Офицеры молодцы, много и полезно поработали в эти дни, главное, чтобы запал не пропал, не исчез. Завтра надо посоветоваться с командиром дивизиона, много вопросов офицеры подняли и по гостинице, да и по учебным классам, тренажёрам, самим эти вопросы не решить, специалисты нужны. Опять же тыловиков погонять надо, но это не вопрос комбата, пусть командир дивизиона помогает.
Жалко прапорщика, надо подумать, как всё же Истомина оставить в батарее, паренёк чуть не плачет. А на проверке молодец, просто орёл. Да, отругаем, побьём, вон в комсомоле оставили, но строгача влепили, однако надо оставлять в батарее. Надо. Урок ему на всю жизнь будет.
И с этим Ходжаевым надо бы разобраться до конца. Не мог он такой синяк сам себе под глаз поставить. Пока темнит, видимо, боится. Вообще какой-то тихий, замкнутый боец. Неопрятный какой-то. Наверно, так воспитан? Надо с ним позаниматься. Через земляков, что ли – есть в соседней батарее. Надо попробовать. Или с замполитом переговорить. Вот уж кто умеет разговорить людей, так это Железняк. Приятно смотреть, как он с ними работает, ну просто красота.
Так вот, с мыслями, хорошими мыслями (а думы о людях всегда вещь добрая), комбат Мальцев заснул.
Что его ждёт завтра? Опять ждут дела, будничные дела, простые и трудные, сложные, не всегда весёлые, но такая уж у него работа. И всё у него, молодого, энергичного, грамотного, будет в порядке. Комбат – человек правильный. Всё у него будет в норме.
Вагон слегка качнулся.
Поехали.
Отдых начался.
Старший лейтенант Дмитрий Морозов впервые в своей молодой жизни по путёвке ехал в санаторий. В санаторий Ракетных войск с замечательным названием «Фрунзенское».
Не планировал, но всё же ехал. А дело было так. Вызывает его шеф.
– У тебя по плану отпуск когда?
– Да вот, уже. В апреле хотел домой съездить. Вы же помните, на прошлой неделе мы на эту тему говорили.
– Помню, потому и спрашиваю. Когда, с какого числа?
– С пятницы вроде.
– Ладно. Так говоришь, домой хотел? К маме, папе съездить? Хорошее дело. Одобряю. Но есть вариант получше. В санаторий поедешь. Наш санаторий, в Крыму. Там, поди, уже и купаются. Красота!
Путёвка пришла на Тарасова, а он, сам знаешь, в госпиталь попал, так что собирайся.
– Нет, нет! Дома ждут, уже знают, когда приеду.
– Разговорчики! Работа у тебя нервная. Похудел вон как. Хоть отъешься на санаторных харчах. И не сопротивляйся. Может, заодно и невесту там найдёшь. В Крыму знаешь, какие девчата, залюбуешься.
– Значит, так. Путёвка с четырнадцатого числа, у тебя есть ещё четыре дня на оформление. Бегом к начмеду[11], с ним всё прорешайте. Да не забудь, когда приедешь, меня поблагодарить. Эх, молодёжь! Кто бы меня сейчас вот так вот по-дружески путёвкой, да хоть бы на недельку… Ничего-то вы не понимаете. Молодёжь! Давай, вперёд.
Замполит полка отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен, все вопросы сняты.
Дмитрий молча вышел из кабинета.
Ну что же, Партия сказала: «Надо». Комсомол ответил: «Есть!»
Дима вот уже второй год возглавляет полковой комсомол. После училища немного побыл в батарее, ну, а потом в секретари выдвинули. Согласился и не жалеет.
Нравилась ему эта работа. Всегда с людьми, всегда на виду. Он любил интересную жизнь, любил быть в центре событий, это ещё со школы. Концерты, КВН, конкурсы различные, субботники, спортивные состязания – всё это для него было праздником. Умел он всё это организовывать, и получалось, надо сказать.
Дмитрий уже успел понять, что этот его труд видят и ценят в полку – и комсомольцы, да и старшие товарищи. А, следовательно, его труд полезен. И отец так учил: видишь, чувствуешь пользу от своих дел – значит, ты на правильном пути.
Итак, все полковые заботы позади, и он в пути. Скорый бежит к Симферополю.
Через сутки он был на месте.
После слякотной Прибалтики, где проходила его служба, Крым показался настоящим раем, особенно сам санаторий. Чистота, дорожки ухожены, всё в нежной весенней зелени. Яркое солнце. Легко, уже почти по-летнему одетые люди. А главное, он давно не видел такого количества улыбок и счастливых лиц. Наверное, это действительно райский уголок. Повезло, если так.
Разместили его, как и положено, наверное, молодым, на первом этаже. Причём строгая сестра в корпусе сразу предупредила:
– Будешь по ночам через балкон шастать – выпишем, да ещё и в часть напишем.
