– Ну, что же, Непал, так Непал! – сказала Инга. – Опять в дорогу! Только надо подготовиться, как следует.
– Да, обязательно! Мы даже сделаем на всякий случай прививки, – ответил Мигель.
Непал… Что Инга знала об этой стране? Из тайничков памяти всплывали какие-то разрозненные общие сведения про Гималаи, Будду, шестирукого Шиву и живую девочку-богиню Кумари. А знак свастика, который во всём мире считался фашистским, у непальцев – один из древнейших и почитаемых символов. У них в стране какое-то чудное летоисчисление, а коров и буйволов они считают священными животными. В общем, у них всё поставлено с ног на голову, или вообще неведомо, что и как происходит.
Вспомнилось ей, как в школьном турклубе доморощенный бард Вася Замятин распевал:
Мне бы визу в сердце Лизы, я бы весь туда упал!
Это дальше Симеиза, это ближе, чем Непал!
Паренёк был влюблён в курносую Лизу Сорокину, подружку Инги, и всячески добивался её внимания.
Господи, это было недавно, это было давно! Сейчас другое время, другие обстоятельства. Родные осины далеко, а Катманду ближе, чем когда-то, и в Непал придется лететь, хоть и не очень хочется. Вот бы удивились друзья в Рязани, узнав, что Инга Буркина едет в Непал!
Оставалось утешаться тем, что новые сюжеты для фотографий там обязательно найдутся. «Сделаю снимки, выложу в Интернете, напишу ребятам», – решила Инга.
– Мы едем, едем, едем в далёкие края, – пропела она сама себе по-русски. – Авось не пропадём. Хм, созрел стишок – Непал, так Непал, пан или пропал… Господи, какие глупости лезут в голову! Лучше пороюсь в Интернете, поищу всякие подробности про страну и про королевскую семью.
Но ни Интернет, ни богатое воображение, ни женская интуиция не могли ей обрисовать то, что ожидало их с Мигелем в Непале на самом деле.
Весна – время обновления, время перемен. А перемены начинаются сразу за порогом дома.
В Катманду прилетели около восьми часов вечера, но столица Непала была уже погружена во тьму. Их радушно встретили и повезли в отель по каким-то мрачноватым, слабоосвещённым улочкам. Водитель вёл машину медленно, осторожно, словно пробирался по минному полю. Это неприятно волновало и настораживало.
Впрочем, в отеле Инга успокоилась. Их поселили в Royal Singi Hotel, он тянул примерно на три европейские звезды. Возможно, Мигеля что-то не устраивало, но он не роптал, а Инге было вполне достаточно и этой гостиницы. Она надеялась, что в Катманду они долго не задержатся.
Утром оба поспешили выйти на балкон. Некоторое время стояли молча, справляясь с изумлением: не хватало слов, чтобы выразить впечатления.
Взору открывалась причудливейшая панорама. Вдали виднелись высокие синеватые горы, которые казались сплошной гигантской стеной, отсекающей мистическую страну от остального цивилизованного мира. Вблизи просматривались улочки, где черты городской современности затейливо перемешивались с древними постройками и проявлениями совершенно архаического деревенского уклада жизни. Тротуаров практически не было, а по плохоньким дорогам ползли устаревшие модели автомобилей, коляски рикш, воловьи упряжки и мотоциклы. Все мешали друг другу и бестолково сигналили. Первым заговорил Мигель:
– С городским планированием у них имеются проблемы… Тут, конечно, немножко своеобразно…
– Да, непривычно, – согласилась Инга.
– Я должен уехать по делам, а для тебя я оплатил услуги гида. Местная девушка, училась в Европе. Она поведет тебя, куда ты захочешь: хоть по магазинам, хоть по историческим местам.
– А на каком языке она будет говорить со мной? На испанском?
– Нет, на английском. Надеюсь, вы поймёте друг друга. Прошу тебя, не отходи от неё далеко! Обещаешь?
– Обещаю. Буду ходить, держась с ней за руку.
Экскурсоводом оказалась миловидная смуглянка, примерно ровесница Инги. Она неплохо владела английским языком, и проблем в общении не предвиделось. Ингу лишь немного смутил облик девушки – она напоминала встревоженную птицу с отсветом печали в огромных карих глазах.
– Меня зовут Шакти, – представилась грустная «птичка».
– Меня – Инга.
Так и познакомились. Оказалось, что они находятся почти в самом центре города, и до главной городской площади Дурбар рукой подать. Пошли пешком в самое «сердце» Катманду. По дороге Шакти короткими фразами отгоняла попрошаек, и до цели добрались без происшествий.
