Хрустящее постельное бельё источало нежный аромат фиалок. Он проникал через каждую пору в коже, и от этого лесного аромата тело таяло и становилось невесомым. В тёмное окно смотрели яркие, очень яркие звёзды. Так низко звёзды висят только в далёких степях или над уснувшим морем… Она сегодня узнала самую самую страшную тайну на свете: её дед, её родной, собственный дед был убийцей. Адель сейчас лежит на кровати в доме у сына расстрелянного им друга. Удивительно, но ей и это теперь безразлично. Всего пять минут назад был стресс. Он прошёл. Он прошёл почти мгновенно, незаметно, не затронув тонких струн души, как если б они уже давно были порваны. Немного неловко, конечно, перед Владимиром Ивановичем, но именно «неловко», и ничего более.
Всё стало простым до безобразия. Действительно: что произошло? Ну, предал, ну расстреляли… Один дед, что ли, был в НКВД? Да их по всей стране металось, как рыбы в море. В те годы даже у стен были уши и языки. Так что теперь? Деда самого потом расстреляли! Партия оценила по заслугам его деятельность.
Звёзды в окне горели всё ярче. И чего было лежать в кровати? Так ведь видно всего полнеба! А если убрать цветы с подоконника на пол и сесть на этот самый широченный подоконник, то будет видно всё небо полностью, тёмное, как смола, море, корабли на рейде и лунную дорожку в придачу.
Адель босиком на цыпочках прошла через комнату и села на широкий подоконник.
Город внизу… тысячи зажжённых огней в чужих окнах. Счастливые дома, где все друг друга ждут. В этих домах дарят подарки и ночью поправляют сползшее одеяло.
Что было всю жизнь? Борьба, борьба и борьба, но не революционная, не на благо всего человечества, не за «мир во всём мире», как учили в русской школе, а непримиримая борьба с самой собой и жителями родного Города всего лишь за право жить на этой Земле. Чего стоило только выжить под маминым прессом и не подвинуться рассудком!
А звёзды передвинулись, как будто небесный хозяин высыпал новую горсть во вселенную! Как здорово, оказывается, сидеть вот так на окне, обняв колени, никуда не спешить, не бояться, что вдруг в проёме двери покажутся мама или Лёша. До чего они похожи! Как я этого раньше не замечала?! Потому и не понравились друг другу с первой секунды, что не смогли поделить, кто из них в моей жизни займёт главное место. Вот бы им чёрную форму со свастикой на красной повязке! Автомат в руки, ноги расставлены на ширину плеч, чёрный плащ полощется на ветру.
Как в этом доме тепло. Можно сидеть на подоконнике хоть до самого утра и смотреть на звёзды. И мама не скажет, что мне нравится смотреть на небо, потому что я – «дура»! Ха-ха! Никто ничего не скажет! А вот там планеты… сколько их, это ж с ума сойти!.. ГЪворят, разных галактик несколько миллионов. Думать страшно… всё такое бездонное, бесконечное… Самое обидное – никто на свете не знает, и не узнает уже никогда, что это мои звёзды! Они мои собственные, потому что деда мне их тогда подарил. Вон она – Большая Медведица, а точнее – Большой Медведь. Это мой самый прекрасный деда на свете! Самый добрый, самый красивый, самый-самый… И конечно же, там, высоко-высоко, и находится планета Маленького Принца. И конечно же, он прилетает иногда на землю, чтоб посмотреть, как мы живём. Ко многим, которым очень одиноко, как в пустыне, вот к тому французскому лётчику, например, с именем, похожим на созвездие, он прилетел, чтоб помочь. Маленький Принц видит их со своей Планеты, видит, как им плохо, и действительно приходит, а люди его не узнают! Только я его узнавала несколько раз. Я чувствовала его приближение по дуновению ветерка, узнавала по улыбке, по глазам, светящимся любовью и добротой! На самом деле его не так просто различить в толпе, потому что он всегда разный. Только белый развевающийся шарф и движение сердца подскажут, что это Он, который «в ответе за тех, кого приручил». Все наши близкие, все друзья – это Маленькие Принцы. У них на Земле нет ни возраста, ни пола. Они отогревают замёрзших путников, и минуты, проведённые с ними, похожи на звёздный букет, собранный из миллионов галактик.
