На следующий день, задержавшись на конференц-звонке с Женевой, на обеде я оказался один на один со Славолюбом, моим товарищем по сегодняшнему молчанию «на проводе», как он сам образно называл такие мероприятия. Наша миссия состояла в том, чтобы поздороваться со всеми по-английски, пару раз вставить «yes, indeed»[11], а затем в конце пожелать коллегам на других концах линий хорошего дня. Еду долго не несли, и, чтобы как-то заполнить пустоту, я решил завести ничего не значащий small talk[12].
– А что тебя у Вики на вечеринке не было? – спросил я первое, что пришло в голову. – Было весело!
– Я на такие мероприятия не хожу, – скривился он.
– А что так?
– Что я там не видел? – пожал он плечами. – Да и с женой ругаться неохота…
«Видно, не у одного меня с этим проблемы», – мысленно улыбнулся я. Это немного успокоило.
– Зачем ругаться? – вальяжно, почти как Денис, ответил я. – Что такого, если ты сходишь с коллегами отдохнуть?
– Ничего! – улыбнулся Славолюб. – Только моя Нина от этого расстраивается, а когда она расстраивается, то злится, а зачем делать так, чтобы она злилась?
– А если она так от всего будет злиться, что тебе нравится?
– А мне ничего и не нравится, от чего она злится!
– А если понравится? – решил я прояснить вопрос до конца.
– Не понравится, – улыбнулся Славолюб. – Знаешь, я подкаблучник!
Если бы Слава заявил, что планирует операцию по смене пола, я, наверное, удивился бы куда меньше. Он, видимо, заметил, что его заявление произвело на меня неизгладимое впечатление, и решил внести ясность:
– Я до тридцати лет со всеми своими девушками воевал, отношения выяснял, кто главный, кто в доме хозяин, – и так, знаешь, это достало! Постоянная ругань, разборки и прочая гадость! Два раза разводился, а потом Нину свою встретил, влюбился, мне все нравится, она просто душка, если ей ничего против не говорить! И тут я понял: а не надо ей ничего против говорить! Надо просто делать, что женщина хочет, и она тебя будет любить! Дома будет тишина и покой… и прекрасные отношения!
Я покачал головой, все никак не в состоянии осознать то, что услышал. Выходит, опять прав Денис: вот и выработался у Славолюба условный рефлекс! Как же он должен был устать, чтобы вот так сдаться! Наверное, до недавнего времени я вел себя точно так же, только неосознанно – по-другому себя вести времени не было или желания…
Сперва за Славу мне стало невыносимо обидно. Как же так? Он ведь мужик! И вдруг так спокойно сдался! А потом даже сделалось слегка завидно: он ведь совершенно осознанно сделал выбор – так, наверное, крепостные крестьяне после 1861 года оставались у своих господ, просто они не мыслили другой жизни. А может, и правда так будет проще – ничего поперек не говорить: ни тебе ссор, ни ругани? За этими мыслями я даже не заметил, как проглотил обед и на автопилоте дошел до офиса, обмениваясь со Славой ничего не значащими репликами.
В пятницу я обедал вдвоем с Геннадием. За несколько предыдущих обедов, несмотря на то что на брудершафт мы не пили, я вынужден был перейти с ним на «Гену», он настоял.
– Ух, слава богу, эти курицы сегодня с нами не пошли, хоть можно пообедать спокойно, – сказал Гена, как только мы уселись.
– Они, наверное, то же самое про нас говорят, – усмехнулся я. – Будут свои девчачьи дела обсуждать: сумочки, платьица, косметика и так далее.
– Конечно, – скептично протянул Гена. – Этим они и нам уже все уши прожужжали! Наверняка говорят сейчас, кто с кем трахался, кто с кем собирается и кто кого хочет!
– Ну и пускай говорят, – пожал я плечами. Хотя узнать, кто из девушек кого хочет, было довольно любопытно. А может, меня?
– У мальчиков тоже есть о чем поговорить, – перешел Гена на доверительный тон.
Я рассмеялся:
– Неужели кто кого хочет?
– Не люблю говорить о том, чего хочу, предпочитаю это делать, – как-то слишком серьезно заявил Гена.
– Прямо здесь не получится! – язвительно хмыкнул я. – Некого. Если только официанток.
– Тут за углом есть замечательное заведение!
– Какое же? – Я изобразил на лице недоуменное выражение.
– То самое! Massage parlor[13], образно выражаясь, – заговорщицки улыбнулся он.
Я недоуменно на него покосился.
– Бордель! – чуть снизив тон добавил он. – Можно в продолжение обеда туда заглянуть, как-никак пятница сегодня.
Моя операционная система зависла. Вот так ни с того ни сего среди белого дня идти в бордель? Это было по меньшей мере странно, не к месту, как запивать виски простоквашей.
