Интересная сложилась судьба у друзей. После школы Андрей уехал работать на Балаковский комбинат искусственных волокон, Борис уехал к тетке в Белоруссию и там работал на кроватном заводе. Но жизнь там не сложилась, и по приглашению Андрея, друг переехал в Балаково и стал тоже работать на комбинате. Жили в общежитии, питались в столовых, иногда что-то готовили себе на общей кухне.
Друзья вели здоровый образ жизни, занимались спортом, готовились к службе в армии. И это время пришло: Бориса призвали в военно-морской флот.
Ребята – одногодки, от зависти что – ли, посмеивались: «У Борьки-то медкомиссия определила, что яйца у него квадратные, такие по палубе кататься не будут».
Андрей проводил друга на флот, а самого его забрали только через полгода во внутренние войска.
Но самое интересное в том, что у Соколова в год призыва срок службы сократили до двух годов, а в морфлоте так и осталась – три года.
Соколов, отслужив, вернулся в родной поселок Береговое, а Борис со службы вернулся только через полгода в звании мичмана. Боря потом шутил, что Андрей его проводил на службу и встретил со службы.
После дембеля, отдохнув некоторое время дома, они решили поступать учиться. Борис поступил в технический институт, а Андрей, у которого еще в армии обнаружили красивый тенор, в республиканское Музыкальное училище.
После окончания учебы каждый стал работать по полученной специальности. Андрея направили артистом хора в Театр оперы и балета, а Борис уехал по направлению на Урал производить военную технику.
.. За столом было весело. Дядя Коля на два голоса под гармонь с Марьей Григорьевной пели про удалого Хасбулата и его бедную саклю, а за окном им подпевал не лишенный слуха, пес Август.
Лицо старичка раскраснелось от горячего общения, ведь Андрей и Борис ему, как родные. Он сам уже не может похвастаться силой и прежней ловкостью. Но жизнь его многому научила, наделила опытом. Отложив гармонь, он, значительно подняв палец, глядя молодым в глаза, поучал: «Вы – сынки мои, вам жить еще долго-долго, но жисть она не безопасна, поэтому:
Бойся того, кто над тобою;
Не надейся на то, что перед тобою;
Не уйдешь от того, кто за тобою;
Не минуешь и того, что под тобою.
Во!..
Все, сынки, от Бога. Есть три разряда людей; одни обрели Бога и служат ему. Люди эти разумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут Его, эти люди разумны, но несчастливы. Третьи не обрели, но ищут Его, эти люди разумны, но еще более не счастливы. Во!..»
Друзья пожимали старику руки:
– Спасибо, Николай Иванович, за пожелание высокой духовности и разума.
Вскоре духовный наставник, почувствовав усталость, прихватив гармонь, в сопровождении сынков, пошел к своей тачанке, где его поджидал пес Август.
Это только с клюшкой Николай Иванович казался подвыпившим, а сев за руль, без помех завел мотор, включил ближний свет и помчался к своей одинокой сакле.
Парни вошли в дом, снова сели за стол с закусками.
За окном шла стройная девушка. Она вдруг остановилась и присела на лавочку, возле которой только что провожали старика.
– Ого, какие тут у вас дрейфуют канонерские лодки, – подивился Борис. Это кто ж такая?
– Наша, поселковая, по прозвищу мадам Люси.
– А почему мадам?
– Глянешь на нее, сам поймешь.
– Замужем?..
– Был у нее парень, на острове Даманском китайцы убили, – отвечал Андрей.
– Нехорошая история получается.
– Нехорошая, – согласился Соколов.
– А как она на счет этого, – допытывался гость.
– Она передовой лесоруб в леспромхозе, все время с топором.
– Серьезная дама получается, – мотнул чубом Борька, – но матросы флота в любовных вопросах тельняшку не позорят, попробую – ка взять ее на абордаж.
Борька, разогретый винными парами, прямо в тельняшке и с сигаретой в зубах, выскочил на улицу, где возле дома Соколовых на скамеечке сидела девушка.
Она сняла кирзовый сапог и озабоченно вытряхивала из него попавшую хвою.
Гость, приоткрыв скрипучую калитку, решился заговорить:
– Пардон мадам! – ляпнул он, что первое пришло в голову.
– Чего-чего? – обернулась девушка.
– Я сказал – извините, мадам.
– За что извинять-то, и от кого вы узнали про «мадам»?
– Я хотел сказать: может ли мой крейсер бросить на вашей барже конец?
– Это я-то – баржа?.. – возмутилась Люся, – сам ты колесник речной, а не крейсер морской.
– О, простите, я хотел сказать – пришвартоваться к вам.
– Можешь отшвартовывать.
