— А вы не боитесь пить за рулем? — поинтересовался Георг.
— Ну, у меня же рация, и меня все знают. Таксисты никогда не пьют за рулем. К тому же я буквально глоточек, за компанию, а то я чувствую себя не в своей тарелке. Знаете, не в моих традициях знакомиться с теми, кого подвожу. — И в воздухе повисла неловкая пауза. — Так вы психолог, Георг? Мне всегда казалось, что это сложная работа, — начала я, поскольку чувствовала, что мы как-то очень напряженно молчим.
— Да нет, я бы сказал, что ваша намного сложнее. Можно я предложу тост? За нашу работу, которая позволила состояться нашей встрече! — улыбнулся он.
Мы просидели так почти до утра. Он рассказывал о себе, а меня вдруг тоже как будто прорвало, и я пересказала все, что пережила. Впервые захотелось с кем-то поделиться тем, что я чувствую, через что пришлось пройти. Я говорила о том, как страдала, только переехав в Ярославль, вспомнила свое ужасное состояние, когда потеряла маму. Паше никогда не было интересно, что со мной происходит, у нас просто не оставалось времени на разговоры. Здесь же все было по-другому. Мне совершенно не хотелось строить с Георгом никаких отношений, но было очень приятно с ним говорить. Он был забавный, совсем не в моем вкусе. Пожалуй, его портили слишком крупные черты лица, мне нравились более тонкие профили. К тому же он был чересчур худой, я всегда комплексовала рядом с такими мужчинами и начинала казаться самой себе слишком полной. Но не детей же мне с ним крестить, а говорить с ним оказалось чрезвычайно приятно и легко. Он был одним из тех немногих мужчин, которые слушают с вниманием, не потому, что на что-то рассчитывают, как это чаще всего случается, а потому, что интересно.
Часа в четыре глаза просто слипались, несмотря на то что я выпила уже чашки четыре кофе.
— Лид, я вижу, вы очень устали, да и мне завтра нужно возвращаться в Москву. Но очень хочется еще пообщаться. Давайте я приеду в Ярославль в следующие выходные, и мы с вами еще раз встретимся. Если, конечно, я вас не утомил, — предложил Георг. — Вы сможете уделить мне хотя бы один день на следующей неделе?
Его вопрос меня несколько озадачил. Я уже отвыкла от такого галантного обхождения с женщиной. Я ожидала чего угодно, но никак не предложения притащиться за двести пятьдесят километров от Москвы, просто чтобы со мной поговорить. «Может, все-таки маньяк?» — услышала я смех призрака за спиной и сама не удержалась от улыбки. Но вслух произнесла:
— А давайте! У меня в воскресенье будет выходной, приедете?
— Обязательно.
Мы обменялись телефонами, я подбросила его до гостиницы и отправилась домой. По дороге призрак молчал, что меня несколько удивило.
— Ну скажите же что-нибудь! Что вы о нем думаете? — не выдержала я.
— Главное, что думаешь о нем ты, — сказала Лия и подалась к окну, всем своим видом демонстрируя, что продолжать диалог не намерена. А потом вдруг повернулась и сказала: — Любить — безопасно, нужно открывать свое сердце и не бояться. Может, будет больно, но лучше страдать, чем жить в эмоциональной пустыне. Любовь подобна воде в море. Она никогда не исчерпается, поэтому ее можно отдавать в любых количествах. — И усмехнулась своим словам, будто вспомнив что-то.
Тем утром я проснулась с хорошим предчувствием. Георг звонил вчера несколько раз, и мы очень мило поболтали. Призрак почти не раздражал своими комментариями, что тоже несколько поднимало настроение. Вообще возникало ощущение, что все постепенно налаживается, хотя никаких серьезных видимых изменений как будто не происходило.
Я отправилась на кухню и сварила себе кофе. Лия, задумчиво подперев голову, сидела на стуле.
— Какая вы сегодня загадочная! — пошутила я.
— Угу, — кивнула она, — я думаю о тебе.
— Слава богу, вы не призрак-мужчина, а то бы я несколько занервничала от таких заявлений, — рассмеялась я.
— Да ну тебя, все бы ты веселилась! — улыбнулся призрак в ответ. — Я вполне серьезно размышляла о том, как тебе помочь.
— С чем именно? — поинтересовалась я. — С Георгом? Вы и так помогли.
— Нет, здесь не имеет значения, будет ли это психолог или кто-то другой…
— В смысле? — удивилась я. — Как это не имеет? А что тогда имеет значение? Да и других вроде как нет…
— Ну, ты же не собираешься за него замуж, правда ведь? — ответила Лия вопросом на вопрос.
— Конечно, нет, я его почти не знаю, — резонно заметила я.
