– Сделай одолжение, – не удержался от комментария он, – беги в самую дальнюю часть замка. Я на истерику не подписывался.
Оливия грозно на золотого дракона взглянула, но промолчала. Она уже была не в силах ему перечить. Сейчас ей хотелось убежать как можно дальше ото всех.
Выбежав из места своего заточения, Оливия ещё долгое время не останавливалась.
Ей приглянулась одна комната, а точнее спальня, в которой она и собралась обосноваться. Здесь показалось как-то более уютно и спокойно. Цвета оформления были преимущественно синего и зелёного оттенков, что создавало ощущение безопасности и умиротворения. Кровать походила на плотный шатёр, как будто её хозяин хотел таким образом полностью отгородиться от внешнего мира. Каменный пол был щедро укрыт толстыми пушистыми коврами, в которых так приятно утонуть босыми ногами (свои туфельки она любезно сняла – не хотелось совсем ничего портить в этом приятном месте).
Девушка подошла к огромному массивному зеркалу в серебряной оправе. Сейчас она могла, наконец, увидеть себя в полный рост. Ей не понравилось собственное отражение. Перед ней стояла жалкая незнакомка с распухшими и покрасневшими от слёз глазами. Её ранее прекрасные тяжёлые густые волосы сейчас выглядели ужасно растрёпанными. Когда-то шикарное дорогое платье теперь даже обычная простолюдинка отказалась бы надеть – оно было в чём-то измазано, в некоторых местах сильно затёрто и даже немного надорвано.
Ну вот, теперь у неё только одно достоинство осталось – она всё ещё из знатного рода… Хотя по ней так сразу уже и не скажешь совсем.
Не вынеся своего жалкого вида, Оливия снова громко разрыдалась. Здесь она была совершенно одна и могла себе позволить проявить слабость.
Царевна взобралась с ногами на кровать, поплотнее прикрыв шторки балдахина. Сейчас она бы с радостью провалилась под землю, лишь бы подальше ото всех, причинивших ей боль. Но в её распоряжении была всего лишь тяжёлая плотная материя – именно она на данный момент являлась её психологическим барьером, защитой от окружающих.
Оливия уткнулась в подушку, накрылась одеялом для верности и ещё сильнее расплакалась. И так же было жалко себя любимую. Она открыла свои чувства… а её любимый наплевал ей прямо в душу. Разве может себя так вести рыцарь с девушкой благородных кровей? А ей казалось, что она ему дорога… И Вирго настаивал на том, что чувства царевича к ней настоящие… искренние.
Хотя, что теперь для неё слова небесно-голубого дракона? Он ведь тоже предал её!.. Неужели и батюшка родной замешан в этом?
А слёзы всё текли и текли градом. Царевна уже почти захлёбываться ими начала… Но неожиданно её дыхание постепенно стало выравниваться и на душе немного потеплело…
– Может, уже перестанешь и себя мучить, и людей, которым ты дорога? – В её “укромное” местечко заглянул Вирго.
Царевна обиженно голову под одеялом спрятала.
– Ты предал меня! Уходи-и-и.
Юноша с льняными волосами ловко, в одно мгновение оказался совсем рядом с царевной.
– Ну, перестань, – дракон нежно погладил её по спине сквозь плотную ткань. – Вы оба были неправы. Каждый из вас по-своему виноват. Но вы любите друг друга – это самое главное.
– Никто меня не люби-и-ит… Никому я не нужна-а-а.
– Не говори так, – юноша приобнял царевну. – Поступок Вениамина говорит о его сильных чувствах к тебе. Да, с всепрощением у него слабовато пока. Но вы оба “молодцы”, вспыльчивы, в вас бушует кровь горячая… Ты всего лишь смогла ощутить на себе всё то, что испытывал он сам… Вспомни, ведь ты не была изначально честна с ним… А он искренне беспокоился о тебе.
Оливии так не хотелось признаваться в том, что в словах Вирго был определённый смысл. Свои ошибки так неприятно признавать…
Вирго ещё некоторое время пообщался с царевной, приводя её мысли в порядок.
Увидеться с Вениамином она согласилась лишь на следующее утро. На ночь девушка решила остаться в уже успевшей понравиться ей комнате, в которой сейчас находилась.
Лаврус был возмущён выбором царевны, ведь она умудрилась занять его любимую спальню. Но Вирго уговорил брата в качестве извинения позволить Оливии переночевать в его покоях. Сам виноват, что в этом замке они самыми уютными оказались. А у царевны отменный вкус. Золотой дракон чертыхнулся про себя и тихо покинул своих “гостей”, чтоб глаза ему не мозолили. Устал он что-то от такого скопления народа…
На следующий день Оливия порадовала всех своим присутствием. Царевна была как никогда ранее немногословна. С Вениамином общалась натянуто вежливо и даже как-то снисходительно. Оттаивала она медленно… постепенно.