Мой милый деда… Он же тоже был Маленьким Принцем! Он часто приглашал меня и мы летали с ним во сне и наяву. «Здравствуй, мой маленький друг! Я сейчас расскажу тебе сказку»… Может, никакая ручная «Спидола» и не работала вовсе, а сказки, сотканные чёрным бархатным голосом, рассказывал сам деда?! У Фрукта был голос, похожий на скрип ворота колодца, из которого Маленький Принц и Лётчик пили воду. Этот скрип мне казался дивной музыкой, потому что он родился из многих километров долгого пути под звёздами. Ржавый, надтреснутый голос Фрукта – подарок моему сердцу… Он знал, что обязательно станет бардом, потому что певец поёт не голосом, а душой – смелой, гордой, сильной, и в то же время израненной и нежной. Высоцкий… Маленький Принц… Тогда на концерте он подарил мне розу. Зачем он выступал во «Дворце спорта»? Ангелы должны петь только в храме!.. Кощейка… Принцесса, конечно… кроткая, ласковая, безответная… Ну и что, что силы в ней не больше чем в бабочке. Ей можно, она же девочка… Мои друзья ушли. Все четверо – три мальчика и одна девочка – с длинными, почти до пояса, непослушными волосами. Они вернулись на свои Планеты, к своим недействующим вулканам и розе с шипами. Деда сказал, что он будет всегда жить у «Большой Медведицы». Нет! Он сказал, что сам станет «Большим Медведем», а она – Аделаида станет «Маленьким Медвежонком» и всегда будет рядом с ним. Но бабуля тогда всё испортила! Она подвела её к окну и велела заглянуть сквозь железные решётки вовнутрь… На лампочке под потолком не висел больше её любимый пластмассовый Буратино, а маленькая комната была полна чужих людей в чёрном…
«Владимир Иванович, последний Маленький Принц, посетивший меня в тяжёлую минуту. Белый шарф, которым он меня замотал, чтоб я не простудилась, лежит дома в шкафу, в прозрачном целлофановом пакете. Его можно накрутить себе на шею, можно положить под щёку вместо подушки и спать на нём. Шарф до сих пор пахнет сигаретами, значит всё, что произошло на Красном Мосту, – правда. Теперь из Маленьких Принцев он остался один. Завтра, как только наступит завтра, я должна уйти из его жизни, Маленькие Принцы не выдерживают предательства. Они от предательства тают в воздухе и даже не могут вернуться домой, на свою Планету. А у Кощейки не было шарфа… Ничего! Принцессам не обязательно его носить!»
Аделаида прислонилась лбом к холодному стеклу.
«Девочкам вообще многое не обязательно. Им только обязательно помнить о своём месте. Я хотела быть счастливой и красивой. Хотя красота и счастье совсем не одно и то же. Как меня дразнили, когда я была маленькой – «Далида»? Была она счастлива? Далида, у которой свободный и гордый нрав, которая желает быть независимой, презирает средневековые устои и традиции. Она так и не смогла отдалиться от последствий своей вечной борьбы. Она была прекрасна, а ей всё казалось, что над ней смеялись. Одиночество и безысходность есть удел тех, кто не смог принять ложь искусственного переплетения Запада с Востоком…
…Скоро, наверное, рассвет. Небо изменилось в цвете. Звёзды поднялись выше. Теперь их почти не видно! Большая Медведица укатилась за крышу соседнего дома…»
– Да распахни ты окно! Почувствуй хоть раз в жизни пьянящий запах свободы! – о ля-ля! Кто к нам пришёл?! Привет, привет, милый, хороший внутренний голос! Давненько ты к нам не хаживал! – Открывай, открывай! – не унимался старый друг. – Дыши, глупая! Дыши! Зачем тебе это всё?! Зачем нужен Город, если над ним нет звёздного неба?! Не бойся! Совсем не бойся!
От резкого рывка посыпались и звякнули о тротуар выбитые стёкла. В грудь больно ударил порыв свежего ветра. Она ещё никогда не была так счастлива! Вот сейчас, сейчас у неё за спиной растут огромные белые крылья, как у того Прекрасного Лебедя! Мгновенье… и они понесут её высоко, высоко, прямо к тем миллионам сине-серебряных галактик.
Аделаида задохнулась от потока холодного воздуха. Он рвал трахею и жёг глаза. «Я – Прекрасный Лебедь из старой сказки! Я – Далида! Всё закончилось! Я красивая, умная и смелая! – Безумная радость, как хмельные брызги шампанского, обуяла всё её существо. – Мама! Мама же говорила „за бортом“! За бортом! За бортом самолёта человек свободен и счастлив! Я хочу жить за бортом! Как здорово, как здорово, что мамочка меня тогда не покрестила – значит, это не грех и мне за это ничего не будет! Я хочу парить под звёздным небом, я хочу, чтоб вся Земля была на моей ладони, потому что отныне я – повелительница ветров!»
– Ну, так лети им навстречу, глупая!
Кто это сказал? Да какая теперь разница?!
Шаг… шаг… один только шаг вперёд – это много или мало?
Каждый день всходило новое солнце. Но теперь оно всходило без неё.