— Проблема в тебе, я поняла это сегодня, — казалось, не обращая внимания на мою ремарку, продолжала Лия. — В том, кем являешься ты… Ты, например, знаешь, что тебе нравится? Всю жизнь ты подстраивалась под кого-то, то под маму, то под мужчин, и постоянно делала сноски на их вкусы. Поэтому сейчас у тебя нет собственного четкого представления о себе. Тебе нужно его составить, прежде чем начинать отношения. Знаешь, как в том старом американском фильме с Джулией Робертс, когда она садится и начинает пробовать все виды яиц, пытаясь понять, какой именно нравится ей.
— Не такой уж и старый фильм, середины девяностых, — перебила я.
Лия лишь усмехнулась и продолжала:
— Я не говорю о том, чтобы фанатично пытаться выяснить, что именно тебе нравится. Найти себя — это не смысл жизни, это дополнительный бонус. Смысл же в процессе, жить нужно так, чтобы каждая минута доставляла удовольствие и радость, чтобы всегда сохранялось ощущение, что день прожит не зря. А чтобы это происходило, нужно четко понимать, что именно доставляет удовольствие. — Она задумалась, а потом ошарашила меня: — А поехали в Москву?!
— В Москву? Зачем? Мне же нужно работать, да и потом… Я не собиралась туда на этой неделе, — попыталась я сопротивляться.
— Ну, вот и соберешься за полчасика, — ответила она тоном, не подразумевающим возражений.
Уже через час моя машина неслась по трассе, а я проклинала себя за то, что подписалась под это безумство. Призрак, напротив, выглядел очень оптимистично, если не сказать радостно. На лице был почти детский восторг.
— Почему вы так резко захотели поехать в Москву? — поинтересовалась я.
— Ну, во-первых, тебе нужно понять несколько вещей до моего ухода, — сказала она и, не дав мне поинтересоваться, когда же состоится знаменательное событие, продолжила: — А во-вторых, я не была в Москве уже целую вечность, а я обожаю этот город. — И она радостно рассмеялась. Я в очередной раз усомнилась в ее и моей вменяемости.
К полудню мы уже въехали в Московскую область, а призрак, вопреки обычаю, не пытался вести со мной никаких пространных философско-обучающих бесед. Как только я об этом подумала, она, естественно, спохватилась:
— Я молчу, потому что мне хочется, чтобы ты поняла одну вещь. Иногда важно уметь наслаждаться настоящим моментом, его длительностью, а не конечным результатом. Пожилые люди могут сидеть на лавочках часами, даже ни с кем не разговаривая, не потому, что они очень умные, а потому, что умеют пропускать время как бы сквозь себя. Им уже некуда торопиться, все важное сделано и неважное тоже. Они могут просто созерцать проходящие часы. Это прекрасное чувство, но, увы, обычно понимаешь его прелесть уже почти перед смертью. Хотя какой это мог бы быть козырь при жизни! Перестать бежать куда-то, расслабиться и получать удовольствие… — с этими словами она мечтательно прикрыла глаза.
Я не решалась что-либо сказать. В глубине души я была с ней согласна. Вопрос только в том, как этому научиться. Лия встрепенулась:
— А этому не нужно учиться. Просто почаще вспоминай о том, что течение времени прекрасно.
— Так, допустим, я согласилась, но меня сейчас больше волнует другой вопрос, — перебила я.
— Куда мы едем? — улыбнулась Лия. — В Третьяковку.
— В Третьяковку?! Зачем? Я не люблю картинные галереи.
— А я и не предлагаю тебе их полюбить. Более того, я не собираюсь настаивать на том, чтобы ты занялась культурным просвещением, хотя, может, и надо было бы, — усмехнулась она. — Но у нас сейчас другая цель.
— Какая?
— Все узнаешь в свое время, ты опять торопишь события, — улыбнулся призрак.
Спустя несколько часов я уже припарковалась на набережной у фонтанов, все еще недоумевая, почему постоянно иду на поводу у этой мало вменяемой старушки. С другой стороны, ее присутствие явно разнообразило мою жизнь, хотя я не уверена, что подобное разнообразие мне на пользу.
— Теперь вы скажете, зачем мы здесь? — нервно спросила я.
— Пойдем за билетом. Ты не невидимая, на тебя придется взять, — рассмеялась она.
Настроение портилось, мне не нравились такие шутки. Однако я послушно проследовала ко входу и встала в очередь в кассу. Очень хотелось сказать призраку что-нибудь неприятное, но все мысли куда-то испарились.
Наконец мы зашли в галерею. Я вопросительно посмотрела на Лию, но она, казалось, не заметила. «И?!» — мысленно обратилась к ней я.
