Перед посадкой в автобус вдруг обнаружилось, что отсутствуют двое мальчиков из шестого «А». Пожалуй, впервые за все время экскурсии Ирина Петровна занервничала. Она бегала, всплескивала руками, расспрашивала детей. Водитель автобуса выражал понятное недовольство возникшей задержкой с отправкой. Прошло пять, десять, пятнадцать минут – пропавшие не появились. Ирина Петровна уже не на шутку перепугалась и обратилась к коллеге:
– Наталья Сергеевна, надо что-то делать… не знаю, как это случилось, они же вроде все время рядом были. Помогите, пожалуйста!
Этой просьбой, не называя вещи своими именами, Ирина Петровна признавалась, что организовать на поиски свой класс она, то ли не может, то ли боится, что те опять разбредутся и еще кто-то потеряется.
– Дети, возвращаемся в монастырь, ищем потерявшихся. Главное не терять из вида друг друга и меня, – начала было инструктировать своих Наталья Сергеевна, но тут к ней подошел мальчик из ее класса.
– Наталья Сергеевна, я знаю где они. Эти ребята со мной в одном подъезде живут. Они хотели на колокольню забраться и оттуда все посмотреть. Они и меня подговаривали, да я не пошел, – он говорил шепотом, чтобы ни кто не услышал.
– Отставить поиски, всем оставаться на местах, со мной пойдут…
Беглецов нашли возле монастырской колокольни, беседующими с кем-то из ее служителей. Пустили их наверх или нет, было неясно, но то, что им рассказывал служитель, они слушали с интересом.
– Мальчики, сейчас же пошли в автобус, мы вас уже давно там ждем, чуть не уехали, – не повышая голоса, слегка пугнула Наталья Сергеевна.
Мальчишки, потерявшие счет времени, не на шутку перепугались. Они не сомневались, что экскурсия еще продолжается. Когда подходили к автобусу Ирина Петровна, остававшаяся с детьми, увидев беглецов, было раскричалась, но Наталья Сергеевна ее осадила:
– Не здесь, потом… и не в автобусе.
На этот раз Ирина Петровна смешалась и замолчала.
По пути назад уже дети обоих классов, уставшие, переполненные впечатлениями в основном молчали. Ирина Петровна отошла от треволнений и удивительно быстро вновь обрела прежнюю самоуверенность. Она со снисходительной улыбкой нахваливала коллегу:
– Ну, Наталья Сергеевна вам РПЦ должна благодарность в приказе объявить. Они такой доход благодаря вам сегодня получили. Нас сорок человек и почти каждый в их ларьках чего-то купил, на вас глядя. И свечи и иконки, и посуду для святой воды. Я и не подозревала, что у вас такие организаторские способности.
Наталья Сергеевна слова коллеги воспринимала спокойно, так же и ответила:
– Знаете, совсем не думала о том, чтобы принести церкви какой-то доход. Просто у детей должно что-то остаться от этой экскурсии. Теперь наверняка хотя бы будут примерно знать как вести себя в церкви.
– Даа очень полезное знание, особенно по нынешним временам, – ернически проговорила Ирина Петровна. – При коммунистах детей обязывали мавзолей посетить, на мощи Ленина посмотреть. А сейчас это заменили на молитвы, постановку свечей за здравие и упокой, да лобызание рак с мощами святых. Вам не кажется, что все это чушь и то и это, причем похожая чушь, химеры, чтобы простых людей заставить во что-то верить. Хоть бы чего-нибудь новое придумали те, кто у власти. Скорее всего, они сами по-настоящему ни во что не верят, только над нами посмеиваются.
– В семнадцатом году один раз уже придумали новое, семьдесят лет этому новому верили. Мне кажется это достаточный срок, чтобы окончательно убедиться, что какая ни есть она вера христианская, но для нас лучше такая, чем любая другая. – Наталья Сергеевна оглянулась на детей – не прислушивается ли кто к их диалогу – и убедившись, что ученики заняты своим, продолжила. – Как можно равнять идею социального переустройства общества, возникшую чуть более ста лет назад и уже успевшую, и устареть, и дискредитировать себя, и веру, исповедуемую большей частью человечества, которой более двух тысяч лет и которая до сих пор не устарела. Да и призывают эти исторические субстанции совсем к разному. Помните девиз пионерской организации: пионеры, к борьбе за дело коммунистической партии, будьте готовы! Да, идея борьбы для детей, молодежи очень привлекательна. Но наш народ так устал за семьдесят лет этой непрерывной борьбы со всем и вся: с империализмом, за урожай, за космос, за выполнение планов и так далее, потому сейчас как никогда осознает, что христианские заповеди и главное, призыв к любви к ближнему, важнее любой борьбы, вот и все.
– О, да вы, оказывается, умеете философствовать и имеете особые взгляды на жизнь. А вот глядя на вас в школе, этого никак не скажешь. Хотите знать, какое вы производите впечатление? – понизила голос и чуть наклонилась к коллеге Ирина Петровна.