После обеда все дружно собрались возвращаться в Тринадцатое Царство. Лаврус не стал их провожать, лишь с братом парой слов перекинулся.
Вирго взял к себе на спину Оливию и Вениамина. А Белла приютила в своей ступе Кристаса с Радмиром. Так все вместе и покинули чёрный замок.
Во время полёта небесно-голубой дракон периодически на ведьму украдкой поглядывал, пытаясь не выказать своего пристального внимания к ней. В его голове до сих пор вертелись слова Лавруса о том, что он ей небезразличен. Она очень волновалась за него…
Ну да, их отношения с Беллой всегда были очень тёплыми, нежными и искренними. Но дальше определённых границ, неизвестно кем установленных, они никогда не заходили. А его старший брат явно намекал на что-то большее…
Вирго вспомнил момент, когда девушка, наконец, смогла выбраться из чёрного замка сразу после семейной разборки с братом. Она тогда его так крепко обняла… Ведьма выпустила наружу все свои эмоции. В её прикосновениях было столько нежности… страсти… неконтролируемой радости…
Небесно-голубой дракон резко спикировал вниз к верхушкам гор, а потом в самый неожиданный момент снова поднялся вверх. Этим своим действием он растормошил немного зажатых Оливию с Вениамином, отчего молодым людям пришлось крепко обняться, оберегая друг друга от грозящей опасности.
Белла на секунду испугалась за своего спутника, а потом улыбнулась, осознав, что тот просто дурачится.
А Вирго принял решение. Он больше не будет молчать о своих чувствах к черноволосой красавице. Дракон отчётливо осознаёт, что она чего-то боится. Но он обязательно узнает её тайну и поможет ей преодолеть свои страхи…
А началось всё с того, что царя Минелая уже некоторое время беспокоила излишняя капризность и завышенное самомнение собственной дочери. Он очень боялся, что девушка своим тяжёлым характером отвернёт от себя всех добрых молодцев в округе. И решил государь, что проблему необходимо решить, да поскорее. Минелай и так и этак пытался вразумить Оливию, но ей всё нипочём. Царь от горя своего превеликого даже на целый день закрылся в своих покоях. Размышлял усердно… но непродолжительно… Прервали его в самый неподходящий момент…
* * *
Ягивия чувствовала, что с её дочерью, Беллой, что-то происходит, хотя девушка и пыталась скрыть свои чувства от матери. Но не тут-то было. Между потомками Бабы-Яги никогда не было тайн, даже если они сами этого очень хотели. Способность, узнавать самые потайные мысли, была от рождения в крови каждой из них. Поэтому Ягивия недолго оставалась в неведении.
Мать очень быстро догадалась, что её любимая дочь влюблена в дракона. Но Белла настолько сильно боялась за жизнь своего возлюбленного, что даже его самого не посвятила в собственные чувства. Девушка совсем не хотела, чтобы таинственное проклятье рода коснулось небесно-голубого дракона, поэтому упорно хранила молчание, жертвуя личным счастьем.
Ягивия ни в коем случае не хотела идти против воли Беллы, но она просто была обязана как-нибудь помочь. К тому же у старшей ведьмы была возможность понаблюдать за драконом и убедиться в том, что он тоже испытывает тёплые чувства к её дочери. Со стороны всегда виднее, особенно, когда знаешь, что искать.
Женщина была в курсе, что царь Минелай являлся другом Вирго. Вот она и решила действовать окольными путями.
Ягивия подумала, что пришло время поговорить с правителем Тринадцатого Царства.
Заботливая избушка, Айя, как прознала о мыслях своей хозяйки, так тут же помогать засобиралась. Она как раз совсем недавно практиковалась порталы создавать. Ягивия хоть путешествовать и не любила, так может от сверхскоростных перемещений не откажется.
Айя всегда изо всех сил пыталась услужить любимой хозяйке, стараясь исполнять её желания ещё до того, как они к той в голову соблаговолят прийти. Вот и сейчас избушка подсуетилась немножко и Минелая тут же к собственным лапам куриным телепортировала. А чего тянуть-то?..
* * *
Царь уже битый час заседал в покоях своих уютных. Сегодня почему-то в его голове ни одна мысль не хотела задерживаться надолго.
Рассеянный он какой-то… Может стареть начинает?.. Ой, горе-то какое! Ещё столько дел важных впереди, а он совсем расклеился.
