Он серьезно посмотрел на меня, глаза его как-то странно блеснули.
– Хорошо. Даже если я похожа на Шерон Стоун в юности, с чем я в корне не согласна, он не мог в меня влюбиться заочно, только по моему гениальному творению, выполненному на предыдущем месте работы. Вспомните, он попросил моего участия в проекте до того, как Вы нас познакомили. Разве что по почерку?
– Может, он тебя видел раньше.
– Разве он похож на мужчину, который постесняется подойти к понравившейся ему девушке? Зачем ему такой сложный способ знакомства? Зачем ему запугивать меня или торговаться, если он может просто постараться понравиться? Он достаточно привлекательный и уверенный в себе мужчина.
– Он тебе нравится.
Он сказал это таким мрачным тоном, что мне вдруг захотелось подразнить моего слишком высокоморального шефа. В конце концов, моя личная жизнь его не касалась.
– Почему бы и нет? Не понимаю, почему Вас это так волнует.
Он вдруг прекратил свое броуновское движение по моей кухне, взял меня за плечи и поднял со стула.
– Ты не догадываешься?
Мы стояли очень близко друг к другу. Зрачки его глаз были расширены, лицо – очень бледным. Он сейчас очень напоминал мне тот призрак, который преследовал меня днем раньше. Его волнение передалось мне.
– Нет.
– Я знаю, ты имеешь полное право на личную жизнь, но я не могу этого видеть.
Он вдруг наклонился и поцеловал меня в губы. Я задохнулась от удивления и замерла. Опомнившись, мой шеф легко оттолкнул меня и быстро отвернулся к окну.
– Когда Володя привел тебя к нам, у меня мелькнула мимолетная мысль: «Славная девочка» – и все. Но через некоторое время я вдруг понял, что по утрам жду твоего появления на работе. А потом меня начали раздражать выходные. В общем, как у наркомана…
Он помолчал, и не поворачиваясь ко мне лицом, продолжил.
– Но до появления на горизонте Артемьева, мне было достаточно твоего присутствия за стеной…
Он снова замолчал. Это было признание! Боже мой, я же мечтала о нем целых три месяца! Почему же сейчас мне совсем не радостно? Пожалуй, меня эта ситуация даже немного пугает.
Не дождавшись от меня никаких звуков, Данил Антонович повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза.
– Стыдно признаться, я вчера следил за вами в ресторане. Заглядывал вечером к тебе в окно. Чтобы убедиться, что ты одна. В общем, глупее уже некуда.
Несмотря на мое потрясение неожиданным признанием, я почувствовала облегчение. Значит, он мне вчера не показался. А вчерашнее потустороннее выражение его лица в этот момент в точности повторялось сейчас. Значит, шизофрении у меня нет. А труп в подвале почему снова появился?
Мой шеф сел на стул и потер виски.
– Ну, что же нам делать? – он обнял меня за талию, потянул к себе, зарылся лицом в мою блузку и глубоко вздохнул. – Милая моя…
Он поднял голову и снова заглянул мне в лицо. В глазах его был вопрос.
Меня всегда удивляла чисто мужская привычка перекладывать неудобные решения на женские плечи. Потом можно будет сказать: «ты же сама так хотела». Но я не собиралась ему помогать. Вместо этого перед моими глазами пробегали кадры из многочисленных фильмов, где любовницы проводили в одиночестве праздничные дни и выходные, украдкой предавались любви в кабинетах или в номерах гостиниц и постоянно страдали от угрызений совести, случайно встречаясь с женами и детьми своих возлюбленных. Я почему-то не представляла себя в роли рабы любви. Оставалось только смотреть на предмет моих мечтаний и молчать. Он не дождался от меня ответа, вздохнул и встал.
– Ты права. Забудь, – Данил Антонович встал. – Мне пора идти. Спасибо за кофе.
Как-то некрасиво, ссутулившись, он двинулся к выходу. Перед тем, как открыть входную дверь, мой шеф повернулся ко мне.
– Только очень прошу, не верь Артемьеву. Он может тебя обидеть.
– А Вы?
Он тяжело кивнул головой.
– И я.
Потом резко рванул на себя дверь и выскочил прочь, зажав под мышкой так и не обсужденный проект. Я шлепнулась на шаткую кухонную табуретку и постаралась прийти в себя. Что это было? И что со мной? Человек, в которого я влюблена уже три месяца, признался мне в любви. Вместо того, чтобы умереть от счастья, я чувствую себя несчастной и униженной. Может, Артемьев был прав? Мой шеф мог быть предметом обожания, только оставаясь недостижимым идеалом? Я хмыкнула. Тоже мне, психолог. А, может, мне подсознательно хотелось забыть таким способом Максима? Нет-нет. Максим – это мое прошлое. Что же тогда? Скорее всего, мне не хватает жертвенности для роли тайной любовницы, а большего мой шеф мне предложить не может. В любом случае, думать об этом не хотелось, и я постаралась переключиться на более животрепещущую проблему. Нужно было срочно заглянуть в подвал. Я не была уверена, что бы предпочла там увидеть. Если там ничего не нет, то с моей психикой далеко не все в порядке. Если же ОНО там, то это будет означать, что я ночевала под одной крышей с трупом! И тогда с моей психикой обязательно будет что-нибудь не в порядке. Правда, можно было бы и не заглядывать в подвал. Но тогда я точно сойду с ума от неудовлетворенного любопытства. Так что, альтернативы не было. Твердым шагом я направилась в коридор, резко рванула крышку люка и с остановившимся сердцем заглянула вниз.
