Внутри послышался звук шагов. Шаги так стремительно приближались, что Ася даже засомневалась в последний момент, не спрятаться ли за угол, а там и убраться подобру-поздорову. Вдруг хозяин домика злобный людоед, который только и ждет, пока заблудившийся путник постучит в надежде на помощь. Асино воображение живо нарисовало ей зверскую морду, оскалившуюся в плотоядной усмешке. Поэтому, когда дверь спустя лишь пару секунд распахнулась ей навстречу, девушка, не успев еще толком ничего и никого разглядеть, завизжала как резанная, опасно приближаясь к порогу ультразвука.
Хозяина домика захлопнул дверь так же бодро, как и открывал, наверное, тоже решил не рисковать.
Ася устыдилась, замолчала и поскреблась тихонечко в дверь, как нашкодившая кошечка.
– Откройте, пожалуйста, – сказала она, давая понять, что она вовсе не дикая баньши, зашедшая на огонек, а человек из плоти и крови, и, добавила с жалобной ноткой в голосе: – А то я сейчас замерзну.
Дверь открылась во второй раз и человек, выглянувший наружу, был неприятно поражен тем, что незнакомка очень непоследовательна в своих действиях: Ася завизжала теперь уже от радости и повисла у человека на шее.
– Шейд, – кричала девушка, обхватив его голову руками. Парень отстранился, неуверенно на нее глядя. Ася узнала этот отрешенный взгляд.
– Знаю, знаю, – поспешила добавить она, – ты ничего не помнишь! Но поверь, я – та самая, кого ты ждешь!
По его лицу скользнула тень понимания, и он слегка посторонился, пропуская дикую гостью в дом, хотя и продолжал приглядывать за ней краешком глаза.
Внутри домик выглядел еще более убого, чем снаружи. Стол из грубо сколоченных досок, два покосившихся стула, лавка, она же лежанка. На лавке, по крайней мере, лежало какое-то подобие покрывала, однако такое ветхое, что кое-где сквозь истончившуюся ткань проглядывало дерево. В углах лежал мусор и тряпье. Небольшая печурка не столько обогревала комнату, сколько чадила, так что у Аси даже защипало в носу. На всем лежала печать запустения. Видимо, здесь давно уже никто не жил.
Осмотревшись, девушка обернулась к Шейду, который молчаливо стоял за ее спиной.
– Давно ты меня ждешь?
– Час. Полтора… Мы уже встречались, правда?
Ася вздохнула. Каждый раз все повторяется сначала и пора бы уже привыкнуть, но почему же так грустно? Шейд… Церерис… уже значил для нее так много, а для него она каждый раз лишь незнакомка.
– Да. Я тебе сейчас все расскажу… А потом еще кое-что расскажу… Очень важное. Надеюсь, у нас хватит времени.
Шейд улыбнулся.
– О, как все серьезно. Может, тогда предложу тебе чаю?
Парень кивнул на печку, и девушка разглядела помятый чайник, который пыхтел и выплевывал из полуотломанного носика капельки воды.
– Чай у нас будет типа «кипяток»? – усмехнулась Ася.
– Нет, я нашел тут сверточек с душицей и мятой. Видимо, осталось от хозяев… Кружка, правда, только одна.
Девушка согласно кивнула, расположилась на лавке, ни мало не сомневаясь, присвоила единственную кружку, рассудив, что горячий напиток ей сейчас нужнее: поможет собраться с мыслями, и аккуратно отпивая маленькие глотки, начала рассказ. Шейд сидел напротив, сложив руки на спинку стула и склонив голову. Он внимательно слушал, не задавая вопросов.
– Но это еще не все, – Ася протянула кружку, кивком попросив добавить кипяточка, нервно отпила большой глоток, обожгла горло и закашлялась. Разговор начать было трудно и как это сделать?
– Я знаю, кто ты, – просто сказала она, решив начать с главного. – Я знаю, как тебя зовут.
И дальше, уже не останавливаясь, выпалила все, что ей удалось узнать в Сумеречной школе. Она ожидала какой угодно реакции: радости, отчаянья, злости, но никак не того, что она увидела. На лице Шейда не дрогнул ни один мускул, или просто он так хорошо владел собой, что ничем не выдал своей боли.
– Имя это ничего мне не говорит. Человека, которым я был когда-то, больше нет.
Шейд вдруг наклонился, взял ее руки в свои.
– Спасибо тебе. Но это уже ничем мне не поможет.
Ася с трудом сдерживала слезы.
– А ключ. Ты ведь можешь вернуться. Вот, – она расстегнула дубленку и вытащила ключ. – Он твой, не мой. Можешь его забрать!
Она сказала это и тут же почувствовала, как по коже побежали мурашки, в горле пересохло. Она уже видела, как Шейд, улыбнувшись, протягивает руку за ключом. «А я? А как же я?», – забилась трусливая мысль, но Ася усилием воли заставила себя разжать кулак.
– Забирай, – прошептала она и зажмурилась.
