Сошлись на том, что сержант подберёт трёх человек и организует заготовку продуктов из расчёта на поездку караула в составе пяти человек на неделю.
Работа закипела.
И вот состав караула подобран. Саня познакомился с людьми. Бойцы были почти его ровесники, примерно на год помоложе. Все практически дембеля, и поездку эту каждый рассматривал как поощрение перед увольнением в запас. Саня не стал их в этом разубеждать, он считал, что поездка поможет солдатам развеяться и послужит хорошим стимулом к успешному решению задачи командировки.
Какая-то логика, наверно, в его мыслях и была, отрицать не будем.
Продукты – картофель, тушёнка, масло, ещё немало чего каким-то неведомым ему способом были реквизированы с продсклада и спрятаны в каптёрке батареи.
Утром оказалось, что не всё так просто.
Двух человек, подобранных Майсурадзе, командиры категорически отказались отдавать в поездку. Их заменили на одного.
Ну что ж, трое бойцов и лейтенант: меньше людей – меньше проблем.
Заместитель командира дивизиона по тылу устроил скандал по поводу «украденных», как он считал, со склада продуктов.
Ну и так далее.
К одиннадцати часам ошалевший и уже порядком уставший лейтенант Саня стоял со своей командой в кабинете начальника штаба.
Для порядка Куранов сперва отчитал лейтенанта, правда, тот так и не понял, за что. Затем двадцать минут рассказывал, что можно и что нельзя делать караулу. Это и был, как догадался молодой офицер, инструктаж.
Главный инженер дивизиона рассказал о сдаваемой технике.
И вот только сейчас лейтенант понял, что не он один готовился к поездке. Оказывается, механизм отправки техники отработан годами. Техника уже на платформе, загружена и закреплена, осталось лишь принять её под охрану.
Полегчало.
Тридцать минут заняло получение документов на проезд, оружия и патронов.
Всё.
Поехали.
В кузове грузовика они лихо домчали до железнодорожной станции. Помощник военного коменданта и ПНШ Семчук нашли платформы, их оказалось две, да ещё теплушка для караула.
Технику и её крепление осмотрели, и уже через пару часов караул в составе эшелона ехал по родным живописным осенним просторам.
Разогретый на буржуйке чай, тушёнка да ещё хлеб с маслом показались Сане вкуснее, чем ужин в ресторане.
Настроение поднималось.
– Товарищ лейтенант, – это Майсурадзе, – вы бы прилегли отдохнуть, вторые сутки на ногах, а мы уж подежурим. Отдохните, мы вон и местечко подготовили.
Пока он принимал технику, в углу вагона солдаты успели соорудить спальные места, даже соломы где-то умудрились достать.
Какие они у меня молодцы, – лейтенант улыбнулся, – с такими бойцами и в бой можно идти смело.
Молодцы, ребята.
Оружейный ящик на замок, ключ в карман и на нары.
Под мерный стук колёс лейтенант заснул мгновенно. Сказались усталость, нервное напряжение и тревожное состояние последних дней.
Сколько прошло времени – час, два, а может, больше, Саня не понимал. Глаза не открывались.
Сон молодой, сладкий.
Что-то грохнулось на пол.
Пауза.
Смех.
– Тихо, ты, козёл. Разбудишь.
– Да не бойся, спит он, спит, наливай!
Это был удар током.
Пьют…
Что делать?
Откуда они спиртное взяли? Сколько успели выкушать? Что делать?
Лейтенант Саня проснулся мгновенно.
Резко поднялся, сел на нарах.
– Что происходит! Откуда водка?
– Да мы вот…
Три пьяных солдата, ящик с оружием, кобура с пистолетом и всё ещё не отошедшая ото сна башка лейтенанта.
Решение пришло мгновенно.
Схватив ящик с бутылками и съестным, Саня мгновенно вышвырнул его в открытую дверь теплушки.
– Сука! Ты что делаешь? – это орёт длинный боец, вроде как со второй батареи, – Да я тебя…
В руках у солдата пустая бутылка. Глаза бешеные…
Отступать некуда.
Саня бегом к бойцу, вырвал бутылку и со всей лейтенантской удали врезал по уху.
Солдат отлетел в угол теплушки.
Немая сцена.
Настороженная тишина.
– Марш на нары! Все на нары! Поубиваю!!!
Солдаты, не ожидая такого от лейтенанта, слегка опешив, послушно метнулись в угол вагона. Или ещё не так сильно пьяны, или почувствовали силу молодого офицера, но конфликт, не успев возникнуть, исчерпан был мгновенно.
В углу тишина.
Саня сел на нары. Руки слегка дрожали, в коленях слабость.
– Если кто ещё до приезда что-то брякнет, руки-ноги повыдёргиваю, – тихо, но уверенно произнёс лейтенант.
