Кафель операционной, бригада врачей и спасительный наркоз, чтобы хоть на время операции забыться, избавиться от самого страшного страха, который прилип к ней вместе с раковыми клетками.
– Уберите мне их, доктора! Может быть, вместе с ними уйдет этот страх. Клетки я не вижу и не ощущаю. Страх больно впился мне в грудь, в живот и в мозги!
После операции была химия, восьмичасовое вливание, после которого было тошно физически, а на подушке остались все волосы. Через полтора месяца, выйдя из больницы, Арина купила парик. Она оформила всю больничную документацию и начала готовиться к встрече своего сорок шестого дня рождения. Слава водил ее по автосалонам, выбирал ей в подарок машину. Права у Арины были, но вот водить машину она боялась. Раньше боялась, теперь был страх только перед болезнью, а жизни страшиться она перестала совсем.
Выбрали хорошенькую малолитражечку – «Сузуки»-троечку. Аринка взяла несколько уроков и, ощущая новую степень свободы, носилась по Москве. Муж к этому времени съехал жить в выстроенный им дом. Строили они его еще при совместной жизни. Но Арина на него не претендовала, все-таки это был дом мужа. Он всегда его хотел и выстроил практически своими руками. Тратиться на профессионалов мешала патологическая жадность Игоря. Об Арининой болезни он узнал и уехал, видимо, тихо выжидать ее смерти. Ошиблась Арина в таких оценках. Но об этом позже.
День рождения праздновали на Настиной даче. Настя, ну только она так умеет, за полчаса уговорила Славу купить участок для Арины и призвала его начать строить дом.
– Понимаешь, – шептала она ему один на один. – Если будет стройка, у Арины будет стимул жить! Увидишь, пока дом строится, она не умрет.
Слава кивал. В начале рабочей недели они уже ездили вместе по районным управам, оформляли в собственность участок. На другой неделе разровняли землю, нагородили пока временный забор и поставили строительный вагончик для рабочих. К концу лета уже был вырыт фундамент, о который разбабахали бутылку шампанского.
Химии случались через каждые три недели. Неделю после них тошнило, под париком постоянно чесалась и потела голова – болеть плохо. И что бы Арина делала без Славки, она даже не хотела представлять. Еще тут подступил вопрос, что же делать с работой, полугодовой больничный обязывал уже как-то не напрягать предприятие. Когда с работы пришлось уволиться, опять ее подхватила Настя, устроила на свою кафедру, где динамика, молодой коллектив и хорошее настроение.
Арина уже не успевала отслеживать череду отнимания и получения, бесконечное: вот это – отдай, а это – на. А вот это не твое, а этим на – попользуйся. Славка старался изо всех сил. Никогда в жизни Арина так не была одета, обута, не меняла столько сумок. Теперь пожалуйста – и по миру поезди, только не в южные страны. Все для тебя, дорогая Арина, только следи за онкомаркером. Бесился муж, узнав про машину и про поездки. Начал что-то предъявлять по поводу квартиры, нести какой-то бред, что он имеет право на десять метров в ней: «Я сдам свою комнату, мне нужны деньги!»
– Успокойся, Игорь, не только я живу в этой квартире, в ней живет еще и твоя дочь!
– Что, боишься, что тебе с твоим любовником встречаться негде будет? – орал супруг.
– Никого, кроме меня, Дашки и жениха ее Саши в квартире не бывает, – парировала Арина.
Со Славой Арина встречалась на съемной квартире. Квартирка была маленькая, уютненькая и вообще – волшебная. Это была гавань спокойствия, нежности, любви и чего-то непередаваемого словами. Не то жизнь, похожая на сказку, не то сказка, похожая на жизнь. История с болезнью добавила в ощущения такой щемоты, которая при определенных действиях наполняла тела очень красивым звоном. Мозги Арины в пиковый момент вдруг собирались в одну маленькую точку и брызгали бисером по пространству. В голову они, конечно, возвращались, медленно возвращались, по капельке, но явно не все, оставляя в пространстве черепа приятное разряжение и легкость. Кто ж не потеряет голову от такой любви? И кто от нее откажется? Никто. Вот и Арина не могла.
Были они у батюшки в храме, который Славка поддерживает своими деньгами. Но даже там святой отец не дал благословения на творимый ими грех. Они со Славой даже разыграли короткометражку расставания:
– Хорошо, хорошо, – отвечал Слава на ее рыдания.
– Мы не будем больше встречаться! Позволь мне только помогать тебе и лечить тебя!
Во все времена и во всем мире любовники устраивают себе периодические разлуки, чтобы набрать инерции для большей сцепленности тел при очередном примирении.
После одного из свиданий Славка привез ее домой и долго не выпускал из машины, зацеловывая, отбрасывая надоевший ей и ему парик.
– Ты так совершенна, что тебе стоило бы стричься наголо ради стиля, чтобы показать свои высокие скулы, четкий нос и красивые губы.
