Как успел заметить Александр, женщины с грудью шестого типа составляли большинство среди его пациенток. Далеко не все из них хотели получить новую грудь. Многие изменяли форму носа или подбородка, делали подтяжку кожи лица и шеи, а грудью своей были довольны и ничего с ней делать не собирались.
Тип седьмой и последний – грудь как намек, едва обозначенная грудь, похожая на смокву. Звучное слово «смоква» нравилось Александру куда больше, нежели царапающее ухо «инжир» или брутальногрубоватое «фига». Женщины седьмого типа – амазонки, прирожденные завоевательницы, для которых процесс движения к цели порой значит больше, чем сама цель. Это качество сочетается с практичностью, врожденным артистизмом (приземленные люди вместо «артистизм» говорят «притворство», но они не правы), умением ладить с людьми, буйством темперамента и жизнелюбием. Феерический коктейль, от которого может закружиться даже самая крепкая голова. В любви придают большое значение романтической компоненте, секс ради секса и ничего, кроме секса, – это не для них, каким бы «технически качественным» этот секс ни был. «Смоквы» хорошие матери, хорошие жены, хорошие начальницы и хорошие подчиненные, но в качестве конкуренток способны доставить множество проблем. Некая бухгалтер крупной оптово-розничной фирмы с упоением рассказывала Александру о хитросплетениях интриги, которая должна была привести ее на место финансового директора, и была эта интрига так лихо закручена, что просто просилась на бумагу или на экран. Будь у Александра хоть капля писательского таланта, он непременно написал бы об этом книгу. Что-то вроде «Тайн торгового двора» или «Блеска и нищеты финансистов». Их отношения по взаимозависящим причинам разладились буквально накануне кульминации – собрания, посвященному кадровым перестановкам, и Александр так и не узнал, села ли его подруга (теперь уже бывшая) в вожделенное кресло финансового директора или нет. Одной из особенностей женщин этого типа является склонность к абсолютным и полным разрывам отношений. Все они в той или иной степени максималистки, живущие по принципу: «Дружим – так дружим, любим – так любим, разошлись – так совсем и навсегда». С ними невозможно «оставаться друзьями» или «понижать градус» отношений.
«Надо бы подготовить проект по трансгендерным операциям[14], – решил Александр, вернувшись мыслями к тому, с чего начал. – Процентов на пятьдесят он, конечно же, будет интуитивным, но процентов на пятьдесят – объективным. Подготовить и обсудить с Валерианычем».
Точно наперед ничего предсказать нельзя, тем более в такой тонкой и зависящей от множества факторов сфере, как оказание высококвалифицированных медицинских услуг, но идея явно была перспективной, стоящей. При правильном подходе она сулила интересную работу вкупе с хорошей прибылью.
Как сделать так, чтобы из множества других клиник желающие сделать трансгендерные операции выбирали клинику «La belle Helene»? Очень просто – надо сделать так, чтобы им хотелось прооперироваться именно здесь.
Очень просто. Так же просто, как провести идеальную линию.
Все просто, если знаешь, как и что.
11. Слоник из тикового дерева
Мать ждала в субботу к обеду, но Александр сослался на дела и сказал, что приедет ближе к вечеру, на ужин.
– Приезжай, когда хочешь, – согласилась мать. – Тем более что у меня сегодня гвоздь программы – холодец, а это блюдо не требует подачи в определенный час.
– Холодец – это замечательно! – одобрил Александр. – После холодца никакая лень уже не помешает мне провести весь завтрашний день на тренажерах. Совесть пересилит.
Вообще-то физическим нагрузкам Александр собирался предаваться сегодня, но вчера вечером вдруг передумал. Вернее, придумал себе новое дело.
Если никто не хочет тебе помогать, то помоги себе сам. Иначе никак.
Александр решил лично последить за домом, в котором живет тетка Евы. В конце концов, это не тяжкий труд, а нечто вроде развлечения в выходной день, сочетание автомобильной и пешей прогулки.
Суббота была выбрана не случайно. Во-первых, потому, что заниматься слежкой в рабочее время – это уже не прихоть, а безрассудство на грани идиотизма. У благоразумных людей на прихоти принято тратить свободное время, а Александр был человеком благоразумным. Во-вторых, суббота – день покупок, походов по рынкам-магазинам, день прогулок, день развлечений. Ева – непоседа, дома сидеть не любит, ее постоянно тянет на люди. Если «выдвинуться на позицию» часам к одиннадцати (раньше десяти Ева как классическая «сова» вряд ли проснется), то есть шанс в ближайшие два-три часа увидеть Еву выходящей из подъезда. При условии, что она там живет, конечно. Но попытка не пытка, можно и погулять по дворам, благо погода хорошая – солнечная, теплая, последний привет бабьего лета. В-третьих, Александру почему-то хотелось погулять в субботу вокруг дома Евиной тетки. «Бывают странные сближенья.» – сказал поэт. Странные предчувствия тоже бывают.
