– Красавец! Так ты вообще завязал?
Вася вздохнул и твердо сказал:
– Вообще! Хватит! Навсегда! В завязке!
Я торжественно пожал ему руку, еле сдерживая смех. Точно такие же интонации я слышал, когда Василий клялся вернуть долг.
– Рубаху не порви, – не выдержал я.
– Я же сколько денег пропил, мама не горюй! Примерно так посчитал и ужаснулся, – горячо заговорил Вася. – Машину мог купить давно! Детям – компьютер! Сережка с Петькой давно просили…
– Компьютер – вещь хорошая.
– Нужная это вещь, Серега! – воскликнул Вася. – Я вот почитал твои журналы компьютерные… Сейчас без компьютера – никуда! Так что раздам долги и детям в кредит компьютер куплю.
– Вась, я на самом деле рад за тебя, за Катерину, за Петьку с Сережкой! – сказал я. – Ты уж будь мужиком, слово-то держи теперь!
– Что ты, Серега! Все! Ни-ни! – убежденно сказал Вася. – Ну, бывай, сосед. В расчете?
– В расчете.
Молодец он, конечно.
Вот только с такой же убежденностью он раньше обещал долги вернуть. С получки. С заначки. С перезайма. И так на меня накатило, так захотелось побольнее уколоть, задеть Васю, чтобы смыть его самодовольную ухмылку, которая, уверен, появилась, стоило ему отвернуться (а как же – в очередной раз навешал лапши лоху-соседу), такой злостью накрыло – что, когда Вася развернулся к двери, чтобы выйти, я его окликнул.
– Знаешь, Вась… Ни фига.
– Что? – обернулся он.
Я успел поймать выражение лица, с которым он уходил: горделивое, самодовольное. Такое же, какое я видел после его удачных заходов за деньгами ко мне. Удачных для него, конечно.
– Ни фига у тебя не получится. Неделю – максимум – протянешь, потом снова забухаешь. С работы новой вылетишь без расчета, по статье. Так что не светит твоим отпрыскам не то что компьютера, даже игровой приставки. Школу они окончить не смогут, с такими-то дегенеративными рожами. Уж поверь, прямая дорога им – туалеты на вокзале чистить и вагоны разгружать. А сам, Вася, сдохнешь под забором с полными штанами дерьма в луже мочи и блевотины.
Я захлопнул дверь.
* * *
За Лидой заехал на такси. Подарил букет роз, который она приняла со смирением и бережно везла всю дорогу. В такси ехали молча, то ли не зная, о чем говорить, то ли стесняясь таксиста.
Лидка всю дорогу провела, уткнувшись в телефон, а я мучился, понимая, что не все идет гладко. Выходя из машины, она проигнорировала мою руку.
В ресторане выбрали столик в углу. Официант поставил букет в графин с водой, оставил меню и удалился.
– Про Леню откуда знаешь? – сразу взяла быка за рога Лида.
– От верблюда, – улыбнулся я.
– Резвей! – возмутилась Лида. – Я серьезно!
– От знакомого одного. Он знает вас с Леней.
Говорить о том, что за Лидой приехали после звонка Лехи, я не стал.
– Понятно. Хорошие у тебя знакомые, значит. Леня с кем попало не общается.
– А я – «кто попало»?
– Для Лени – безусловно. Для него и Кацюба – не авторитет. Не тот уровень.
– А ты – «тот уровень», так, что ли? Раз Леня с тобой общается? – решил уточнить я.
– А вот это уже не твое дело, – огрызнулась Лида.
Подошел официант.
Я заказал нам какого-то вина, ткнув в середину страницы винной карты – от привычного для меня пива Лида категорично отказалась. Из еды заказал только сырную тарелку, поскольку ужинать Лида отказалась. А я в одиночестве не решился, да и волнение аппетиту не способствовало.
– Почему это не мое? – наигранно удивился я. – Я жениться решил на тебе, имею я право знать, с кем и почему общается моя невеста?
– Что? Резвей, ты в своем уме? Что ты несешь?
Маленькие зеленые молнии из ее глаз норовили сжечь меня на месте.
Я выдержал паузу и, пытаясь сохранить самообладание, хрипло сказал:
– Потому что я тебя люблю.
Молнии угасли. Лида уткнулась взглядом в стол. Официант принес и разлил нам вино. Лидкино молчание стало меня напрягать.
Она выдержала поистине гроссмейстерскую паузу, потом рассмеялась:
– Вот же урод!
Я удивился такой реакции:
– Почему?
– Он еще спрашивает! Да поздно уже. Неактуально! Чего ты ждал все это время?
– Я не ждал, я отказа боялся. Решимости не мог набраться, – признался я.
– А сейчас что, набрался?
– Да, решил, что хватит тянуть кота за яйца.
– А чтобы совсем уж в накладе не остаться, заодно и за Ритой прихлестнул? Так, да?
– Э-э-э… – я действительно не знал, что ответить.