Засыпая, Арина услышала сигнал смс. Улыбнулась, не открывая глаз:
– До завтра, Слав, – произнесла она про себя и уснула, как уже давно не засыпала – ни о чем не думая.
«Арина Владиславовна, Слава вам изменяет», – говорилось в эсэмэске, которую она прочла утром. Номер был незнакомый. «О Господи!» – подумала Арина и забыла. Смс повторилась на следующий день, Арина была на работе и показала месседж Насте.
– Плюнь, завистница какая-нибудь, может, из бывших, – успокаивала Настя.
– Да уж, мне-то обзавидуешься.
– Даже не бери в голову. Мало, что ли, идиоток на свете.
– Славке сказать?
– Ты что, с ума сошла? Ты еще с ним возьми и поссорься, отдай какой-то дуре свой кошелек.
– Он не кошелек, Насть. Я его люблю.
– Вот именно.
Авторша эсэмэсок назначила встречу через неделю. Арина удивилась, увидев Таню в кафе за столом.
– Тань, это ты писала?
– Я, Арина Владиславовна.
– И с кем же мне изменяет Слава?
– Со мной.
– Ага… Давно?
– Когда Вы были на операции.
– Да, Танечка? И что же случилось, когда я лежала на операции?
– Он пришел ко мне, он переживал очень! Напился, плакал, и все как-то произошло само собой.
– Ну, само собой это обычно и происходит, – грустно смотрела Арина в глаза Тане: – И как тебе?
– Я его люблю, Арина Владиславовна. И я буду бороться за свою любовь. Он любит Вас, но я молодая и очень хочу быть счастливой.
– Будешь бороться со мной? – горько усмехнулась Арина.
Сейчас Таня уже сама стала врачом-стоматологом, во многом благодаря Арине. Арина дурела, заново выстраивая в голове цепочку. Таня – несчастная девочка, дочь пьющих родителей, умненькая, хорошенькая, как казалось тогда, трудолюбивая. Арина с какого-то рожна взяла над ней мощное шефство: носилась с ней, пристраивала ее в домработницы к подругам, где она за немаленькие деньги мало что делала, помогла с поступлением в институт, боролась за нее, когда Таня попала в какую-то религиозную секту, где ей было хорошо с братьями и сестрами. Дальше, видимо, в этой секте ей дали возможность помогать старушке, которая жила в однокомнатной квартире. Старушка быстро умерла, оставив квартиру Тане. В это время Арина еще не знала про свою болезнь. Но уже встречалась со Славой. Слава по просьбе Арины вложил тогда в ремонт Таниной квартиры свои деньги. Арина считала ее практически своей дочерью и отговорила от аборта, став крестной матерью ее ребенку. Крестным отцом был Славка. Пусть такой, но общий их ребенок. Вот такой супешник, если коротко.
– Ариш, прости. Мне так было плохо, мне не с кем было поговорить.
– Ну и как тебе разговор? Тане вот очень понравился, – съязвила Арина.
– Ну перестань, я не понял, как это произошло. Потом она стала шантажировать, мол, расскажу Арине Владиславовне. Когда это перестало действовать, она начала говорить – возьму ребенка и сброшусь с балкона. Я даже счастлив, что она тебе все рассказала, может, от меня отстанет.
– Ну как же я-то счастлива, Слав, что ты, наконец, счастлив. И будь, Славочка, счастлив, ладно. Всегда-превсегда. А мне дай только спокойно сдохнуть без этой грязи.
Арина хлопнула дверью, села за руль и газанула. Буквально в соседнем дворе остановила машину и заорала.
– Ааааааааааааааа! – билась она головой о руль. Наоравшись и выплакавшись, обессиленная поехала домой.
Сделали перерыв в химиотерапии, наверно, зря – чуть-чуть отросли волосы, но последний онкомаркер указывал на новую катастрофу, к которым Арина стала уже привыкать. Славка появился – попробуй его не прими – лечение уже давно оплачивается, а где брать десятки тысяч за каждую капельницу, Арина не знала. Да и не в деньгах дело – дерьмо подсохло, воняло меньше, а любовь была. Любовь это или цирк, разбираться было невыносимо, да и не хотелось. Согласившись с мыслью, что все это лишь проявление жизни и Славиной здоровой потенции, Арина старалась эту историю не вспоминать. Шел второй год ее болезни, которая давала жить при условии постоянного лечения. Была весна, и полным ходом шла подготовка к свадьбе дочери. С женихом Дашка встречалась с десятого класса. Года два они уже жили не разлучаясь, то у его родителей, но чаще у Арины. Факт замужества дочери окрылял, и теперь от болезни Арину отвлекали поиски платьев, туфель и всего остального приятного. За лето Арина похорошела, на свадьбе носилась, как девчонка, в платье от Cavalli. На даче ходила по-хозяйски, руки в боки, глядя, как на глазах растет ее деревянный замок: «Не мне, так Дашке с Сашкой от меня останется».