– Извините, а откуда вы знаете морскую терминологию? – вежливо спросил бывший моряк.
– Плавает тут у нас по реке разное…
– А я не речное… и не какой-нибудь, а
Обо мне все люди скажут,
Сердцем чист и не спесив,
Или я в масштабах ваших,
Недостаточно красив?
– пропел Борька.
– Красив, красив, – равнодушно отвечала Люся. Но она вдруг, преобразившись, внимательно посмотрела на морячка и улыбнулась, поразив его бездонной синевой глаз.
Борька растерялся, его напускная спесь слетела, как сытый комар с носа, но язык, никогда его не подводивший, продолжал сотрудничество:
– Я не артист, а бывший моряк, служил на флоте. А вообще я друг детства Андрея Соколова, вот приехал к нему в гости.
– Друг, значит, – многозначительно выделила слова моряка девушка, – а из каких хлебных краев вы сюда к нам?..
– О нет, я скорее с гор, с Урала я.
– На лыжах, значит, катаетесь?..
– Честно сказать, на это не хватает времени.
– Ишь, какой занятой, – укорила моряка Люся, – а чем вы там, в горах занимаетесь?
– А это тайна, – понизил голос Борис.
– Танки что ли собираете?.. дак про это все знают. Где металл там и оружие.
Из калитки вышел Андрей:
– Добрый вечер, молодые люди, о чем спор?.. Кстати, вы еще не познакомились?
Увидев Соколова, Люся застенчиво улыбнулась:
– Твой друг все швартуется, да песни поет, а имя крейсера не называет.
– Он такой, мой друг – скромный.
– Скромный? – глянула на парней Люся, – это сразу заметно.
Андрей взял инициативу знакомства:
– Эту девушку зовут Люся, кстати, ты без топора?.. А вон он, под лавкой. А этого джигита зовут Борис Васильевич Корнеев. Он – главный механик секретного завода. Пожмите друг другу руки по-русски, а по-французски, Боря любит целовать женские руки.
В вечерних сумерках раздался дружный хохот. Из окон соседних домов повысовывалисъ любопытные головы.
Андрей поделился планом предстоящего дня:
– Завтра у меня должна состояться встреча с начальством, а на вечер планирую уху на озере, приглашаем тебя, Люся, на роль главного дегустатора. Придешь?..
– Надо подумать… Если с матерью будет все благополучно, то можно ушицы хлебнуть.
… Весь день Андрей провел в ожидании столичного начальства, мучаясь в догадках об их отсутствии.
А Борис, соскучившийся по родным местам, еще утром ушел на озеро с удочками.
На склоне дня стало совершенно ясно, что представителей инспекции не предвидится.
ЧП в лесу на болоте угнетало Соколова. День, лишенный от этого радости, приближался, как на дряхлой кобыле, к вратам прекрасного вечера время препровождения с друзьями. Андрей пошел собирать необходимые ингредиенты к ухе.
… Над таежным озером бездонная синь неба, теплая вода бесшумно ласкает прибрежный песок, касаясь друг друга, шепчется камыш, озорной ветерок шалит в колючих лапах вековых елей, пытаясь угомонить расшумевшихся белок. Золотоствольный сосновый бор греется на солнце: в старину такие леса называли корабельными, из их высоких стройных стволов вытесывали мачты для парусных каравелл, хвоя бора дышит целебным духом. У самого края, свесив над водой зелень кружевных платков, стоят в белых ситцах березоньки.
По всему берегу распространяется вкусный запах от мангала и, как доброе вино, льются речи друзей.
Сегодня Борис без тельняшки, одетый в брезентовую штормовку. Анализируя события прошлого вечера, бывший моряк понял, как он был смешон, поэтому ловя взгляд Люси, пытался понять, что она думает о нем.
Но Люся все больше глядела на Андрея, а тот этого, как бы не замечал.
– Я решил вам предложить шашлык с допингом – по пять капель, так говорят охотники – для удачи.
Весело забулькало горлышко «Пшеничной», щедрая рука доброго человека не скудеет.
Андрей подает Люсе шампур с жареным мясом, с коричневой корочки которого капает жир. Девушка в восторге:
– Я уже забыла благовонный запах шашлыка, ой, как ароматно, ой, да тут меж кусочками еще лук с помидорами, ой, как здорово! А я думала, что попаду на уху.
– Уха, вероятно, не состоится по причине отсутствия пресноводных обитателей нашего прекрасного озера.
– Как это не состоится? – протестовал Борис. Он шагнул к воде и достал садок с трепещущей серебряной чешуей, рыбой. – Вот она!
Обжигая губы горячими кусочками мяса и, не переставая жевать, молодые люди разглядывали улов.