– Вот поэтому-то ты урод, – удовлетворенно сообщила Лида и пригубила вина. – Честно говоря, Резвей, ты мне не нравишься. Раньше – нравился. Был простым, понятным, добрым, безотказным. Не как мужчина нравился, как человек. Не знаю, скорее всего, ничего бы не вышло, но по крайней мере я была бы не против попробовать. А сейчас ты кто? Ты изменился, и я тебя не понимаю. А если я чего-то не понимаю, мне это не нравится и я стараюсь быть от этого подальше. Так что давай закончим этот фарс и спокойно разойдемся.
Я приложил много усилий, чтобы не расклеиться и сдержать удар. Сделал большой глоток вина, прежде чем пробормотал:
– Лид…
– Чего тебе?
– Мы с тобой знакомы несколько лет, а вот так, вдвоем, никогда не встречались. Давай просто пообщаемся? Как коллеги? Как друзья?
– Как друзья? – недоверчиво спросила Лида.
– Как друзья.
– Хорошо. Давай попробуем.
И мы стали просто общаться. Я запретил себе поднимать любые личные темы, мы говорили о работе, коллегах, проектах… Время летело незаметно. Я не мог отвести глаз от Лиды, а она, захмелев, становилась более откровенной.
Лидке периодически кто-то звонил, и она, извинившись, отходила, чтобы поговорить. Возвращалась злая и возбужденная. Я чувствовал, что ее мысли сейчас заняты кем-то другим, успешно гасил в себе приступы ревности. Но стоило мне подумать, что Лидка переживает из-за Кости Панченко, так ревность сразу прорывалась и черными потоками заливала мне разум. Я успокаивал себя: Костя, конечно, симпатичный, но ведь он на несколько лет моложе Лиды и в развитии недалеко ушел… Вряд ли она думала о Косте.
Мы допивали вторую бутылку вина, когда я задал ей вопрос, давно вертевшийся на языке:
– А с Леней ты как познакомилась?
– Я тогда в институте училась. Шла по улице, пристали какие-то молодые ребята, кавказцы. Стали за рукава тянуть, в машину хотели затащить. Тут Леня объявился. Кавказцы куда-то сразу испарились, а он предложил подвезти. Дал свой номер телефона, сказал позвонить, если станет скучно. Через какое-то время – я тогда поссорилась со своим молодым человеком – позвонила ему. Встретились. Вел себя очень галантно, ни на чем не настаивал. Ты не поверишь, но переспали мы в первый раз больше, чем через год после первой встречи. Все это время Леня ненавязчиво мне помогал, хотя я и отказывалась: деньгами, с практикой, да по мелочам много всего было. Показал мне Европу, ввел в свои круги, познакомил с кучей интересных людей… Я стала себя увереннее чувствовать, как за каменной стеной…
– Ты до сих пор с ним?
– Нет… Да… Не знаю, Резвей, не знаю. Он мне как старший брат, я тянусь к нему духовно, мне с ним интересно, но физического влечения нет. Не раз хотела с ним порвать, но знаешь… Это как быть на игле: чувство защищенности, комфорт, мелочи жизни, без которых я уже не могу. Порву с Леней – лишусь всего: поддержки, поездок по миру. Знаешь, это очень круто, когда любая твоя проблема решается одним звонком… Лене…
Лида замолчала и удивленно посмотрела куда-то поверх меня.
Я обернулся. У входа стоял Костя Панченко. Увидев нас, он направился в нашу сторону.
* * *
Руки в карманах, согнутые плечи, голова опущена так низко, что, кажется, у Панченко нет шеи. Бог ты мой, да ведь он мои ошибки повторяет! Я почувствовал себя профессиональным боксером, против которого на ринг поставили выпускника музыкальной школы по классу скрипки. От него же так и веет неуверенностью!
– Стажер! Какими ветрами? – воскликнул я.
Костя не ответил. Подошел к нашему столу и хмуро, не глядя на меня, сказал Лиде:
– Лида, мне нужно с тобой поговорить.
– Нам не о чем с тобой разговаривать, – чеканя слова, ответила она.
– Здороваться не учили? – спросил я у Кости.
– Здрасте, – без энтузиазма поздоровался Панченко. – Лида, пожалуйста. Я не займу много вашего времени.
– Я сказала «нет», Костя.
– Ты слышал? – вмешался я. – Она не хочет с тобой говорить.
– Да не лезь не в свое дело, Резвей! – вспыхнул Панченко.
Леха говорил, что в спорах и словесных перепалках выигрывает тот, кто спокоен. Я был спокоен. По крайней мере внешне, хотя внутри у меня все кипело – смешались в кучу и ревность именно к нему, и злость за его слова, которые я подслушал, и то, как Лида парой часов ранее отшила меня.
Я набрал полную грудь воздуха, чтобы поставить парня на место… Но перепалки не получилось. Вмешалась Лида.
Она встала и примиряюще обратилась к нам:
– Ребята, успокойтесь. Костя, что ты хотел сказать?
