– А, может, и этих туда же? – Аргун мрачно глянул на «эфку» – бросить – и только куски мяса останутся от карателей и карательниц. – Нет, не возьму грех на душу. Пусть живут пока!
Он снял Калаш с предохранителя и, осторожно, застывая в складках местности, пополз к блокпосту. Удлинившиеся вечерние тени прятали его не хуже надежного тканого одеяла, вероятность наткнуться в сумерках на растяжку была мала (их пока не успели установить), а мин здесь не было – уж Аргун-то точно знает!
Бандеровцы ни о чем не подозревали – сидели снаружи и разжигали костерок. Их было, действительно, семь человек – стопроцентные террбатовцы – пятеро, и с ними две шалавы.
И снова Аргун не смог удержаться и чуть не засмеялся во весь голос – каждый раз он думал, что вот – скоро укропы поумнеют – и каждый раз убеждался, что, по-видимому, время пока не пришло! И сколько их уже па́ло от собственной глупости и беспечности, а новые – всё туда же! Край непуганых укропов!
Нет, положительно, этих дятлов война ничему не научила – но разве можно вот так в открытую веселиться? Находясь в только что захваченном населенном пункте? А как же ДРГ ополченцев? Или бандеровцы настолько уверены в гибели всех и вся кругом, что ничего не боятся?
Такое поведение будет покруче открытого выдвижения колонн бронетехники укров в секторах, обстреливаемых минометами ополченцев! Хотя, почему покруче? Всё – с одного поля ягодки. Самоуверенность, чувство расистского превосходства (ополченцы же для них – «вата»!) и пещерная тупость. А заодно бухалово и тяжелые наркотики!
Бухалово и наркотики! Так и есть – Аргун присмотрелся. Бандерва – полный неадекват, двое держатся друг за друга и раскачиваются, как трава на ветру, остальные сидят – визжат и кукарекают – и тоже вот-вот упадут. А один из них уже понапрасну израсходовал полкоробка – спички ломаются и гаснут. И что это? Кажись, шприц у девки в руке! И касочка рядом – как и положено, с нанесенной на ней желто-синей свастикой!
– Что ж, господа и дамы! Вы правильно заглянули на огонек! – Аргун коротко и бесшумно проскочил последние несколько метров, отделяющие его от бетонных стен блокпоста, и застыл. С бухариками-наркоманами всё понятно – он оставит их на закуску – а вот возможные укропы внутри – вот что больше всего Аргуна сейчас волнует!
Он подкрался к пролому в стене – через дыру можно с легкостью проникнуть во все четыре помещения блокпоста. Быстро заглянул – тихо, и никого не видно! Поставил АК на предохранитель и вытянул из ножен финку. Рискованно, черт возьми! Но попробовать всё же стоит! Пролом достаточно большой – аккуратно, чтобы не зацепиться за торчащую арматуру!
Через тридцать секунд Аргун заполз внутрь и мягко, как кот, медленно, крадучись, двинулся на свет одинокой лампы, свисающей с потолка – в соседнем отсеке, вроде, кто-то вошкается! Сердце глухо стучало в груди – ладонь, сжимающая финку, вспотела. Никогда в жизни ему еще не приходилось убивать человека ножом!
Конструктивно блокпост был разделен на части – два крыла, центральный «зал» и комната отдыха солдат. Еще утром проемы между помещениями закрывались матерчатыми шторками – сейчас висели только обрывки. Аргун медленно втянул в легкие воздух и задержал дыхание. Эх, сейчас бы мифическое гнутое дуло, с помощью которого можно заглянуть из-за угла!
– Были бы у меня стальные яйца, как у Рэмбо, я бы не боялся! – Аргун на секунду закрыл глаза. – Вперед!
Двое! Сидят спиной. Оба в наушниках – перед аппаратурой, которой здесь раньше не было. Бритые затылки – даже и не затылки, а загривки. Не тощие или же, напротив, заплывшие жиром бандеровцы – здоровые, явно иностранцы – либо наемники, либо даже кадровые НАТОвские военные.
Похоже, его не услышали. Но всё-таки, почему такая беспечность? Неужели тесное общение с укропами настолько заразно?
Мысль о беспечности мелькнула молнией – миг неуверенности, и Аргун прыгнул к первому загривку. Неумело ткнул финкой вытянутой рукой – лезвие вошло с натугой, взрезая мышечную ткань и разрушая хрящи. Кровь хлынула на бетонный пол, «загривок» – кем бы он ни был – булькнул горлом и с громким предсмертным стоном, конвульсивно дергаясь, сполз со стула.
