– Конечно! Лично проверяла! – заверяла тетка, выгружая из клетчатой безразмерной сумки-баула банки. Как только она его дотащила?
– А иконы освященные? – спрашивали придирчивые путешественницы.
– Конечно, освященные. Как же не освятить? Да наш батюшка так освящает, что чудо происходит! – заверяли продавщицы, вытаскивая дешевые иконы на картонке и разбрасывая их по столу, как карты – смотрите, выбирайте.
Группа, нагруженная банками и иконами, уже не хотела осматривать Кремль. Да что там осматривать? Фотографировались на фоне ворот.
– Брусчатка-то новая, – заметил Рома, – раньше не было. Недавно положили. Хочешь зайти?
– Нет, я замерзла.
В кафе стоял запах прогорклого масла, под потолком висело облако дыма. Четыре столика, один из которых занят. За ним сидела женщина, перед ней на столе была рассыпана мука, лежали кругляшки теста и стоял огромный пластмассовый красный таз с фаршем. Женщина лепила пельмени, не отрывая взгляда от экрана телевизора. Он был прикреплен к стене, высоко, голову надо задирать. Все для клиентов. Чтобы ели и смотрели, а то ведь посетители нынче стали как дети малые – пока перед глазами картинку не увидят, так нервничают, скандалят. Или в телефоне кнопки тыкают, по стенам потерянным взглядом шарят. Прямо хоть мультики им крути. Это им тут же рассказала пельменная женщина.
– Вам новости или сериал? – спросила она. – Если что, я сериал смотрю. Захотите переключить – пульт на кухне. Сами возьмите, у меня руки в муке. Но я бы досмотрела сериал.
– Сериал нормально, – ответил Рома.
Женщина ловко и быстро лепила пельмешки, выкладывая их ровным рядком на доску. И ни разу не оторвала взгляда от экрана. Пельмешки лежали красиво, стройно, бочок к бочку – залюбуешься. Удивительно, как она это делала. На ощупь. Дверь на так называемую кухню была открыта, там что-то жарилось, парилось. Дым стоял коромыслом.
– Можно мне в туалет? – спросила Лиза.
– Туалет только для посетителей, – ответила женщина, не взглянув на нее.
– Закажи чай или кофе, – попросила Лиза Рому.
– Кофе нет. Пончики есть. И пирог яблочный. – Женщина продолжала смотреть на экран.
– Степанна, надо говорить «штрудель»! – крикнула из кухни еще одна повариха. Она перемешивала салат в еще одном пластмассовом тазике гигантских размеров.
– Тебе надо, ты и говори, – буркнула первая повариха, – пончики берите, тесто свежее. Сама делала. А салат у нее не берите. Опять она майонезу туда набухала. Сколько раз ей говорила, не бухай, а она бухает. Это ж жопа слипнется и глаза треснут, сколько она его бухает. Да ладно еще в салат, она и борщ мой портит. Тоже майонез бухает вместо сметаны. Я этот борщ есть не могу, не то что посетители. Ей только дай, она и в блины майонез забухает.
– Хорошо, давайте чай и пончики, – попросил Рома.
– С лимоном, если можно, – добавила Лиза.
– Вам что, нарезку сделать? – недовольно уточнила женщина из кухни.
– Нет, не надо нарезку, – испугалась Лиза.
– Так мне что – новый лимон резать за-ради одного куска? – возмутилась повариха из кухни.
– Давайте просто чай, – смирилась Лиза.
– Тебе что, жалко людям лимон дать? Возьми вчерашний, в холодильнике на полке. Я сама ложила! – закричала Степанна.
– Так я его домой забрала, Степанна. Я ж тебе говорила.
– Тогда отрежь новый.
– Степанна, я отрежу, а если никто не закажет больше? Так он гнить начнет.
– До того, как он гнить начнет, ты его домой утащишь. Пельмешек не хоти́шь? – спросила Степанна у Ромы.
– Нет, рано еще вроде бы, – ответил он.
– Ты ж мужик, что тебе рано считать? Съел и на весь день заправился! Давай отварю пяток. Смотри какие! Прямо с досточки! Со сметанкой подам. А отварю с лаврушечкой да с перчиком. Давай! Заодно проверишь на соль. Я фарш не пробовала.
– Да нас ждут. Мы на минутку, – промямлил Рома.
– Если ждут, то обед готовят или ужин там. Салаты только щас режут, а у меня вот, готовенькое. Придешь, так уже сытый. Хозяева только рады сытым гостям. Да и нальют, а ты трезвый. Много ли выпьешь? А под мои пельмешки пей сколько влезет. Уже все пьяные будут, а ты – огурчик, трезвачок.
– Ладно, давайте ваши пельмешки, – махнул рукой Рома.