Там было пусто. Я спустилась вниз, разыскивая хотя бы какие-нибудь мелкие доказательства, что труп все-таки когда-то находился на моей территории. Однако все поиски были тщетны. Все-таки паранойя. Рассудок услужливо подсказывал, что и пират, который является каждую ночь, не совсем обычный сон и то, каким провалом в памяти закончился для меня вчерашний вечер… Проклятый дом! Раньше со мной все было в порядке!
Я враждебно оглядела свои владения. Дом невинно молчал, только луч сентябрьского солнца мирно играл пылинками в гостиной.
– Я тебя продам! – зловеще пообещала я дому. И решительно направилась к телефону.
Однако исполнить угрозу и позвонить нотариусу по поводу продажи мне не удалось. Дверной звонок снова взревел. Вздрогнув, я поторопилась открывать, лишь бы этот отвратительный звук умолк.
В дверь зайцем прошмыгнул Яшка.
– Скажи, что я к тебе не приходил! – успел крикнуть он, скрывшись в своей комнате.
– Подожди! Что произошло?
– Я тебе потом расскажу, мне сейчас нужно исчезнуть, – раздался его приглушенный голос из-за двери. – Не выдавай!
Чтобы все-таки получить какое-нибудь вразумительное объяснение, я двинулась вслед за моим бывшим постояльцем. Мне удалось несколько раз шагнуть в нужном направлении, как неумолимый дверной звонок снова заработал.
– Здравствуйте! – перед моей дверью стоял тот самый нотариус, которому я собиралась звонить.
– Легки на помине, – жизнерадостно сообщила я, пропуская его внутрь. – Я собиралась Вам позвонить! Вы ведь пришли по поводу продажи дома?
Пожилой мужчина хмуро оглядел меня с головы до ног.
– Нет. Меня этот дом больше не интересует, – холодно ответил он, усаживаясь на старый стул в гостиной.
– Не поняла. Вы просили меня подумать. Я подумала и решила его продать.
– Вы опоздали. Мой клиент нашел другой вариант.
– А зачем… А по какому вопросу Вы тогда пришли?
– Я хочу спросить, не находится ли у Вас в доме кто-либо посторонний?
– Что Вы имеете в виду? У меня не проходной двор.
– А к вам сейчас никто чужой не забегал?
– Нет.
Мне даже не пришлось врать. Яшка посторонним считаться не мог.
– Вы уверены?
– Моя дверь обычно заперта. И без моей помощи войти в дом никто не может.
Мой нежданный гость пристально вглядывался в мое лицо. Потом скользнул взглядом в направлении Яшкиной комнаты. Я проследила за взглядом незваного гостя и замерла. На потрепанных ковриках, покрывающих все полы в доме Клеопатры Ильиничны, четко прослеживались пыльные следы моего незадачливого друга…
– Можно мне заглянуть в Вашу комнату?
– Нет. У меня не убрано. А кого Вы ищете?
Он нервно поправил очки и вздохнул.
– Поверьте мне, вам не стоит иметь с этим негодяем ничего общего. Он опасный человек.
– Объясните.
– Зачем, если Вы его не видели? А если знаете и прячете – вдвойне бесполезно.
Он тяжело поднялся со стула, и, не оглядываясь, вышел вон, крепко хлопнув дверью.
Яшка осторожно выглянул из своего убежища. Он сейчас напоминал того смешного юношу, которого я встретила впервые. Растрепанный, с круглыми блестящими глазами, в расстегнутой куртке, из которой топорщилась мятая сорочка и грязных старых кедах.
– Ну, у тебя и вид! – я демонстративно смерила его взглядом.
– А ты сама в зеркало давно смотрела? – хихикнул он.
Я обеспокоено взглянула в небольшое старое зеркало. Оттуда на меня таращилось бледное существо с темными кругами под глазами, растрепанное, чем-то похожее на привидение, и напоминавшее меня очень отдаленно. Проклятый дом всех делает похожими на призраков! Неужели мой шеф только что признавался в любви этому чучелу? Я невольно засмеялась и покачала головой. Яшка, заметив, что с моей стороны ему ничто не угрожает, с облегчением шлепнулся на стул.