Тут – на мое спасение – коллеге принесли заказ, и напрямую отказываться от неожиданного предложения Гены мне не пришлось. Однако игнорирование необходимости четко проговаривать свои решения сыграло со мной злую шутку. Пока я расплачивался и отвечал на очередной Анин звонок, Гена тоже куда-то звонил, а когда мы вышли на улицу и я повернул в сторону офиса, то Гена отрицательно покачал головой:
– Ты что, забыл? Мы же к девчонкам! Я уже договорился, нас ждут.
Только я хотел придумать что-нибудь железобетонное, что избавит меня от этой сомнительной обязанности, как у меня зазвонил телефон. Снова звонила Аня, на этот раз с просьбой забрать Кирюшу из садика – сегодня, как выяснилось, она внезапно собралась с мамой в театр.
– Подожди, я с работы не успею!
– Ну, уйди пораньше, все равно тебе там делать нечего!
– Как это нечего? – возмутился я.
– Что я не знаю, чем ты там занимаешься? – раздраженно бросила Аня. – Давай, короче, у меня другая линия. – И она отключилась.
Я повернулся к Гене.
– А где этот бордель, ты говоришь? – решил я асимметрично ответить на Анин ультиматум.
– Уже пришли, – повернул он в ближайшую парадную, – тут всё под боком!
«Во всяком случае, в следующий раз, когда буду играть в „я никогда“, за проституток точно выпью!» – решил я и пошел вслед за Геной.
Когда я вошел, то сначала подумал, что оказался в интерьерном салоне из модного журнала. Гену радостно поприветствовали – так обычно встречают в баре уважаемого, пока еще не спившегося завсегдатая, – нас проводили в огромную комнату, оборудованную барной стойкой, подиумом, шестом – именно так в моем воображении должна была выглядеть обстановка на кухне моей мечты. Нас усадили на кожаный диван дизайнерского вида, и через мгновение в комнату, как на показе купальников Fashion TV, стали заходить девушки. Стоящая чуть в стороне менеджер заведения, больше похожая на хостес стильного ресторана, объявляла их имена, как будто названия моделей надетого на девушках белья. Во всяком случае, именно так они и звучали – Марианна, Каролина, Амалия, Зарина. Интересно, кто у них отвечает за креатив?
– Ну, выбирай, – небрежно сказал Гена, когда дефиле закончилось.
– А ты? – совершенно растерялся я, вдруг поняв, что выбор предусматривал определенные последующие действия, при этом совсем не игру в домино или шашки.
Я вдруг почувствовал как у меня внутри что-то похолодело, отчего сразу возникло непреодолимое желание встать и уйти.
– Меня уже ждут, я к старой знакомой.
Я еще больше растерялся, поскольку понял, что улизнуть просто так вряд ли удастся: терять лицо перед Геной совершенно не хотелось. Растерянность усиливалась еще и по причине того, что я совершенно не запомнил, кто и как выгляделит, и в итоге, мысленно махнув рукой «ай, была не была!», я сообщил менеджеру заведения, что выбираю Каролину, ориентируясь скорее на понравившееся имя, тем более что внешность всех девушек, как мне показалось, в общем соответствовала уровню моих бенчмарков. Менеджер вежливо попросила оставить на столике сумму, соответствующую примерно двухнедельному среднероссийскому прожиточному минимуму, и тихо удалилась.
Через секунду в дверях возникла Каролина. Она действительно, как сказал бы Денис, по своим ТТХ соответствовала всем моим требованиям. Однако, что с ней делать дальше, было совершенно непонятно. Вот уж вписал меня Гена в блудняк! Снова нестерпимо захотелось поскорее отсюда сбежать. Каролина, скорее всего, почувствовала, с кем имеет дело, а на этот случай у нее, видимо, имелась программа для новичков, и она немедленно взяла инициативу в свои руки. Взяла, надо признаться, вполне профессионально. Чуть прищурив глаза, Каролина томно вздохнула и приспустила бретельку полупрозрачной кружевной рубашечки.
– А ты что, в одежде любишь или таки разденешься? – усмехнулась она.
Поняв, что деваться некуда, я, немного путаясь, принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Ощущение было более чем странное – раньше я никогда не раздевался перед совсем незнакомой мне девушкой, не считая медсестры в военкомате. К счастью, раздевание было единственным, что мне пришлось выполнять самому. Остальное Каролина проделала самостоятельно. Этим она крайне облегчила мне задачу, потому как с презервативом в одиночку я вряд ли бы справился. Да и вообще, чтобы мой организм понял, чего же от него хотят, надо было приложить некоторые усилия, и в этом Каролина проявила себя настоящим мастером своего дела. Все прошло без сучка и задоринки, как охарактеризовал бы процесс мой школьный учитель труда.
