Лариса смотрела на Подлесного во все глаза. Лицо её сияло жутким огнём радостного возбуждения.
– Так ты не шутишь?! Тебя хотели убить?! – Лариса осмотрелась по сторонам, словно желала немедленно увидеть будущего убийцу своего собеседника. – Как это было? И за что? Я всегда думала, что ты мелкий и незначительный!
Выслушав рассказ Дмитрия, Лариса некоторое время размышляла молча, потом заявила:
– Ты мне не всё сообщил.
– Я сам не знаю всего, – подчеркнув последнее слово, ответил Подлесный.
– Ты мне не сказал всего, что тебе самому известно, – конкретизировала свои претензии Лариса. – Как я могу тебе что-то советовать, если я знаю даже меньше, чем ты? Логично?
– Возможно. Но я не знаю, что ещё я могу тебе поведать о своей жизни.
– Подумай, – предложила Лариса.
Подлесный уже жалел, что рассиропился перед нею. Самому надо шевелить мозгами. А лучше – ногами. А так жить, чувствуя себя каждую минуту на мушке, под прицелом – это нестерпимо. Нельзя бесконечно испытывать судьбу. Уже дважды подряд Бог миловал его – так чего же ещё он ждёт? Ходит, раздумывает, исповедуется перед каждым.
Кому нужна его жизнёшка, кроме него самого? И ему-то не так чтобы уж очень. Это раньше когда-то невозможно было представить, как это жизнь на земле будет продолжаться, когда его не станет. А теперь…
– Послушай, – встрепенулась Лариса, – ведь ты же в кольце, в кольце смерти!
– Пожалуй, – не стал возражать Дмитрий.
– Действительно, в кольце. Во-первых, ты подвергаешься постоянной опасности в связи с работой у обречённого, надо полагать, Бронова, во-вторых, как ты сам понимаешь, эти загадочные покушения на тебя. И знаешь, о чём ещё я сейчас подумала? А не могут эти все покушения – и на тебя, и на Бронова – быть каким-то образом связаны?
– Не знаю. Каким образом?
– Я тоже не знаю, – развела руками Лариса. – Просто я пытаюсь размышлять. И ты пытайся. Ну!
– У меня голова скоро расколется, как перезревший арбуз, – буркнул Подлесный и отвернулся.
– А я вполне допускаю, что все эти случаи имеют один и тот же корень. Возможно, ты стал носителем какой-то информации, то есть, может быть, даже и случайно, узнал нечто такое, что способно, при определённых обстоятельствах, причинить кому-то вред. Например, тем, кто жаждет смерти Бронова. А наезжать на Бронова, заметь, способны только серьёзные структуры. Такие, для которых раздавить какого-то там Димку – пара пустяков.
– Да не пара, а, как минимум, полторы пары, – поправил Ларису Дмитрий. – Пара уже была, а я сижу и пиво пью.
– Я не это имела в виду. Я имела в виду лёгкость принятия решения по устранению таких людей, как ты. У тебя же нет охраны и коттеджа-крепости. И это просто чудо, что ты ещё жив. Словно заговорённый. Поэтому я и говорю, что тебе необходимо всё поскорее проанализировать и понять, каким образом и кому ты можешь напакостить. Хотя, конечно, я не знаю всего. Возможно, у тебя просто появилась квартира в Москве, где-нибудь на Арбате, или вилла в Швейцарии по наследству перешла.
Никаких вилл Подлесному не светило. И сказать ему Ларисе больше нечего. Допить пиво и шлёпать. Не рассказывать же, в самом деле, ей о том, что Бояркина поручила ему организовать фиктивное покушение на Бронова, а пока он собирался, кто-то другой устроил настоящую бойню, без дураков. И Дмитрий, так уж сложились обстоятельства, взял на себя убийство двух телохранителей Бронова. Но кто об этом знает? Кому о том известно, кроме Бояркиной?
Поговорить ещё раз с Маринкой? Может, через неё произошла утечка? Бояркина распустила язык, а в результате он оказался под обстрелом? Но, во-первых, на неё это не похоже, во-вторых… Дмитрий задумался. Что же – во-вторых?
– Решил что-то? – задала вопрос Лариса.
– Куда бежать? Нет, пока ещё нет.
– Я не о том, – поморщилась досадливо Лариса. – Меня интересует, расскажешь ты мне сейчас то, о чём умолчал? Или будешь подло молчать. Молчать самым что ни на есть подлейшим образом.
***
Лариса открывала дверь своего «Опеля-Вектры», когда рядом возник Гольцов. Она даже вздрогнула от неожиданности.
– Лариса, я вас приветствую! – проговорил Гольцов, причём таким тоном, каким уместнее было бы произнести, например: «Лариса, я вам жалую «шестисотый».
