– Иди ко мне, малышка, – прошептал Леопольдо, развернул девушку лицом к себе, поцеловал, снял с нее блузку и бросил на пол. Миг спустя вдогонку за блузкой устремился бюстгальтер.
Ангелика поднялась в полный рост. Леопольдо стянул с нее трусики и приник губами к заветной горошине. Девушка всхлипнула, запрокинула голову и закрыла глаза. Руки ее легли на голову Леопольдо, будто в неком жесте благословения. Губы Леопольдо оставили заветную горошину, спустились ниже и принялись целовать кожу на внутренней части бедра Ангелики. Между тем его руки, будто пламя костра, взметнулись вверх и легли девушке на ягодицы, сжали их, скатились вниз по бедрам.
– Я хочу тебя, – шепнул Леопольдо, провел пальцами по животу Ангелики, накрыл груди, затем обхватил девушку за талию и потянул вниз.
Ангелика опустилась на колени, взяла в руку пенис Леопольдо и направила внутрь себя. Сладкой волной окатило сознание Леопольдо, когда его пенис проник внутрь девушки, руки накрыли ее груди, губы поцеловали один сосок, другой.
Леопольдо обнял Ангелику и прижал к груди, будто оберегая от притязаний окружающего мира. Внезапная мысль влетела в сознание и забилась там испуганной ласточкой, заставила его вернуться в настоящее. Что он будет делать, если Ангелика уедет в Милан? Как будет без нее? Как будет жить без этого волшебного тела, дарящего ему невероятное наслаждение, милых глаз, влюбленный взгляд которых так дорог его сердцу, сладких губ, одно прикосновение к которым способно вознести его на небеса?
Леопольдо сильнее прижал к себе Ангелику. Девушка медленно двигала тазом и даже не подозревала о душевных муках, терзавших ее возлюбленного. Глаза ее были закрыты, губы слегка подрагивали, тело покрылось капельками пота. Стоны девушки прогнали прочь тишину, и даже тьма, сгустившаяся за окном, казалось, боялась проникнуть в комнату, наполненную удивительной страстью и чувственностью.
В уголках глаз Леопольдо начали собираться слезы. Как он будет без нее? Сознание гиеной терзал наболевший вопрос. Как он будет без той, которая навсегда завладела его сердцем, его телом и разумом? Легче остаться без правой руки, чем без этого сокровища, подаренному одному из смертных небесами. Его сердце стучало так, словно сошло с ума, кровь пульсировала в висках, а тело взмокло. Он чувствовал, как под его руками трепещет тело Ангелики, как пылает огнем и страстью. Нет! Он никому ее не отдаст. Пусть небеса рухнут в безумной попытке отнять ее у него. Он не отдаст! Никому! Никогда! Его сердце выбрало. Оно хочет, нет, жаждет быть рядом с ее, любящим и пылким сердцем.
– Я люблю тебя, малышка, – одной рукой Леопольдо обнял Ангелику за талию, надавил, вынуждая ее прекратить движение, ладонь второй руки запустил девушке в волосы и приник губами к ее губам. Девушка сомкнула колени, обвила руками шею Леопольдо и прижала грудь к его груди. Минуту, а может быть, и пять они не двигались, все никак не желая разъединять губы, сомкнутые в порыве бьющей через край страсти. Их тела словно слились, стали одной плотью, горячие сердца бились в унисон, гулко, будто хотели, чтобы весь мир узнал об их наполненной жизнью невероятной любви друг к другу.
Только сейчас Леопольдо понял, как сильно любил Ангелику. Такой силы любовь он не испытывал ни к кому прежде и ни желал испытывать ни к кому в будущем. Только к ней, к его любимой, обожаемой Ангелике.
– Я никому тебя не отдам, малышка, – Леопольдо положил ладони Ангелике на щеки и заглянул девушке в глаза. – Ты дороже всего, что у меня когда-либо было или будет. Ты смысл моей жизни. Без тебя моя жизнь станет пустой. Куда бы ты ни отправилась, я поеду вслед за тобой.
Леопольдо даже и не заметил, как из его глаз одна за другой скатились по щекам две слезинки, на миг застыли на подбородке и рухнули вниз, на колени Ангелики. Глаза девушки наполнились слезами, губы задрожали, изогнулись в радостной улыбке. Спустя мгновение Ангелика бросилась Леопольдо на шею, их губы снова соединились. Тела вновь вспыхнули невероятной страстью, сердца застучали с еще большей силой, разгоняя горячую кровь, питавшую эту самую страсть.
Леопольдо уложил Ангелику на спину.
На улице сгустилась тьма, приникла к окну, заглянула в комнату и задрожала от увиденного. Хотела отпрянуть, но словно магнитом влекло ее назад к окну, за которым два человеческих тела слились на диване в одно, забыв обо всем на свете, о настоящем и будущем, о жизни и смерти, растворились друг в друге, стали одним целым.