Шакти с придыханием рассказывала про старинные пагоды и храмы, а Инга про себя окрестила площадь Дурбар «Непальской Красной», потому что все постройки были выполнены из красного кирпича. Рассматривать достопримечательности очень мешали огромные стаи голубей. Птицы по-хозяйски носились туда-сюда, гадили прямо на крыши и ступени древних сооружений, принижая этим их священный статус. Вдобавок к пернатым обитателям по площади совершенно безнаказанно сновали маленькие обезьянки. Эти ловкие, вёрткие и забавные твари легко перебирались даже через высоченный бетонный забор, за которым скрывался Королевский дворец. Об архитектуре королевского жилища судить было трудно, потому что виднелась только верхняя часть крыши. Обезьянкам везло больше – их никто не изгонял, и они преспокойно лазали туда и обратно. Юркие зверушки вообще делали, что вздумается: вскакивали верхом на уличных собак, цеплялись к прохожим. Инга впервые видела, как обезьяны безнаказанно разбойничают.
Далее Шакти повела Ингу к Дворцу живой богини Кумари. Явление лика божества народу походило на простецкий аттракцион в провинциальном парке отдыха. Стоило опустить монетку в специальный ящик, и девочка Кумари выглядывала в маленькое резное оконце. Шакти почтительно склонила голову при её появлении, но у Инги вид неестественно размалёванной мордашки не вызвал никакого священного трепета. Детское лицо напоминало ритуальную маску. Инге стало жаль малышку, которая по прихоти взрослых томилась взаперти.
– Сколько ей лет? – спросила Инга.
– Уже скоро одиннадцать.
– И что же, она не играет со сверстниками, не ходит в школу?
– Она богиня, она от рождения воплощение чистоты и невинности, – уклончиво ответила Шакти. – Ей не надо учиться. Что бы вы ещё хотели посмотреть? Может, желаете посетить храм Будды?
– Нет, спасибо, – отказалась Инга. – Я устала, и просто отдохну у себя в номере.
Инге стало смертельно скучно с женщиной, которая хоть и получила образование в Европе, но говорила сущие нелепости про маленькую девочку. Взрослые люди взвалили на ребёнка обязанности богини, выставили её на потеху публике и просто зарабатывали деньги на этой живой легенде. Инга испытала лишь острую жалость к непальской девчонке, которую лишили детства и личной жизни.
– Я должна вас проводить, – заметила Шакти. – Мне нельзя оставлять вас одну.
– Провожайте! – сухо позволила Инга.
Шакти очень старалась наилучшим образом исполнять свои обязанности и дорогой развлекала Ингу местными мистическими преданиями.
– В нашей стране сейчас очень непростые и тревожные времена! – таинственным голосом сообщила Шакти.
– Почему? Мне кажется, что ваша страна встала на путь развития.
– Когда наш король Трибхуван в середине XX века открыл Непал для иностранцев, сюда сразу потянулись любители эзотерики с чуждыми нам манерами и идеями. Оракулы предрекли скорый закат королевской династии Шах, если в стране ничего не изменится.
– От мира трудно отгородиться. Вот вы почему-то учились в Европе? И ваш принц Дипендра учился в Англии! – усмехнулась Инга. – Неужели вы верите во все эти религиозные сказки?
– Это в Европе религия – просто культура, – заметила Шакти. – А в Непале – это образ жизни, ритуал. Иногда смертельный.
– Как вас понимать? Что вы имеете в виду?
– Жертвоприношения. Если хотите, я покажу вам места, где совершаются ритуальные умерщвления. Они есть прямо в центре города.
– Нет уж, спасибо! – воскликнула Инга. – Слишком много мрачной экзотики в один день вредно для психики. Надеюсь, режут не людей?
– В основном собак, кур, коз.
– Невесёлая экскурсия у нас получилась! Вы меня просто запугали под конец! – рассмеялась Инга.
– Да, у нас в стране сейчас нехорошо. Богиня Кумари часто бывает в плохом настроении, а это очень дурной знак…
– Ваша девочка Кумари просто изнывает в одиночестве! – страстно возразила Инга. – Ясно, что ей не весело. Отпустили бы её погулять, и дела пошли бы лучше.
– А недавно оракулы предсказали смерть королю Бирендре и королеве Айшварье, если их сын, принц Дипендра, женится ранее 35-ти лет, – продолжала зловеще вещать Шакти.
– И что, он, как любящий сын, их послушает?
– Нет, – скорбно сказала Шакти. – В том-то и дело, что принц Дипендра не хочет верить оракулам. Поговаривают, что он уже женился, но в тайне от родителей.