– Вот и молодец. Вот и правильно. Небось не завтракал. С утра голодный. Я ж мужиков сразу вижу – кто поел, кто нет. Кому пельмешков, кому расстегайчика. Эх, приехал бы ты весной, в мае, я бы тебе таких расстегайчиков забабахала! Не сезон щас. А привозную рыбу я не люблю, не наша это рыба. Щас, потерпи, уже бегу варить. Катька, ставь воду-то! Ты как, соленые любишь или не очень? Может, водочки? Водочка к пельмешкам самое оно. Хряпнешь щас, так до дома веселее идти будет. Настроение себе поднимешь. Пока бабы по хозяйству разбираются, ты уже тепленький, ласковый. А? Давай. Степанна плохого не посоветует. Или ты за деньги волнуешься? Так не волнуйся. За счет заведения тебе налью. За пельмешки с пончиками заплатишь, остальное, считай, вприглядку пойдет. Стопяссят пельмешки, да пончики пяссят, двести рубликов всего. Дешевле нигде не найдешь.
– Давайте вашу водку.
Лиза даже про туалет забыла, пока слушала, как повариха уговаривает Рому на водочку.
– Вы к кому приехали? – суетилась Степанна.
– К маме, – ответил Рома.
– О, да ты невесту, что ль, привез? – ахнула повариха. – Тогда тебе пяссят граммчиков маловато будет. Я тебе соточку налью. Это, штоль, невеста? Городская поди? Ой, мама так рада будет, что я тебе совет дам – ты по дороге домой купи водочки, вина или что она любит. Степанна жизнь знает – в таком деле маме лучше сразу налить. Ты ж вроде наш, местный? Где-то я тебя видела, только вспомнить не могу. Но лицо знакомое. Маму у тебя как зовут?
– Валя.
– Валя, Валя… не та, что торгует?
– Нет, она не торгует.
– Тогда не знаю. Но ты ведь наш?
– Ну, да, жил здесь.
– А свадьбу здесь будете гулять? У нас хорошее заведение, ты имей в виду. Я тебе такой стол накрою, что стыдно не будет. Заливное сделаю, мясо в горшочках на горячее, винегретик настрогаем. Хорошо справишь. Не хуже, чем в вашей Москве. И дешевле встанет. А то и так расходы, так Степанна тебе сэкономит. Если ты про наш ресторан думаешь, так я тебе честно скажу, а не как про конкурентов – там готовить совсем разучились. Они в тушеную капусту мед ложут. Рецепт у них новый. Кто в тушенку мед ложит, ты мне скажи? Это ж кишки слипнутся. Сначала разбухнут, а потом слипнутся. Сначала просрешься, потом обопьешься. Стулья новые поставили и думают, что люди ради стульев к ним ходить будут. А я тебе так скажу: главное, чтоб еда была вкусная. Под хорошую закуску и выпьешь больше. Правильно? Так что ты сюда приходи свадьбу гулять. А уж фотки какие на фоне Кремля можно сделать!
– Простите, а можно мне в туалет? – Лиза очнулась от одури и поняла, что больше терпеть не может.
– Дай ей ключ, Катька! – крикнула Степанна Катьке, которая была на кухне.
– Так еду еще не выдали, разве можно без еды ключ давать? – возмутилась помощница.
– Дай, под мою ответственность, – велела повариха, – паренек-то наш, местный.
– Ладно.
Из подсобки медленно вышла та самая Катька, сняла с крючка ключ и пошла открывать дверь.
– Ты это, с водой там без фанатизма – у нас с водой что ни день, то беда. И правый кран не трогай. Сорван он. Еще больше сорвешь, вообще не починим. И это, щеколду не закрывай, она тугая, не откроешь. Ты не волнуйся, я постою, покараулю, никто не зайдет.
Лиза вышла из туалета и увидела, как Рома уже наворачивает пельмени и опрокидывает стопку водки. Пельменями пахло так вкусно, что ей тоже захотелось. Но ее ждали пончики, оказавшиеся резиновыми. Тесто было явно лежалое, размороженное.
Лиза смотрела, как Рома ест, розовеет от водки и прогноз Степанны оказывается верным – он расслабился, успокоился. Степанна вернулась к просмотру сериала, уселась за стол и, не глядя на разделочную доску, нарезала мясо. Катька, привалившись к косяку, тоже уставилась на экран. Лиза осмотрела помещение – дым не выветривался. На стене были приклеены снежинки, по всей видимости, оставшиеся с Нового года. Тут же висели календарь с православными праздниками, плакат – заяц с букетом цветов – и одинокий сдувшийся воздушный шар на пластмассовой ножке, приклеенный к стене лейкопластырем.
Рома развалился на стуле и тоже смотрел сериал. Лиза отметила, что смотрит он не без интереса. Ему было здесь хорошо. Он слопал не только пельмешки, но и пончики. Допил Лизин чай, к которому она почти не прикоснулась – стакан отдавал запахом мокрых тряпок. Чай, судя по пакетику, был самым дешевым.
– Пойдем? – попросила Лиза. От дыма и чада у нее начали слезиться глаза.
– Что? Да, пойдем. – Рома нехотя стал одеваться.
– Так ты ж запомни – зайдешь, спросишь Степанну, сделаешь заказ, и мы тебе свадьбу быстро сварганим! Еще сделаю тебе рулеты из ветчины. Очень вкусно. С чесночком, с майонезиком.
Лиза представила, как на собственной свадьбе ест рулеты из ветчины, и ее затошнило.