Тишина.
Ехать ещё ночь.
Летенанту было уже не до сна. Он с открытыми глазами так и просидел на оружейном ящике до утра.
Бойцы мирно храпели на нарах.
В Брянск прибыли в шесть утра. Военный комендант не появился, пришёл дежурный помощник начальника вокзала по перевозкам.
Дальше пошли чисто технические проблемы. Прицепить, отцепить, перегнать, подогнать, ещё раз перегнать.
И вот он, результат: вагоны и теплушка на территории предприятия, а караул во главе с лейтенантом Сашей сидит на ящике с оружием у проходной.
Надо идти оформлять технику.
Лейтенант, до тошноты заинструктировав Майсурадзе, пригрозив, если что, всякими мыслимыми и немыслимыми карами, прошёл на КПП.
На заводе, пардон за тавтологию, обстановка типично заводская. В административном помещении куча людей, накурено – топор вешай, домино, мат-перемат, дядьки, тётки в бушлатах.
Примерно час он искал того, кто нужен, за это время не единожды был послан сами понимаете куда.
Наконец найден приёмщик:
– Давай документы.
– А допуск где?
– Какой допуск?
– Форма один.
Вот тебе на! А кто сказал, что эта бумажка здесь нужна? В полку не говорили.
И что делать?
– Ничего не знаю.
И окошко, откуда нелюбезный гражданин изучал Сашино командировочное предписание, закрылось.
После небольшого шока всё же разобрались.
Для сдачи техники допустили сержанта, у него был допуск, который он не сдал ещё после поездки летом на этот же завод.
Ну, слава тебе, Боже!
Пока шла сдача техники и оформление документов, лейтенант с чувством бессильной обиды нарезал круги у проходной.
Это же надо было так обмишуриться!
За отсутствие документов Саша, будучи очень впечатлительным и ответственным человеком, ругал только себя.
Позорище, да и только!
А вот и Майсурадзе.
– Товарищ лейтенант всё нормально, вот акт.
Обратно ехали в купе.
Лейтенант всю ночь сидел на оружейном ящике с открытыми глазами. Сон не шёл.
Через сутки на станции их встретила машина.
Опять кузов, опять трясучка по ухабам, и вот он, родной дивизион.
Саня был готов плясать от радости, плакать от стыда, бесконечно спать от усталости.
Наконец-то!!!
О злоключениях своих он в дивизионе, естественно, промолчал, знал – острые на язык офицеры кости перемоют в момент, а начальство по голове не погладит.
Бойцы его, отличники учёбы, тоже после мордобоя в открытую не будут болтать, на дембель скоро.
Вот так закончилась первая командировка молодого, ещё не оперившегося пацана, лейтенанта Сани.
Закончиться то она закончилась, и слава Богу, что всё обошлось нормально.
А если бы…
Он тогда ещё не понимал, что это было, пожалуй, первое его жизненное испытание, первый серьёзный урок. Урок жёсткий, тяжёлый, но, наверное, нужный, все мы через серьёзные испытания жизнь познаём.
Хорошо, что всё так закончилось.
Истории этой уже почти полета лет, однако все её события ярким пятнышком стоят у меня перед глазами. На дворе ноябрь шестьдесят шестого года. Понемногу привыкаю к военной службе, учёбе, вообще к новому укладу жизни, к новым друзьям. К новому всегда привыкать непросто, тем более когда это новое просто пресыщено событиями.
Свободного времени практически нет, всё запрограммировано, организовано буквально до минут. С одной стороны, это хорошо: ты полностью доверился системе, и она тебя ведёт и ведёт, не даёт расслабиться, готовит тебя к главному. Готовит тебя стать офицером.
С другой стороны, от отлаженного ритма, насыщенности жизни, учебного процесса (поскольку всё это серьёзно отличается от жизни на гражданке) устаёшь. И эта усталость особенно сказывалась в первые недели и месяцы учёбы в училище.
Многое стёрлось из памяти за прошедшие годы, но помню чётко одно. В эти дни ужасно хотелось выспаться. Бессонницей никто не страдал. После отбоя засыпали мы в секунды. Снов, как правило, не было.
Не успеешь голову к подушке прислонить, подъём.
– Курс, подъём, на зарядку становись!
Это дежурный поднимает слушателей.
Нехотя, продирая глаза после сна, вскакиваем с постелей. Надо быстрее, а то старшина может и тренировку начать, если вовремя не подняться.
И побежали на набережную Даугавы. Там поутру командиры проводили физическую зарядку Раз-два, раз-два. Бегом, бегом.
В то время я уже был командиром отделения, младшим сержантом. Очень этим гордился, домой писал о своём отделении, о том, как меня слушаются подчинённые, и так далее.
