У них с Лешкой все заладилось как – то с первого дня. Прожив с родителями всего полгода, они купили квартиру в новом доме, построенном на месте снесенных развалюх. Дом строился на горке и спускался уступами к набережной Волги. Топильские занимали два этажа и мансарду. С балкона второго этажа была видна река и…родительский дом. Видя, как молодая жена подолгу простаивает на балконе, глядя в ту сторону, Топильский молча обнимал ее и прижимал к своему сильному телу. Он все понимал, но жить с родителями жены все же не хотел.
Громоздкая иномарка Стрельцова въехала в любимый двор. «Сколько теперь здесь машин, не развернуться», – подумала Лилечка. Приткнув автомобиль возле давно прогнивших сараев, Стрельцов чертыхнулся: моментом безухий кот спрыгнул с крыши ветхого строения на капот, посмотрел сквозь лобовое стекло на сидящих внутри людей и, оставляя следы от грязных лап, спокойно прошелся по нему. Лилечка рассмеялась: кошки у них во дворе были наглыми, шугать их было бесполезно. Кроме того, все жители подкармливали бездомных животных, которые, видимо испытывая почти человечью благодарность, истребили всех мышей в окрестностях.
Лилечка открыла дверь своим ключом.
– Пап, я не одна.
Матвей Роговцев, натягивая на ходу на мощный торс футболку, вышел в коридор.
– Привет, Кнопка, – он поцеловал ее в подставленную щеку. В глазах матерого журналиста светилась такая любовь и нежность, что Стрельцов, не знавший даже, что такое доброе слово родителей, которым всегда было не до него, позавидовал Лилечке.
Его отец был моряком, по девять месяцев в году отсутствующим дома. Мать, ведущая балерина оперного театра, разрывалась между репетициями, спектаклями и хозяйством. В конце концов, наняв домработницу, она полностью отдалась любимому делу. Но, однажды потеряв мужа, быстро потеряла и человеческий облик. Пропив последнюю тряпку из дома, она сгинула в неизвестности, оставив шестнадцатилетнего Дениса одного в пустой квартире. Потом приходили какие – то люди, возили его на опознание в морг. Но узнать в тощем бесполом трупе свою мать Денис так и не решился. До сих пор она считается без вести пропавшей.
– Пап, знакомься – Денис Сергеевич Стрельцов, помощник Дубенко.
Роговцев протянул руку. Денис невольно поморщился: работник пера, кроме таланта писателя, обладал еще и силой.
Пока Лилечка готовила на кухне кофе, Стрельцов вкратце обрисовал ситуацию. Конечно, он не стал заострять внимание Лилечкиного отца на своем участии в сборе компромата, но того и самого, похоже, Стрельцов интересовал мало.
– И что же вы решили? Кстати, как вы собираетесь взламывать сейф?
Стрельцов усмехнулся.
– Ваша дочь знает шифр.
В этот момент Лилечка с подносом в руках вошла в кабинет. Услышав последние слова Стрельцова, она сказала:
– Папа, не пугайся, я его просто подсмотрела.
– Что еще я не знаю про тебя, Кнопка?
Лилечка замялась. Показывать свою осведомленность при Стрельцове ей не хотелось. Оставив вопрос отца без ответа, она кивнула на Стрельцова:
– Денис Сергеевич пришел посоветоваться, что нам делать с этими документами.
– Я уже понял. Но почему ко мне?
– Пап, там материалы на генерала Трофимова.
– Насколько серьезные?
– Поверьте мне, весьма. Хорошо, если дадут уйти с должности самому.
– И еще один вопрос. А хозяин сейфа в курсе, что вы покушаетесь на его содержимое?
– Нет, пап, он же в больнице! Безнадежен!
– И вы его, конечно же, записали в трупы?
Стрельцов и Лиля переглянулись. Мысль о том, что Дубенко может оказаться вполне живым и даже со временем дееспособным, оказалась для них неожиданной. Лилечка попыталась проанализировать, как и из чего она сделала выводы, что Дубенко надолго вышел из строя. Визит докторши из госпиталя, угрозы самого начальника, его неподвижное тело на полу, и, наконец, сомнения врачей. А потом Стрельцов. Он был так уверен, что Дубенко не вернется, а она поверила!
– Мне кажется, это уже не так важно, будет ли Дубенко работать, – Стрельцов осторожно начал разговор на щекотливую тему. «Придется рассказать Роговцеву о Беркутове», – он понял, что другого выхода у него нет.
Лилечка слушала Стрельцова, и от его рассказа у нее по телу прошел холодок. Она никак не могла предположить, что дело зашло так далеко. Дубенко – убийца! Она работала на преступника! Пока она изображала из себя детектива, он чуть не убил Беркутова.
– Так что, скорее всего, из больницы у него одна дорога – в тюрьму, – подытожил Стрельцов.
