьев. Если им ударить в грудную кость, Свет, дремлющий в сердце, просыпается.
– Но… приставка «LЁD» работает так же! Они тоже долбят в грудь маленьким ледяным наконечником, а пользователи испытывают кайф. И это тот же самый лед Тунгусского метеорита, как они говорят в своей рекламе. Но там речь не идет о каком-то братстве и о Свете Изначальном.
– Лед, используемый в приставке, не имеет никакого отношения к тунгусскому метеориту. Это обыкновенная замороженная вода.
– Но зачем тогда им приставка?
– Приставка создана концерном «LЁD» для нескольких целей.
– Зачем?
– Ну, во-первых, это большие деньги и возможность легализоваться. Во-вторых, если полиция сталкивается со случаями похищения голубоглазых блондинов и простукивания их ледяными молотами, они полагают, что это просто бред не вполне нормальных пользователей приставки. Приставка – это ширма братьев Света. За ней можно многое спрятать.
Вошел официант с тремя белыми кувшинчиками саке, наполнил три белых стаканчика, поставил перед сидящими и вышел. Ольга и Бьорн сидели, глядя на Майкла и пытаясь осознать только что сказанное им.
Бьорн первым нарушил молчание:
– На вашем сайте я ознакомился почти с тридцатью историями людей, похищенных этими ублюдками. Неужели полицию и спецслужбы это до сих пор не интересует? Они всех нас считают наркоманами или сумасшедшими фанатами компьютерных игр?
– В мире исчезают не только голубоглазые блондины. Исчезновение людей – дело вполне обычное. Интересуются ли спецслужбы концерном «LЁD»? Конечно. Но я и мои друзья ведем свое расследование. Теперь у нас достаточно средств. Когда со мной случилось все это, я, как и вы, стал ломиться во все двери и искать исполнителей. Я их не нашел. Но зато встретил таких же жертв, как и я. С такими же шрамами на грудной кости. И они знали, кто все это делает.
– Как они узнали?
– Это долгий разговор, Ольга. Первые частные расследования начались еще в 60-х. Потом люди со шрамами на груди стали объединяться. А сообща можно многое узнать. Теперь нас уже сто восемьдесят девять.