Шейд действительно протянул руку, но лишь для того, чтобы сжать ее пальцы обратно.
– Я не все тебе рассказал, – сказал он, преодолевая внутреннее сопротивление, – ключ – это еще не все. Конечно, без него я бы заблудился и потерял память, но… (Шейд вдруг посмотрел ей прямо в глаза). Но меня можно было бы вернуть. Найти и отвести туда, где осталось мое тело… Дело в том, что моего тела тоже нет. Меня убили в моем мире, кто и за что – не знаю. Но это так. Мое имя стерто со стены живых… Я лишь эхо и скоро совсем затихну…
Почувствовав в руке привычную тяжесть, ничего толком не поняв из речи Шейда, уяснив лишь то, что назад его не вернуть, Ася не выдержала и разревелась.
– Это ужасно… Почему я должна жить, а ты лишь быть тенью… Ничего не помнить, никого не узнавать…
Парень вдруг присел рядом с ней на лавку и обнял, прижимая к груди.
– Я не знаю, что случилось со мной и, наверное, никогда не узнаю. Это было, и этого не изменить… Но я очень рад, что могу хотя бы иногда жить и чувствовать рядом с тобой.
Ася продолжала всхлипывать, растирая слезы ладонью.
– Но я… теперь не смогу… приходить так часто… Юджин… Сумеречная школа…
Шейд вдруг поднял ее голову тихонечко за подбородок, заглянул в глаза.
– Да, да. Я знаю. Но когда-нибудь ты окончишь Сумеречную школу и снова придешь. Я постараюсь тебя дождаться.
Они, не сговариваясь, похихикали и оба почувствовали себя лучше.
– Ладно, – сказал парень, вставая и отбирая пустую кружку, – раз ты здесь, то не просто так.
– Да. Наверное, – неуверенно согласилась девушка, оглядываясь. – Но я не понимаю, кого здесь спасать. Тараканов? Да и те, похоже, вымер…
Договорить она не успела, потому что в эту секунду входная дверь заскрипела. Ася подумала было, что это порыв ветра распахнул хлипкую дверь, но тут же поняла, что ошиблась: в сенях раздались легкие шаги, похожие на шаги ребенка, а чуть погодя в комнату решительно зашел маленький человечек, в меховой дохе до самого пола, в огромной рыжей шапке, из под которой торчал лишь кончик его носа и такая же рыжая борода. В руках человечек держал охапку хвороста, который выскользнул из его рук, когда вновь прибывший увидел незваных гостей.
– Вы кто такие? – визгливо поинтересовался он, испуганно попятившись к двери.
– А вы? – с вызовом парировала Ася. – И что тут делаете?
Человечек, кажется, не на шутку рассердился, не смотря на то, что был напуган.
– Это я кто такой? – пискнул он. – Я, между прочим, хозяин этого дома!
Ася уже хотела ответить что-то едкое по поводу того, что эта развалюха может называться домом лишь условно, но Шейд положил руку ей на плечо.
– Простите, что зашли без разрешения, – примирительно сказал он, – мы думали, дом пустует. А снаружи сегодня морозно. Можно нам остаться на ночлег?
Пока он говорил, в дом зашли еще несколько человечков, на первый взгляд похожих на первого как близнецы-братья: такая же одежда, такие же бороды. Увидев посторонних в доме, они угрожающе остановились в дверях.
– Вот. Полюбуйтесь, – обратился к ним первый коротышка, осмелев и почувствовав поддержку. – Какие к нам гостюшки пожаловали! Ни здрасьте вам, ни доброго вечера!
Человечек принюхался.
– Да еще и душицу нашу заваривают, бесстыжие.
Ася устыдилась. Правда, получилось как-то нехорошо, хотя и без злого умысла.
– Ну, простите, чего уж, – покаянно сказала она. – На улицу ведь не выгоните?
Шейд вместо того, чтобы поддержать, тихонько хихикал в кулак.
Человечек изучающе посмотрел на нее колючими серыми глазками и, неожиданно, махнул рукой.
– Да не выгоним. Что же мы, нелюди какие?
Обстановка сразу разрядилась. Хозяева, а их оказалось пятеро (Ася их потихонечку пересчитала), заговорили, зашумели, принялись сваливать у печурки принесенный с собой хворост. Одежды и шапки полетели прямо на пол у дверей, и девушка увидела, что без верхней одежды, человечки кажутся совсем маленькими и хрупкими. Каждый из них был Асе едва до пояса. У всех пятерых были окладистые рыжие бороды и такие же рыжие брови. Одеты они были в серые облегающие одежды, словно сделанные из рыбьей кожи, почему-то такое сравнение первым пришло девушке на ум. Один деловито схватил чайник и отправился за порог, набрать свежего снега. Вскоре обнаружилась потайная дверца, ведущая в подпол, где, оказывается, была кладовка. На свет извлекли окорок, миску соленых огурцов, лепешки, завернутые в промасленную бумагу. У Аси даже слюнки потекли, она поняла, что успела проголодаться.