– А вы не торопитесь с выводами, Денис Сергеевич? – по опыту Роговцев знал, что решение задачи далеко не всегда лежит на поверхности.
– Ну, не знаю! Я, знаете ли, не верю в совпадения, а факты за то, что Дубенко причастен к покушениям.
– Может быть, может быть…, – Роговцев с сомнением покачал головой.
– Так что делать, пап?
– Я думаю, документы из сейфа нужно изъять. Но не все. То, что касается этого Беркутова, трогать не стоит. Скорее всего, прокуратура в ближайшее время выдаст ордер на обыск в кабинете вашего шефа. Конечно, можно оставить и остальное. Но тогда последствия непредсказуемы. Как для Трофимова, так и для других. Для вас, Денис Сергеевич, кстати, тоже. Привезите бумаги сюда. Потом вместе подумаем, что делать дальше.
– Нет уж, я умываю руки. Я сказал вам об этих документах только для того, чтобы меня впоследствии не трогали.
– Пап, Денис Сергеевич боится ввязываться в такие дела, – Лилечка бросила в сторону Стрельцова презрительный взгляд.
– Что же, его право.
Лилечка и Стрельцов вышли из квартиры. Девушка с удивлением наблюдала за лицом Стрельцова. Оно как – то разгладилось и обмякло, ушло затравленное выражение из глаз. «Ну и трус!», – подумала она, садясь в машину.
Он очнулся от боли. «Уже хорошо, на том свете ничего не болит», – Беркутов скосил глаза. «Ба! Картинка повторяется», – он увидел на стуле дремавшую Галину. Он попытался вспомнить, что было до того, как он отключился. Чья – то спина в белом халате в дверном проеме, потом все поплыло и – темнота. «Мне что – то не то вкололи? Или?», – думать об этом «или» не хотелось. «Она не могла сделать мне ничего плохого, она меня любит», – отогнал он от себя крамольную мысль. Егор протянул руку к Галининому колену и вскрикнул: больно было везде.
– Галя, – позвал он шепотом.
– Привет! – она сонно улыбнулась.
– Все спишь? Чего не дома, в удобной кроватке?
– Тебя караулю.
– Так – так. Значит, потерять боишься? – в голосе Беркутова послышались довольные нотки.
– Боюсь. Мне тебе нужно задать столько вопросов!
– Ого! И это вместо того, чтобы приласкать бедного раненого, поцеловать, наконец, коль уж ни на что другое я сейчас не способен, – шутливый тон ему давался с трудом, он кожей чувствовал, как напряжена Галина, которая старалась не смотреть ему в глаза.
«Черт, как трудно. Но если я не спрошу сейчас, я просто сойду с ума», – в глубине души ей было стыдно, что сейчас она думает только о себе.
– Галя, не молчи, – Беркутов от чего – то испугался.
– Егор, что у тебя с моей дочерью?
– У меня с кем?! – Беркутов от изумления дернулся на кровати.
– Не придуривайся, ты все понял.
– Галя, я ничего не понял, – сказал он серьезно.
– Маринка беременна.
– Поздравляю, мы скоро станем бабкой и дедом!
– Мы? Нет, Беркутов, это ты скоро станешь отцом!
– Я?! Я бы с радостью, если ты согласишься.
– Не морочь мне голову, Маринка мне все рассказала.
– Так, Галка…
– Не называй меня так!
– Хорошо. Галина, хватит дурить, рассказывай все по порядку, – Егор разозлился. Похоже, ему шили связь с малолетней девицей. И кто?! Женщина, дурой которую никак не назовешь.
Выслушав короткий рассказ Галины, Беркутов внимательно посмотрел на нее.
– И ты решила, что этот несостоявшийся папаша – я?
– А что еще я могла подумать?
– Ну, конечно, я единственный разведенный бездетный, старый мужик в этом городе!
– Ты единственный знакомый мне мужик, подходящий под ее описание! И объясни мне, почему Маринка так скрывала от меня его имя?
– А она тебе сама это не объяснила?
– Пролепетала что – то вроде того, что это уже не имеет значения, потому, как она замуж за него не собирается.
– А тебе не приходило в голову просто поверить ей на слово? И не делать из этого таких идиотских выводов.
Галина растерялась. Она все так логично выстроила! Она вдруг поняла, что все ее домыслы насчет Беркутова были всего лишь очередной попыткой убежать от этого человека.
– Галюша, посмотри на меня. Ты сама – то веришь себе? Насочиняла, великая сказительница! Я тебя люблю, с первой нашей встречи, хоть ты и вредина! Что я могу найти в молодой соплюшке, подумай?
– Другие же находят.
– Это мужики неполноценные, им самоутвердиться в жизни больше нечем, вот они и цепляются за хорошенькие свежие мордашки и упругие попки.