Законы жанра требовали маскировки, поэтому Александр решительно проигнорировал коричневую куртку, в которой его видела Любовь Сергеевна. Постояв немного перед шкафом, он остановил свой выбор на сером кашемировом полупальто. Вместо костюма надел черные джинсы и темно-серый свитер. Следящий должен быть одет неприметно, чтобы не бросаться в глаза, должен сливаться с окружающей действительностью.
Ага, сливаться. Уже на месте, сев на лавочку в самом глухом углу двора и оглядевшись по сторонам, Александр понял, что для того, чтобы слиться с окружающей действительностью, надо было надевать старую, потертую кожаную куртку, ныне служившую для таких дел, как, например, вынос на помойку крупногабаритного мусора, и спортивные штаны. Тогда бы он мог сойти здесь за своего, особенно – с банкой пива в руках. С бутылкой он тоже смотрелся бы гармонично, а вот с пустыми руками, в которых даже семечек не было – как-то не очень.
Местные жители поглядывали на Александра с любопытством, но и только. Если человек выглядит прилично (а Александр просто не мог выглядеть по-другому), то не хочется интересоваться тем, что он здесь делает. Сидит, значит, надо, значит, ждет кого-то. Ходит, значит, устал сидеть.
Рядом с Александром сели две пожилые дамы и начали недружелюбно на него коситься, храня при этом молчание. Александру стало ясно, что он мешает им общаться. Он встал и хотел было выйти на дорогу, чтобы проведать припаркованную машину, но тут из подъезда вышла Любовь Сергеевна в не по погоде теплой бежевой куртке с меховой опушкой. В руках у нее ничего не было. Зная, что дамы без сумки или сумочки далеко не ходят, Александр предположил, что Любовь Сергеевна вышла ненадолго в ближайший магазин с кошельком в кармане куртки. Он прошелся по двору параллельным курсом, а когда Любовь Сергеевна завернула за угол, направился к детской площадке. То ли в этом дворе не было детей, то ли они по субботам не гуляли так рано, но площадка была пустой. Александр присел на скамейку рядом с качелями и подивился тому, что вся площадка, включая и песочницу, была покрыта шелухой от семечек вперемешку с окурками. Судя по всему, если сюда и приходят дети, то великовозрастные.
С площадки хорошо просматривался подъезд, а еще отсюда был виден не только тот угол, за который свернула Евина тетка, но и противоположный. Идеальное место для наблюдения, правда, немного приметное, но Александр не собирался сидеть здесь долго.
Кто-то выходил из подъезда, кто-то входил в него, но Евы или какой-нибудь женщины, похожей на Еву, Александр не увидел. Примерно через полчаса вернулась Любовь Сергеевна с двумя черными пластиковыми пакетами в руках. В обоих, вне всякого сомнения, лежали продукты. Александр наблюдал за ней краем глаза, чтобы не привлекать к себе внимания и, кажется, Любовь Сергеевна его не заметила.
Похоже, все-таки Евы у тетки нет. Было бы логично, если бы за продуктами пошла не Любовь Сергеевна, а более молодая Ева.
Александр обошел вокруг дома. Немного размялся и заодно убедился, что с машиной все в порядке. Пропустить Еву он не боялся, потому что все равно бы увидел ее, если не во дворе, так на улице. «Слепые» участки, на которых обзор был минимальным, Александр преодолевал быстрым шагом. Две секунды – и снова все видно.
Дамы, молчаливо выжившие Александра со скамейки, куда-то ушли, поэтому Александр вернулся на прежнее место и минут сорок откровенно скучал. Затея порядком поднадоела, но и уходить вроде было рано. «Сижу, дышу свежим воздухом, хорошо.» – внушал себе Александр. Воздух и впрямь был неплох, видимо, сказывалась близость парка Покровское-Стрешнево.
Александр не успел толком довспоминать, как гулял в этом парке целую вечность назад с одной милой девушкой, любительницей хризантем и поэзии Ахматовой, как увидел Любовь Сергеевну. Она была в той же куртке, снова без сумки, шла быстро и скрылась за тем же углом. «Забыла что-то купить», – подумал Александр, и не ошибся, потому что через четверть часа Любовь Сергеевна вернулась. На этот раз в левой руке у нее был ярко-желтый пакет, из которого торчал французский багет и еще что-то там лежало, но что именно, Александр не разглядел.