– Какое? – слегка покраснела Наталья Сергеевна, словно предчувствуя услышать о себе нечто нелицеприятное.
– Не боитесь? – сочла нужным предупредить коллегу Ирина Петровна.
– Говорите, чего уж. Интересно, как ты выглядишь в чужих глазах, – обреченно согласилась Наталья Сергеевна.
– Ну что ж, извольте… Вы яркий пример учителя-пахаря, на которых, собственно, и держится школа, да и вся система нашего образования. Но, в то же время, на вас ездят все кому не лень, начиная от директора с завучем и кончая молодыми соплюхами, только пришедшими из института. Первые, зная, что вы совершенно безотказная, наваливают на вас как на верблюда всю самую тяжелую и неблагодарную работу, а вторые, опять же по причине вашей безотказности, беззастенчиво пользуются вашей бескорыстной помощью. Например, когда молодых учителей назначают ответственным за какое-нибудь внутришкольное мероприятие, они просят им помочь не меня, ведь на меня где сядешь там и слезешь, а вас, отлично зная, что вы все сделаете сами. Вы и номера художественной самодеятельности поставите, и с родителями, если надо договоритесь, и стенгазету выпустите, и на своих больных ногах с первого этажа на четвертый вместо них бегать будете. Ну, а успех, который, если вы беретесь за дело, обеспечен на 99 процентов, пополам. Хотя какой пополам, вашей напарнице он фактически весь достанется, потому что она молодая и перспективная, а вы – увы, – Ирина Петровна замолчала, с интересом наблюдая, какое впечатление на коллегу произвели ее слова.
Наталья Сергеевна несколько побледнела, но сидела с непроницаемым лицом. Убедившись, что она не собирается отвечать, Ирина Петровна продолжила:
– Признаюсь, что и я всего два года как пришедшая работать в эту школу, сумела сделать так, что мне для классного руководства дали класс «А», в который набирают наиболее способных учеников из начальной школы, а вам, проработавшей здесь больше десяти лет, дали класс «Б» в котором осталось, что осталось? Все очень просто, я целую неделю обивала пороги директорского кабинета, подарки носила, чтобы именно мне дали лучший класс, и директриса, зная, что вы безропотно возьмете то, что вам предложат, она вас со спокойной совестью кинула. И теперь как вы ни старайтесь, сколько ни возитесь со своим классом, а мой до самого выпуска будет по успеваемости лучше вашего. Просто у меня изначально подобраны более способные дети, и я теперь могу все эти годы, не особо напрягаясь, занимать передовые позиции. Поверьте, я все это говорю не для того чтобы вас обидеть, напротив, мне вас искренне жаль. Виновата не я, вам нет спасения от самой себя. Вы сами, добровольно обрекли себя на эту незавидную роль, отдавать все окружающим, без гарантии что-то получить в ответ, разве что пустые слова благодарности, да и то не всякий раз…
Наталья Сергеевна по-прежнему сидела откинув голову и молчала. Опять не услышав ничего в ответ на свою тираду, Ирина Петровна заговорила вновь:
– Признаюсь, я ведь тоже вас использую. Даже сегодня, да-да. Но в отличие от других я это осознаю и говорю вам в открытую, опять же потому, что мне вас искренне жаль. Успех сегодняшней экскурсии целиком и полностью принадлежит вам. Ведь это вы все организовали в церкви и потом, когда искали этих двух моих уродов. Я признаю, что как педагог я на голову ниже вас во всех отношениях, как, впрочем, и все другие в нашей школе. Но никакого ни материального, ни морального вознаграждения вы за это не получите, как не получали до сих пор. Более того, мой класс по ранее изложенным причинам по итогам учебного года будет выше вашего, и потому денежную премию я получу больше, чем получите вы. Не обижайтесь на меня Наталья Сергеевна, я еще раз говорю, что откровенна с вами, в отличие от тех, кто использует вас, образно говоря, в темную, и таких у нас в школе много, поверьте. Еще раз извините, но так как вы работаете, живете… так нельзя.
– Я не обижаюсь, – помедлив, ответила, наконец, Наталья Сергеевна. – И то что вы сейчас сообщили, для меня вовсе не новость … Но жить и работать по иному… мне уже поздно меняться, да и смолоду я бы не смогла. Просто я такой уродилась. Ведь во все времена были такие, кто работал за других и такие, чей труд оставался незамеченным, неоцененным. А вот, что касается морального вознаграждения… Здесь вы неправы. Да мои дети и менее способны и в плане дисциплинированности изначально куда более сложные чем ваши. А посмотрите сейчас, я и с таким классом нашла общий язык и управляюсь. И если изо всех моих учеников, что я учу и выучила, выпустила, хотя бы небольшой процент что-то будут делать как я, и это им поможет в жизни, то мой труд уже не напрасен. Ирина Петровна, а ведь вы не впрямую, но довольно ясно дали понять, что все мои беды от того, что я слишком люблю свою работу и детей?… Вам не кажется, что в вашем сознании как будто поменялись полюса истины, ну например север поменялся с югом, или черное стало белым и наоборот?
