Однако Прейслер сама обратилась к Инге.
– Давайте познакомимся? – предложила она без предисловий. – У нас немало общего, я точно знаю! Скажите мне сами, как правильно звучит ваше имя.
– Инга. Вы мне льстите насчет сходства между нами.
– А вот я вам сейчас докажу! Вашего мужа зовут Мигель?
– Да.
– И моего тоже! А имя человека очень много значит. Оно определяет некоторые черты характера, я уверена в этом. Так что у каждой из нас есть свой Мигель! Продолжим. Вы были в юности фотомоделью?
– Не совсем. Я лишь принимала участие в конкурсе «Московская красавица».
– О, вы участвовали в конкурсе красоты!
– Да.
– И я тоже! Я появилась в Испании после победы на конкурсе на своей Родине, как и вы. И вскоре вышла замуж за испанца. Сама я родом с Филиппин. А вы проделали такой же путь из России.
– Да, сходство действительно прослеживается! – радостно согласилась Инга и приветливо улыбнулась.
– Какая хорошая у вас улыбка! И ещё – вы отлично научились говорить по-испански! Так же, как и я. Не потому ли испанцы любезно позволяют мне вести национальные телепередачи, а? – пошутила Изабель.
С теледивой оказалось очень легко и приятно общаться. Инга была рада знакомству.
– Но ведь вы и русский язык не забыли, я надеюсь? – продолжила Изабель, ослепительно улыбаясь.
– Конечно!
– Вот как замечательно! Совсем скоро в Мадриде открывается неделя русской культуры. Я в числе организаторов. Мне очень нужны такие симпатичные умницы, как вы! Приглашены детские творческие коллективы, а с ребятишками надо уметь общаться! Мне кажется, что у вас получится. Ну же, Инга, соглашайтесь мне помогать! Будет очень интересно работать, я обещаю, – Изабель смотрела на Ингу, ожидая её реакции.
– Хорошо, я попробую быть вам полезной, – ответила Инга.
– Вот и отлично! – воскликнула Изабель. – Вы научите меня устраивать настоящие русские чаепития. Я плохо разбираюсь в этом деле! С чая мы и начнем. Мне завтра же потребуется ваш совет, какой чай выбрать для гостей. Я позвоню вам завтра, и мы условимся о встрече. Вы не возражаете?
– Хорошо.
– Мы подружимся, я уверена, – сказала Изабель и одарила Ингу своей фирменной звёздной улыбкой.
Судьба сделала Инге роскошный подарок. Они действительно подружились в последствии.
Когда Инга рассказала Мигелю о предложении Изабель Прейслер, он призадумался.
– А что ты будешь делать? – спросил Мигель. – Мельтешить вместе с ней в телевизоре?!
– Думаю, что в основном переводить. Кто я, чтобы меня снимали?
– Кто ты? Жена Мигеля Торреса! Не очень-то мне нравится эта затея. Но… Изабель и её муж Мигель Бойер вращаются в высших политических и аристократических кругах… – раздумчиво сказал Мигель.
– Мне кажется, что неудобно отказывать самой Прейслер, – осторожно заметила Инга.
– Да, это неудобно, – согласился Мигель, подумав немного.
Так Инга получила согласие мужа и свободу действий. Она была несказанно счастлива. Её не интересовали ни политические, ни экономические связи. Инге хотелось общения и активности. Её влекли обычные человеческие связи.
Неделя русской культуры состоялась в канун католического рождества и пролетела мгновенно. Инга старалась, как никто другой, и растрогала Изабель этим искренним усердием. Они сблизились. За свою работу Инга получила самый дорогой приз – расположение удивительной женщины. Между ними сами собой образовались приятельские отношения. Изабель на испанский манер говорила Инге «ты», а Инга уважительно использовала местоимение «вы». Но это не мешало им дружить.
Дружба предполагает откровенность. Изабель была той женщиной, которой не страшно раскрыть свои маленькие секреты – она прекрасно понимала Ингу. Телеведущая сама страдала от придирчивого и навязчивого внимания жёлтой прессы, от светских сплетен, потому и научилась бережно хранить личные тайны – свои и чужие. А у женщин они непременно имеются. Признанные красавицы всегда окутаны флёром тайн.
Изабель была тактична и внимательна, и Инга доверялась ей. Инга преодолевала смущение, перенимала у своей старшей подруги умение владеть собой и постепенно избавлялась от излишней скованности и сомнений. Изабель обладала самобытной внешностью, врождённым, неистребимым изяществом и завораживающим голосом. Её хотелось рассматривать и слушать. Открытое лицо без прикрас, миндалевидные глаза и успокаивающий тембр голоса. Чудесное сочетание!
Но помимо этого Изабель была умна и прозорлива. Она с честью выдержала все испытания судьбы, в том числе и медными трубами – богатством и славой. Она не страдала заносчивостью и снобизмом. Инге было чему поучиться у неё.