А по небу, рассекая небо, накинув на плечи черный плащ, плыл месяц. Гордый и одинокий, он отстраненным, несвойственным этому миру взглядом поглядывал на миллионы звезд, своих вассалов, выстроившихся длинными рядами и смотревших на своего повелителя в немом восхищении, приветствовали его ярким блеском своих белых, желтых, голубых тел, подмигивали ему, желая привлечь внимание, но все было напрасно. Месяц не видел их мерцающего блеска, не замечал их подмигиваний. Словно влюбленного, оставленного строптивой подружкой, его занимали собственные мысли и печали. В конце концов, устав от пристального внимания к собственной персоне, месяц спрятался за ближайшее облако, оставив миру лишь память о себе.
– Твоей маме это не понравится, – сказала Ангелика на следующее утро Леопольдо, когда они собирались на работу.
– Ей придется смириться. Другого выхода для нее я не вижу, – Леопольдо застегнул пуговицы рубашки, взглянул в зеркало трюмо, расстегнул верхнюю пуговицу.
Ангелика приблизилась к нему сбоку, положила руки на плечо, сверху уложила подбородок и устремила взгляд в зеркало, прямо ему в глаза.
– Тебе не обязательно бросать здесь все и ехать со мной в Милан. Мы можем попробовать встречаться на расстоянии. Будем приезжать друг к другу раз или два в неделю.
Леопольдо посмотрел на изображение девушки в зеркале: заглянул ей в глаза, опустил взгляд и пробежался по ее великолепному телу, на котором кроме белого нижнего белья больше ничего не было, вернул взгляд к глазам девушки. Видеть Ангелику раз или два в неделю? Да это издевательство над самим собой. Он хотел ее видеть каждый день. Каждый день хотел ощущать руками нежность ее кожи, целовать ее губы. Ему было страшно. Очень. Всю свою жизнь он прожил в Ареццо. Здесь у него была родня, друзья, работа, в конце концов. Не так просто взять все и бросить, начать жизнь заново, к тому же без основательной на то причины. Как ни крути, а девушка вряд ли достаточный повод для ломки собственной жизни. К тому же его жизнь его более чем устраивала. До сих пор.
– Может, не стоит спешить, – думал Леопольдо, отвернувшись к окну, где теплые лучи солнца рождали новый день. – Поживем какое-то время раздельно. Говорят, расстояние только усиливает любовь, а кто-то…кто-то говорит, что убивает. Но что если у нее там кто-нибудь появится? Ангелика красивая девушка, а там, в большом городе, от желающих переспать с ней отбоя не будет. Я доверяю Ангелике, но, черт, это жизнь, всякое может случиться. Нет. Я должен ехать в месте с ней. Мне так будет спокойнее.
– Отношения на расстоянии – это ненормально, – нарушил Леопольдо затянувшуюся паузу, посмотрел в зеркальное отражение глаз Ангелики, вытянул руку и обнял девушку за талию.
– Нет, я действительно не смогу долго без нее, – думал Леопольдо, ощущая ладонью тепло тела девушки. – Как-то да будет. Если будет очень тяжело, всегда есть возможность вернуться.
– К тому же я уже все решил, – Леопольдо отвернулся от зеркала, посмотрел на Ангелику и поцеловал. – Ммм, какая вкуснотища. И ты хочешь меня этого лишить? И не надейся.
Ангелика рассмеялась, провела ладонями по рукам Леопольдо, обнимавшим ее за талию, затем обвила руками шею Леопольдо, приподнялась на цыпочках и вернула Леопольдо поцелуй.
– Давай не будем спешить. Как видишь, я еще здесь, в Ареццо… Мне пора одеваться. Ты же помнишь, у меня сегодня последний рабочий день в "Bon appetit!". Вряд ли сегодня стоит опаздывать, – сказала Ангелика и продефилировала к одежному шкафу.
Леопольдо смотрел ей вслед, любовался безупречностью ягодиц, стройностью ног. Мысленно он успел раздеть девушку и теперь сравнивал мысленный образ с тем, что видели его глаза, пытаясь определить, какая Ангелика красивее – та, что в белье перед его глазами или та, что нагая перед его мысленным взором.
– Нет, это невозможно, – сдался он. – Это все равно, что сравнить восход солнца на безоблачном небе с восходом на небе с облаками. Восход, что так, что иначе – красив.
– Что ты говоришь, милый? – Ангелика вытащила из шкафа голубую блузку. – О каком восходе солнца ты говоришь?
– Я пытаюсь понять, в каком виде тебе лучше всего – в обнаженном или в белье.
– Да? – Анжелика отвела взгляд от блузки и посмотрела на Леопольдо. – И что ты решил?
– Ты прекрасна, моя любовь, что в одежде, что без нее. Ты невероятно сексуальная девушка.