– Вы не приветствуете, а пугаете меня, – капризно сказала женщина. – Между прочим, я пишу на такие темы, что имею право опасаться за свою жизнь не меньше, чем, к примеру, вы. А вы вдруг – как из-под земли.
Гольцов довольно улыбнулся.
– Прошу прощения. У нас работа такая. Вот и вошло в привычку неожиданно материализовываться.
– А неожиданно исчезать – такой привычки у вас нет? – иронично заметила Лариса.
– Вы меня гоните? Госпожа Лариса, я очень хотел поговорить с вами.
«Не отстанет», – заключила Лариса и кивнула на свой автомобиль.
– Вы можете проводить меня. По пути и поболтаем.
Гольцов охотно согласился, и спустя минуту разговор вышел уже на магистраль основного интереса опера.
– Мадам Лариса, несколько слов о нашем общем друге мистере Подлесном. Вам, надеюсь, известно о последних событиях вокруг него?
– Что вы имеете в виду?
– То, что его хотят убрать.
– А, это! – откликнулась Лариса. – Да, он как раз сегодня мне об этом рассказывал. Про оба случая.
– Был и второй? – удивился Гольцов.
– Да, был. Обошлось, правда, без трупов и даже без стрельбы.
– Что же было?
– Там запутанная история. Спросите у него самого, – уклонилась от ответа Лариса.
– И каково ваше впечатление?
Лариса нахмурилась.
– Это ужасно. Кошмар какой-то просто.
– Что кошмар – это понятно. Но я не об этом. – Гольцов выжидающе замолчал.
Лариса сделала вид, что не поняла его.
– О чём в таком случае?
– Но вы же разговаривали с ним! Что он-то говорит? Неужели он и в самом деле не знает, кому он не угодил? Да я никогда не поверю, мисс Лариса!
– Я думаю, он мне сказал то же, что и вам, – пожала плечами журналистка. – Или считаете, ему есть что скрывать?
– Мадам Лариса! – возбуждённо произнёс Гольцов. – Но вы же знаете, что он у нас давно на подозрении! Тёмная, поверьте мне, личность. У каждого из нас есть тайны, у такого человека – тем более.
– Может быть.
Лицо Гольцова стало печальным, и он спросил:
– Вы хотите сказать, что он не предложил никакой интересной версии?
Лариса отрицательно помотала головой.
– Но хоть что-то он сказал? – не желая расставаться с надеждой, проговорил опер.
– Он говорил о пиве, – сообщила Лариса.
– О пиве? – удивился Гольцов. – Ну-ну!
– Да, мы пили с ним пиво, и он сказал, что пиво дрянненькое,
– Вы издеваетесь надо мной, – загрустил Гольцов.
– Но я же уже сказала, что нет у него никакой версии, он сам теряется в догадках. Да я и не уверена, что в полной мере могу рассчитывать на его откровенность. А если он тот, за кого вы его принимаете, то и вообще…
– А вы не могли бы, как бы точнее выразиться, э-э, подружиться с ним поближе? – не без робости в голосе полюбопытствовал Гольцов. – Я уверен, он далеко не последняя фигура во всей катавасии.
Журналистка сделала удивлённое лицо.
– О-о! Да вы вербуете меня в свои агенты! И как вы себе это представляете?
– Ну, что вы! Просто мы могли бы обмениваться информацией. А установив с ним прочный контакт, вы, я убеждён, узнали бы кое-что интересненькое.
– Прочный контакт – это что? Постель? А почему вы думаете, что у меня получится? Мне кажется, у вас имеются основания полагать, что я не являюсь неотразимой женщиной.
Голос женщины звучал скорее язвительно, чем иронично. Гольцов, сообразивший, на что намекает собеседница, смутился. И принялся подыскивать слова оправдания:
– Но вы знаете… То есть я хотел сказать…
– Приехали, – не стала его слушать Лариса.
– Что?
– Мы уже дома. То есть я уже приехала. К сожалению, – Лариса повернулась к Гольцову и сделала красноречивый жест руками, – пригласить вас не могу, так как в квартире в данный момент у меня больная бабушка с жуткой корью на почве ангины.
– Ну что ж, будем прощаться. А вы, Лариса, звоните всё же, если что прояснится, – высказал просьбу Гольцов и попрощался: – Всего хорошего!
– И вам того же! – бросила Лариса.
А до станции метро пускай добирается пешком или на автобусе, не без удовлетворения подумала она. И пусть ждёт звонка от неё до второго пришествия. «Прочный контакт», «подружиться поближе»! Ещё и смеет делать ей подобные предложения!
С Гольцовым Лариса уже встречалась, однажды он уже побывал у неё в гостях. Облик оперуполномоченного Гольцова, представшего перед нею в тот вечер, несколько разочаровал Ларису. Разговаривая с ним по телефону, она почему-то не думала, что он может оказаться так мал ростом, едва ли не ниже её, и иметь заурядную, в общем-то, внешность.