Всякий раз Ингу восхищал безупречный внешний вид теледивы и утончённая простота её нарядов.
– Как вам удается так выглядеть? – спросила она однажды.
– Для женщины самое главное – иметь хорошую фигуру и кожу. Важно уметь сохранять спокойствие, не суетиться, не нервничать. А секрет моего «фирменного» стиля прост. Menos es mas. Чем меньше, тем лучше. Даже драгоценностей, – ответила Изабель. – Однако и у меня есть слабости.
– Какие?
– Я люблю сладости. Я типичная сладкоежка! Хороший шоколад, засахаренные орешки, цукаты – моя страсть! А сладкая выпечка? О, это отдельная история любви! – шутливо поведала Изабель.
– И я такая же! – призналась Инга.
– Ещё одна наша общая черта, – дружелюбно отметила Изабель. – Не буду скрывать, поддерживать форму мне всё труднее и труднее. С возрастом требуется всё больше серьёзного ухода, но ничего не поделаешь! Такова жизнь. Я обзавелась добрыми знакомыми – замечательные косметологи, массажисты, парикмахеры. Они мне помогают. Я тебя познакомлю с настоящими мастерами. Вдруг сгодятся! Знаешь, какой сейчас самый лучший салон красоты в Мадриде?
– Нет, я не уверена, что знаю.
– «Lorena Morlote»! Чудесные мастера! И сама хозяйка – милейшая женщина!
– Я видела телепередачу об этом салоне.
– Я тебя познакомлю с Лореной! Она – искусница!
Милые женские беседы. Инга их обожала! Она соскучилась по этой интимной задушевности, ей уже казалось, что в Испании она всегда будет мысленно дружить сама с собой. Из-за занятости Прейслер встречи двух женщин получались нечастыми, но всё же они были, были, были! Инга дорожила каждой минутой, проведённой с Изабель.
Инга по-прежнему оставалась внимательной к мужу, но Мигель всё равно взревновал жену к её новой подруге.
– Она намного старше тебя и слишком уж раскованная женщина! Она своенравная, и меня это настораживает, – как-то сказал он.
– Мигель, она очень добрая, мне с ней интересно. Почему тебе не нравится наше общение? – удивилась Инга.
– Потому что она меняла мужей, она не хранила верность! – ответил Мигель. – Это очень плохо. Женское своеволие как зараза. Испанцу это не может нравиться.
Инга решила посоветоваться с Изабель, как ей лучше ладить со своим испанским мужем. Та выслушала её и сказала:
– Я так понимаю тебя! Ведь мой первый муж был ещё жёстче! Он пытался сделать из меня настоящую затворницу, заставлял жить под присмотром его родителей. О какой-то моей самостоятельной деятельности не могло быть и речи! Я выдержала с ним семь лет. Я родила ему троих детей, но это не спасло наш брак. Мы всё равно расстались. Он измучил меня упрёками, ревностью, придирками, запретами. Ведь брак не должен быть тюрьмой для женщины, верно?
– Мой Мигель очень добрый, щедрый. Он открыл мне мир, он для меня и муж, и отец, и брат в одном лице. Правда, он вспыльчивый, но отходчивый. И мы любим друг друга. Но иногда нам почему-то очень трудно вместе. И так остро жаль и себя, и его! – грустно созналась Инга. – Что, что нам нужно? Больше внимания? Понимания? Доброты? Будто бы есть всё…
– Может, вам пора завести детей? Вы слишком сосредоточены друг на друге.
– Вот именно! Пора бы! А у нас ничего не получается уже пятый год. Я и так переживаю, а тут ещё эти картины… Как подумаю про них, так слёзы наворачиваются!
– Какие картины? – не поняла Изабель.
Инга рассказала ей про затею мужа с портретами.
– Один мой портрет уже написан. Она висит у нас в доме, в Таррагоне. Теперь Мигель хочет, чтобы меня рисовали беременную, с животом! А потом уж и с ребенком на руках. Как мадонну, – закончила она.
– Вот оно что! – понимающе вставила Изабель.
– Меня это просто пугает, – призналась Инга. – Я будто обманываю мужа, а портрет висит на стене, как укор. Где твой живот, Инга, где твой живот?! И что это за традиция такая!
– Это старая, даже средневековая традиция, принятая в некоторых богатых домах, – немного подумав, сказала Изабель. – Ведь в прошлые века родовспоможение было на очень низком уровне. Женщины часто умирали во время родов из-за потери крови или каких-то патологий. Чаще всего дети выживали, а матери умирали. Вот состоятельные люди и заказывали портреты своих жён в разных состояниях, чтобы осталась память, если мать умрёт. А если всё завершалось хорошо, то третий портрет венчал собой успех, удачу, семейное счастье.