Аргун выдернул финку – с одним врагом покончено! Время вокруг него остановилось – а движения, напротив, стали быстрыми. Второй наемник (или кто он?) повернул голову, его зрачки расширились, но среагировать он не успел. И почему-то первым делом потянулся к наушникам, намереваясь скинуть их с головы – что стало его роковой ошибкой.
Аргун наотмашь полоснул его по лицу и попал по глазам, одновременно разрубив переносицу. Дикий крик прорезал монотонную тишину блокпоста – камуфлированный детина схватился за лицо, и Аргун достал его – в шею. Крик оборвался, сменившись хрипами – через полминуты они сошли на нет.
На полу валялись два теплых трупа, еще минуту назад бывших откормленными молодыми мужчинами. Аргун опустил финку – выдохнул и сел на корточки. Его мутило – желудок свело, рвотные позывы не отпускали. Мышцы живота уплотнились до состояния камня – если бы сейчас кто-нибудь из бандеровцев вдруг вломился в помещение блокпоста, он бы мог взять Аргуна голыми руками.
Прошла минута. Аргун распрямился. Наверное, кто-то свыше хранил его сегодня. Ничем другим объяснить, почему он еще жив, было нельзя. Теперь дело за малым – Аргун спрятал нож и полез обратно через дыру в бетонной стене. Он пробыл внутри блокпоста в совокупности минут пять – снаружи ничего не изменилось, только стало чуть-чуть темнее.
Стоп! Аргун резко остановился. Со стороны поселка послышался звук мотора – он приближался. На ББМ не похоже – ага, «Бобик»! Едет сюда. Аргун вскинул автомат – вот, похоже, его удача и испарилась! Но он еще поборется.
Судя по скорости, с которой приближалась машина, она будет возле блокпоста секунд через тридцать-сорок. Аргун почти совсем не думал, он вскинул Калаш и перевел предохранитель на режим ведения автоматического огня. Выскочил прямо перед кучей-малой карателей – первый, увиденный им, стоял к нему боком и, кажется, вообще не воспринимал, что творится вокруг.
Аргун, размахнувшись, врезал ему прикладом по подбородку. Бандеровец, потеряв несколько зубов, забылся в беспамятстве – вполне возможно, он даже получил легкое сотрясение мозга (или тяжелое), но остался жив. Так же остались живы и все остальные – Аргун поочередно нанес им по одному удару в лицо – второму стоявшему – тем же самым прикладом, сидящим или лежащим – ногой в тяжелом ботинке.
Да – он не прикончил бандеровцев, как они того заслуживали. Пожалел. После безжалостной расправы над двумя «загривками» он чувствовал внутри омерзение от мысли о спокойном хладнокровном убийстве.
Другое дело, люди – в «Бобике». Вполне возможно, катят штабные укропы – или же подельники (типа, боевые товарищи) этих, навеки оставшихся внутри блокпоста. Откормленные, уверенные в себе – пришедшие на землю Донбасса помогать хунтятам убивать. И только что танками утюжившие его ополченцев!
Аргун спрятался за бетонной стеной, проверил АК – главное, не повредить двигатель, машина ему ох как пригодится! Он ударит внезапно – и не имеет значения, с какой стороны подъедут укры – благодаря личным стараниям Аргуна, амбразуры блокпоста выходили на все четыре стороны, стрелять можно в любом направлении.
«Бобик» сбавил ход. Аргун быстро перебежал в правое крыло блокпоста – прибывшие остановились как раз напротив амбразуры. Немного терпения – нужно убедиться, что это не ополченцы! Хотя, разъезжать так в открытую и нагло из ополченцев был способен только Семен – а он контужен.
Водитель заглушил двигатель – спустя секунду из задней двери выпрыгнул здоровенный детина в песочном камуфляже и с американской винтовкой М-16 в руках. Аргун выдохнул и нажал на спуск – пули калибром 7.62 наискось пробили грудь детины и сделали из «Бобика» решето. Звякнул затвор, Аргун быстро отстегнул магазин, вставил новый и выпустил еще тридцать пуль, целясь в стекло машины – и в ноги и пах поверженного детины. Он должен убедиться, что тот мертв – вдруг, на нем бронежилет, который защитил его от первой очереди.
Аргун криво усмехнулся – вот, кажется, и еще три-четыре трупа – нет, не людей, а диких бешеных животных, которых нужно уничтожать без всяких угрызений совести! И не он организовал эту войну, но он сделает всё, чтобы она побыстрее закончилась!
– Однако, паря, нужно уматывать – и чем быстрее, тем лучше! – Аргун подбежал к машине – там было пятеро. Всё, что от них осталось – кровавая каша. Аргун быстро выбросил останки наружу и вытер куском ветоши водительское сиденье. Подрагивающей рукой ухватился за ключ зажигания и провернул его в замке. Ура! Двигатель завелся!