Почему так строго? Двери есть, почему я должен через балкон шастать? Этого Дима пока не понял. Однако не понял лишь пока. Молодой ещё. Поймет, как придёт время.
Первый день показался каким-то сумбурным, скомканным. Территория санатория огромная, корпуса разбросаны, не сразу и разберёшься, где лечебный, где спальные корпуса, где столовая. Однако к вечеру он уже довольно сносно ориентировался, успел даже пройтись по берегу моря. Вода ещё холодная, но сосед по комнате рассказывал, что кое-кто уже и купается по утрам.
На ужине Дима встретил своего сокурсника, Лёшку Платова. Это надо же, молодежи здесь раз-два и обчёлся, а тут два сокурсника встретились. Повезло.
Лёша отдыхал уже вторую неделю и, конечно, чувствовал себя здесь уже бывалым человеком. Он также не был женат. Друзья поняли, что отныне их отдых может получиться замечательным.
Не виделись товарищи по училищу почти три года. Естественно, было о чём поговорить. Вспомнили всех своих сокурсников, поговорили о службе. Лёша служит неподалеку, в соседней дивизии. Карьера его складывается замечательно. В двадцать шесть лет он уже комбат. Батарея отличная. Всё вроде нормально. Но допекает командование полка нещадно. Не женат. Такая ответственная должность – и не женат. Непорядок.
– Какие наши годы, женимся. Невест только подобрать надо.
– Так вон их здесь сколько, – рассмеялся Дима, – только предложи, мгновенно в ЗАГС потащат.
С этого дня друзья старались быть вместе.
Побегают поутру на зарядке, дальше по процедурам и врачам, это тоже нужно, особенно в первые дни. Столько назначили врачи процедур, что сам себе больным уж точно кажешься. Но это сначала.
Обед, опять вместе.
Передохнули – и в четыре часа на волейбол. В училище они вместе за курс играли, причём неплохо, оба разрядники. А во Фрунзенском волейбол почитали буквально все. Площадки классные, сетки и мячи импортные, да и игроки здесь неплохие. На первую сетку не так просто попасть. Это уж через пару дней, увидев их игру, кто-то из постоянных капитанов команд пригласил их поиграть. Получилось. И с той поры до изнеможения они рубились на первой площадке. Были у них уже свои болельщики, даже болельщицы, из числа местных девушек. Молодые всё же.
Вечером на танцы. Иногда, перед походом на площадку, выпьют бутылочку сухого, и в зал. Музыка, девушки, солидных пар много, ансамбль играет вживую. Цветомузыка. Тогда она только начала входить в моду.
Дружбы с девчонками не получалось. Не то чтобы их не замечали, нет – к ним на дамский танец девушки мчались со всех сторон. Но не по душе, видимо, были эти подружки, тут уж ничего не поделать. Танцы танцами, а любовь – это совсем другое.
Одним словом, режим устоялся. Все дни заняты. Отдых продолжался.
Как-то наши друзья задумали покорить Медведь-гору, а может, и к Артеку прогуляться. Уточнили, как это делается, у бывалых любителей восхождений. Всё им рассказали, даже маршрут нарисовали. Часиков шесть потребуется. Назначили день. Суббота, девятнадцатого апреля.
Семь часов утра. Надо вставать. Сегодня поход в горы. От предчувствия нового, необычного у Димы поднялось настроение, и он замурлыкал:
– «Парня в горы тяни – рискни,
Не бросай одного его,
Пусть он в связке в одной с тобой,
Там поймёшь, кто такой».
Вдруг в дверь тихонечко так, как бы крадучись, кто-то постучал.
Сестричка.
И будто боясь разбудить, полушёпотом говорит: «Вы знаете, сегодня субботник, Ленинский, коммунистический. Надо выходить. Метла и лопаты на улице. Выйдите, пожалуйста, хорошо?»
От этих слов его сосед только натянул одеяло повыше на голову и повернулся к стенке.
– Спать не дают, понимаешь.
Сестричка, чуть не плача:
– Ну что мне делать, даже в комнаты не пускают? А скоро замполит санатория обходить корпуса будет, попадёт мне.
Так! Надо выручать девчонку, пропадёт. Эх! Масштабные дела так не делаются. Надо помочь.
– Сейчас, только добреюсь. Я вам помогу. Момент.
Через пару минут Дмитрий выскочил в коридор. Вспомнив зычного училищного старшину, во все свои, очень даже, по мнению врачей, здоровые лёгкие, старлей закричал:
– Подъём, товарищи! Подъём! Впереди вас ждёт коммунистический субботник. Все к лопатам. Почти всё разобрали, не всем достанется. Подъём!
И громко, как в школе учили, начал декламировать стихи Владимира Маяковского:
«Холод большой.
Зима здорова.
Но блузы прилипли к потненьким.
Под блузой коммунисты.
Грузят дрова.
На трудовом субботнике…»
– Выходите, первому приз обещан. Вкусный и красивый. Выходите.
